– Может, Фиона отменила свой приезд? – предположила Майла.

Как назло – словно заколдовано! Обидно, что возникло неожиданное препятствие. Теперь им придётся быть предельно осторожными, чтобы дядя не заметил феникса.

– Ключ от тайника находится в кухонном ящике, – сказала тётя Юна. – Я проскользну и возьму его. Тогда ты заберёшься по лестнице и устроишь для феникса уютное местечко.

Проскользнуть? Майла с сомнением посмотрела на тётю. Со своим округлившимся животом она двигалась довольно неуклюже.

– Я пойду за ключом, – решила Майла. – А ты пока позаботься о фениксе.

– Ну хорошо, – согласилась тётя. – Крайний ящик слева. Ключ очень большой, ты его сразу заметишь.

Майла кивнула. Подбежав к входной двери, она как можно тише открыла её. Прошла на цыпочках по коридору. Только не шуметь!

Из гостиной доносились голоса: дяди Юстуса и ещё один – звонкий, должно быть, принадлежавший его дочери.

Голос Фионы звучал довольно раздражённо.

– Для чего тебе это? – сердито крикнула она. – Это игра, что ли, такая? Я не могу пошевелить ушами, что за ерунда! И я не понимаю, почему ты хочешь мне дать за это сто евро.

– Но, детка, я только попросил тебя попробовать хотя бы ещё разок, – сказал дядя Юстус. – Нет причин так злиться!

– А вот я злюсь! – огрызнулась Фиона. – Я тебе обезьяна, что ли?

Майла застыла на месте. Её одновременно бросило и в жар, и в холод. Она почувствовала дрожь во всём теле. Речь шла о шевелении ушами! Почему для дяди Юстуса так важно, чтобы Фиона попробовала это сделать?

Может, шевеление ушами в мире людей имеет такое же важное значение, как и в мире волшебников?

Майла не успела дольше об этом подумать, потому что в ту же секунду Фиона выскочила из гостиной и столкнулась с ней.

– Эй, чокнутая, поосторожнее! – Фиона отступила на шаг и окинула Майлу взглядом с головы до ног. – Ты вообще кто такая?

Фиона оказалась выше Майлы, стройная, с прямыми чёрными волосами и зелёными глазами, густо подведёнными тёмным карандашом. На губах – блестящая бледно-лиловая помада, а поскольку Фиона была одета во всё чёрное, она выглядела очень бледной. «Немного похожа на вампира», – подумала Майла.

– Привет, я Майла Осинолист, – сказала она, протягивая руку. – Ты, должно быть, Фиона.

Фиона, скрестив руки на груди, проигнорировала руку Майлы.

– И почему ты крадёшься здесь и подслушиваешь?

– Я не подслушиваю, – соврала Майла. – Я просто хотела кое-что взять.

Из гостиной вышел дядя Юстус, большой и широкий, как шкаф. Он так строго взглянул на племянницу, что ей показалось, будто она съёживается. Но она действительно не сделала ничего плохого!

– Что ты хотела взять, Майла?

– Э-э, я хотела… – Пытаясь придумать отговорку, Майла решила сказать полуправду. – Мы нашли раненую птицу, и нам нужна корзина или клетка.

– Чтобы отвезти её в приют? – Голос дяди Юстуса звучал как раскаты грома.

Майла машинально кивнула.

Дядя прошёл мимо неё и открыл входную дверь. Фиона последовала за ним. У Майлы не оставалось выбора, кроме как идти за ними. Надеясь, что они примут феникса за обычную домашнюю птичку.

* * *

Когда они вышли, тётя Юна стояла, прислонившись к машине с фениксом на руке. Птица в изнеможении опустила голову.

– Какой обалденный попугай! – восторженно воскликнула Фиона, бросаясь к фениксу.

Подняв голову, тот издал каркающий звук.

– Я ему нравлюсь! – Фиона протянула руку, чтобы погладить феникса. – Что с ним случилось? Где вы его нашли? О, папа, можно я оставлю себе этого попугая? – Она повернулась к дяде Юстусу, умоляюще сдвинув бровки домиком и сложив губки бантиком.

Майла увидела, как изменилось выражение лица её дяди. Если раньше его черты были твёрдыми и угловатыми, то теперь они словно таяли под преданным собачьим взглядом Фионы, становясь мягкими и гибкими.

– Если ты так сильно хочешь оставить птицу, то я не против.

– О, папа, ты лучше всех!

Фиона бросилась ему на шею и громко чмокнула в щёку. На коже дяди Юстуса расцвёл лиловый цветок – отпечаток помады Фионы. Девочка вернулась к фениксу и позволила ему взобраться к ней на руку. Птица осторожно прикусила клювом прядь её волос.

Майле очень захотелось сказать ей, что это феникс, волшебная птица. Вообще-то, держать её у себя должны только взрослые. Потому что можно испугаться, увидев, как феникс, состарившись, бросается в огонь. Когда Майла впервые услышала об этой его привычке, у неё внутри всё просто сжалось. Но эта волшебная птица не погибает в огне, по крайней мере не совсем. Когда огонь превращается в груду пепла, из него вылезает возрождённый феникс, молодой и полный сил, с красивым сияющим оперением. То есть он практически бессмертен – в мире волшебников. Майла понятия не имела, как это будет в мире людей.

– Я хотела поехать с Майлой после школы на прогулку и показать ей смотровую башню за Демоновой рощей, – объяснила тётя Юна. – Там мы и наткнулись на эту птицу, и, к сожалению, нам пришлось прервать нашу поездку. Да, мы подумали, что нам лучше отвезти его в приют для животных. Там есть опытные специалисты, которые о нём позаботятся. Ты ведь не любишь птиц, Юстус?

Дядя Юстус откашлялся. Он перевёл взгляд с дочери на тётю Юну, а потом обратно.

– Я сделаю исключение ради Фионы, – сказал он хриплым голосом. – Правда, я не умею обращаться с такой птицей. Но мне ведь не нужно брать её с собой в постель, ха-ха-ха, – залился он дребезжащим смехом.

В принципе Майле стоило радоваться тому, что дядя Юстус не заставил их отвезти феникса в приют для животных. Но Фионе они тоже не могли его оставить, по крайней мере навсегда. Вскоре им придётся отправить птицу обратно в мир волшебников. Это означало, что они должны будут отобрать феникса у Фионы – и это, безусловно, обернётся грандиозным представлением.

Но пока что Фиона была очень довольна. Тётя Юна нашла в одной из комнат старую клетку для попугаев, где феникс мог на первых порах пожить. Он с радостью склевал семечки подсолнуха. Потом Фиона кормила его орехами и кусочками яблок, восторженно взвизгивая каждый раз, когда птица брала корм из её рук.

– Думаю, я ему нравлюсь, – заявила она, сияя. – Я назову его Филиппом, что скажете?

В тот день Фиона занималась только фениксом. Она позволила Майле помочь ей принести птицу в её комнату. У Фионы в доме их было две, а ещё маленькая ванная. Майла поразилась, в первый раз увидев эти помещения. Вероятно, и в последний: жуткая собственница Фиона вряд ли разрешит ей войти сюда ещё когда-нибудь. Это её маленькое королевство, и она единственная определяла, кого пускать в него. Даже дядя Юстус, похоже, придерживался этого правила. Майла задалась вопросом, вынюхивает ли он втихаря что-нибудь и здесь, как делал в её комнате. Но, возможно, он действительно уважал личное пространство своей дочери.