– То есть между ними ничего не было? В своем дневнике Ия пишет, что восхищается Венкатой, что он – воплощение Гаутамы, пришелец из Лемурии…

Леночка рассмеялась и махнула рукой.

– Да это мы вместе сочиняли, прикалывались так. А потом оставляли на видном месте, типа забыли, а он читал. – Личико ее вдруг помрачнело.

– Что? – спросил Монах.

– А только лучше бы мы этого не делали! Он начитался и стал тянуть к Рутке лапы. Тут уже стало не до смеха. Он у нас гордый, не привык к отказам. Ему любая с радостью… ну вы понимаете. Стал цепляться с замечаниями, снимал с занятий. Дешевка! Рутка плюнула и ушла. Причем сказала все, что про него думает. Так и врезала.

– А вы?

Леночка слегка смутилась.

– А я осталась. Работа хорошая, такую сразу не найдешь. А после смерти Рутки я тоже ушла. Через три месяца. Так противно стало, не передать! Мы из-за этого с ней вроде как разошлись, она не хотела со мной говорить, бросала трубку.

– Из-за того, что вы остались в центре?

Леночка мнется. Монах и Добродеев переглядываются.

– Понимаете… только это между нами, ладно? Венката вымогал деньги у своих… мы их называли тетки. Особенно у тех, которые постарше. Рутка считала, что он с ними… – Она запнулась.

– Встречается? – подсказал Монах.

– Да! Она видела его в городе с одной… К ней тянет лапы, а путается со старухой. Из-за денег. Думаете, откуда у него деньги на бизнес? От теток. Рутка еще и поэтому ушла. А я что, я слабая… – Она вздыхает. – А после ее смерти и я ушла. Противно стало.

– Он ей не угрожал?

– Нет вроде. Стращал, говорил, что пропадет без него, что не имеет права, так как он ее научил всяким приемам. А Рутка сказала: все! Как отрезала. Понимаете, иногда я думаю, у них что-то было! Только это между нами. Рутка там еще до меня была…

– Любовь?

Леночка мнется, уводит взгляд.

– Это очень важно, – говорит Монах.

Она машет рукой:

– Ладно! Не знаю точно, Рутка не говорила. Но… понимаете, уж очень она над ним прикалывалась! Мне, например, пофиг, что он вымогает деньги и спит с кем попало, противно только, а вот Рутку зацепило всерьез, ее аж трясло при одном упоминании про Венкату. Потому и со мной разбежалась, типа я предатель, она ушла, а я осталась.

– Может, она любила его?

Девушка пожимает плечами.

– Может, и любила. Знаете, есть люди, которые не прощают. Эти… как их?

– Максималисты? – подсказал Монах.

– Ну да. А откуда у вас Руткин дневник?

– Венката прислал, сказал, случайно нашел.

– Он ничего не делает случайно. Спер, чтоб перечитывать.

– А зачем отдал?

Она пожимает плечами.

– Как по-вашему, почему она покончила с собой? Вы сказали, у нее был сильный характер… такие с собой не кончают.

– Не знаю! Характер-то сильный, но понимаете… – Леночка задумывается на миг. – Понимаете, она все время говорила о смерти! Рассказывала, что любит гулять по кладбищу ночью в грозу, любила всякие хорроры, всякую мистику, у нее в компе целая куча сайтов: ведьмы, вурдалаки, зомби… У них вообще вся семья с прибабахом. Мать – актриса, любовников было немерено, пила, ни о чем, кроме своих любовников, не говорила, все про то, как ее безумно любили, что дарили, куда возили. Братец Денис держал девчонок в кулаке, ничего не разрешал, встречал из школы. Семейный деспот страшный. Я думаю, он не хотел, чтобы они пошли по дорожке матери. Рутка потому и ушла из дома, когда поступила в институт. Они ее просто достали. Она училась и еще подрабатывала в секции аэробики, а потом ушла в йога-центр. Так он что сделал! Познакомился с Венкатой и Димой…

– Кто такой Дима?

– Дима Боеску вроде охранника в центре. И еще сторож. Перестал говорить после травмы, работал в полиции, его ранили при облаве на бандюков, а потом он жил в доме для инвалидов, у него никого нет. Венката там сеансы исцеления проводил, ну и вытащил, Дима заговорил. Он его и на работу взял. Дима на него молится. Денис каждый день ходил, проверял насчет Рутки и Венкаты. А потом вроде подружились. А Диана – та вообще!

– В смысле?

– Не от мира. Блаженная какая-то. Иногда встречаю ее в городе, здороваюсь, а она смотрит мимо, не узнает. Лицо как будто прислушивается к голосам, брови нахмурены, и вдруг как побежит по улице! Будто увидела кого и бежит спасаться. У меня аж мороз по коже. Рутка говорила, она всех боится, без Дениса шагу не сделает, а еще она ходит ночью. Во сне. Может, оттого, что мать пила. Рутка мать не жаловала. Я и Рутку не всегда понимала, а Диану… – Она махнула рукой. – После смерти Рутки она вообще с катушек слетела. Из дома перестала выходить. Я иногда забегаю по старой памяти, проведать, ну там, цветы или пирожные принесу, так она долго не открывает, иногда по десять минут стою под дверью, звоню. А то еще выйду из дома, чтобы она меня в окно рассмотрела, и только тогда она открывает. Рутка со своими прибамбасами по сравнению с Дианой вообще нормальная, это у нее просто приколы такие были. Сидим, пьем чай, а она жмется как от холода, молчит, глаза отводит, я даже не знаю, о чем с ней говорить. Начинаю вспоминать Рутку, она молчит. Про Дениса тоже…

– Кто ее отец, не знаете?

– У них один отец, у Дианы и Рутки. А Денис от другого. У них квартира шикарная в элитном районе, из старых. Рутка говорила, папашка постарался, он вроде шишка какая-то.

Они помолчали.

– Леночка, вы сказали, у Ии были странные ники, не помните, какие? – спросил Монах.

– Были! Конечно, помню! Разве такое забудешь. Морта – значит «смерть». Она в институте латынь учила, нахваталась. Еще вроде Вита и Венди. А! Еще Викка. Это ведьма такая.

– Интересные ники. Леночка, в дневнике упоминается человек с ником Вагант. Вы не знаете, кто это?

– Господи, конечно, знаю! Это Влад Курко из нашего Молодежного театра.

– Они встречались? Он ей нравился?

– Они познакомились в сети, стали встречаться незадолго до ее ухода из центра. Понимаете, мы тогда почти не виделись, я не знаю точно. Влад красавчик, может, и нравился. Она меня осуждала, говорила, что я шестерка Венкаты, даже обидно! Просто с работой сейчас трудно. Я дура, конечно, мне надо было сразу уйти из центра, я же знала про Венкату и про теток… Противно!

– А Денис знал про Влада?

– Знал, наверное. Он все про сестер знал. Ходил следом, следил, оберегал. Денис был мотогонщик, занимался боксом, мог накидать при случае. Был такой, как говорят, весь из себя брутальный мачо. Здоровый, накачанный, взгляд исподлобья. Он мне нравился, на Антонио Бандераса похож. Как-то мы столкнулись на улице, уже после смерти Рутки, он затащил меня в кафе. Хорошо так посидели… Заговорили про Рутку, он возьми да спроси, правда ли, что она сняла квартиру из-за Венкаты, мол, встречались они. Я говорю, понятия не имею, наоборот, она над ним смеялась, а потом подумала, может, и встречалась. Только я не знаю, она не говорила. Вряд ли, конечно, Венката… – Она ежится. – Я бы с ним не смогла, честное слово!