ты за этим лично проследишь, шепнёшь кому нужно. Вобьём клин в ряды бояр Псковских! Ишь, удумали чего! За моей спиной с Орденом договариваться!

Глянул пристально на ближника:

— Ты всё понял?

— Всё, княже, — склонил голову ближник.

— Ступай тогда. Распорядись мне горячего сбитня подать. И полог за собой задёрни, что-то холодом по ногам потянуло!

Ярослав остановил ближника, когда тому до выхода из шатра шаг оставался:

— Боярину сам скажешь, кому он будет жизнью обязан. Пусть начинает к этой мысли привыкать…

* * *

Из расположения лагеря вышли, как только закончили со сборами. Как раз перед рассветом. И сразу поспешили уйти подальше, пока окончательно не развиднелось.

Первым делом выделил передовой и боковой дозоры. Сразу, как только костры за спиной остались.

Ну и что, что нас мало? Без дозоров нельзя. Вырежут на раз!

Да ещё и строго-настрого приказал дозорам держаться в прямой видимости друг друга!

Как? Да как хотите! Раз охотники да лесовики все, то сами должны соображать, как всё это лучше проделать!

Дозоры во мгле растворились, словно и не было никого.

На версту отойдут и остановятся у кромки леса. Округу осмотрят на предмет неожиданных и ненужных встреч и будут нас дожидаться.

Раз! И четверти отряда нет! Маловато нас, маловато!

Но зачем сожалеть о том, что холодному разуму неподвластно? Поэтому берём ноги в руки и ходу отсюда! Не по нраву мне стал местный климат — дальнейшее нахождение в лагере рядом с псковским князем и его приближёнными боярами моему здоровью точно не поспособствует!

Встал во главе нашего небольшого отряда и повёл людей вслед за ушедшими прямо на Полярную Звезду. На север, то есть. Уверен, что очень скоро удирающие литвины начнут поворачивать на запад.

Если наперерез пойти, то можно перехватить их. Можно, если бы у меня было воинов достаточно. А с этими двумя десятками остаётся неторопливо догонять отдельные малые группы, покусывать их за пятки, опасаясь при этом нарваться на превосходящие нас силы. Разведка нужна. Этим передовые дозоры и займутся.

Настроение поганое. Потому что прекрасно понимаю, куда меня отправили. Это сразу понятно было, как только задачу получил. Потом мои мысли подтвердили сотник и Ярославов ближник. Последний так и сказал — «на убой посылают».

Выходит, Ярослав всё знает? Знает, но не препятствует явно чужой воле! Почему? Раз уж взялся помогать, то и помогал бы до конца! А то полумеры какие-то… Не хочет раньше времени с князем Владимиром ссориться? Или подковёрные игры играются? Не знаю!

Ладно, раз отказаться от выполнения приказа не могу, то придётся его выполнять! Охотники подчиняться мне будут в любом случае, я же боярского звания! За это можно не переживать.

И пройти через толпу растерянных и озлобленных поражением литвинов тоже можно, если с умом проходить и не встревать в заведомо безнадёжные схватки. А схватки такие точно будут…

А Ярославу я благодарен.

Правда, с лапотниками проще было бы, чем с этими. Те как звание боярское услышали, так сразу головы и склонили. Никаких проблем с подчинением.

А эти другие… Сразу видно, что вольные. Привыкли сами за себя отвечать, по лесу в одиночку хаживать. Поглядывают исподлобья, просчитывают меня. Ярославов ближник уверял, что из лука птицу на лету бьют!

Верю! Но проверю каждого лично! Не только их жизни от меня зависят, но и моя от них!

И почему так на меня поглядывают, отлично понимаю. Для них я недавний боярский сын, пацан зелёный, бестолочь и разгильдяй, живший на всём готовом, сладко спавший и вкусно евший! Наверное, уже всё про меня разузнали! И то, что я воинской науке меньше полугода учусь, тоже им рассказали! Никому не хочется из-за дурости боярской глупо голову сложить.

Ничего, посмотрим, кто кого удивлять будет…

* * *

С первых же шагов стало легче на сердце — а ведь действительно, людей в отряд подобрали умелых! Ничего в ночи не брякает, никто не сопит, не кряхтит и не кашляет. Первую сотню шагов вообще легко прошли. Снег здесь утоптанный, да ещё к ночи морозец прижал, идти одно удовольствие.

Остались позади засеки из заострённых брёвен и передовые дозорные заставы с кострами, далеко впереди темнеет кромка леса. Там мы остановимся, там у нас встреча с дозорными. Так решил. Проверят округу и подождут.

Оглядываюсь за спину и в предрассветном сумраке вижу — идут мои люди друг за другом по снегу ровненько, след в след.

Ну и отлично!

Одно плохо — к бою никто из них не готов. Не воины. Луки и самострелы у всех за спиной находятся! На дозоры полагаются? Зря!

Говорить пока ничего не стал, не нужно, чтобы в лагере о моих задумках узнали. Отойдём подальше, там и пообщаюсь с людьми.

Не только Ярославов ближник, но и сотник уверял, что отобрали они по личному распоряжению князя мне в отряд самых лучших следопытов и охотников, что стреляют они из лука отменно!

Кстати, ближник-то ладно, а почему сотник так про Ярослава сказал? Он же Владимиру служит! Выходит, на самом деле служит не ему? И раз мне позволили такое узнать, значит…

Значит, Ярослав меня под свою руку берёт?

Как-то слишком уж закручено всё… Мудрёно…

Плевать! Потом буду разбираться. Сначала выжить нужно!

И стрелкам тоже верить на слово не собираюсь. Как и говорил — проверю каждого лично. Не хочу подыхать и радовать своей гибелью обожравшихся моим добром псковских воеводу с боярами. И покрывающего их самоуправство князя нашего! Что б ему сдохнуть раньше времени! Пусть всё отобранное у меня им поперёк глотки станет!

Вот! Даже легче на душе стало, когда разозлился так. До этого некогда было размышлять да переживать, сборы всё время и силы отняли. И разговоры с откровениями сотника. Крест на себе не поставил, не приучен раньше времени лапки в гору задирать, но настроение было пакостное. До той поры, пока собираться не начал. А там события завертелись!

Сотник тех два десятка лапотных мужиков из обоза, что мне с барского плеча наш князюшка выделил по доброте душевной, прочь отправил. А новых представил. Познакомиться только с ними не дал, сразу потащил к обозу вооружаться да переоблачаться. Правда, почти все новые воины от кольчуг отказались. Только кое-кто луки себе на лучшие сменил. И пояснили при этом, стесняясь, и, словно бы оправдываясь, за такую свою слабость перед товарищами:

— Эти покрепче бить будут.

Да ещё человечек неприметный и серый от князя Ярослава подошёл, отвёл в сторонку, подальше от любопытных глаз и ушей,