Судья Ди заметил, что на площадке перед высокой, покрытой красным лаком дверью решетка балюстрады сломана — отсутствовал целый фрагмент. Он заглянул вниз, в темный и очень глубокий колодец лестничного пролета.

— Вот об этом я и говорил. По этой лестнице можно спуститься в западное крыло, — объяснил послушник. — Тогда мы попадем прямо в трапезную, тремя этажами ниже.

Судья Ди протянул ему большую красную визитную карточку. Взяв ее, послушник постучал в дверь.

Рокочущий голос пригласил их войти. При ярком свете четырех высоких серебряных канделябров у огромного стола, на котором были нагромождены книги и бумаги, сидел высокий человек и читал. Послушник низко поклонился и положил на стол перед ним визитную карточку. Учитель Сунь бросил на нее взгляд, потом быстро поднялся навстречу судье.

— Значит, вы правитель нашего уезда? — произнес он глубоким зычным голосом. — Добро пожаловать в монастырь Утренних Облаков, Ди!

Судья Ди поклонился, почтительно сложив руки в широких рукавах платья.

— Я, ничтожный, даже надеяться не смел, — произнес он, — что дорожная поломка предоставит мне долгожданную возможность выразить почтение столь знатному лицу.

— Давай отбросим все эти пустые формальности, Ди! — бодро предложил Сунь. — Присаживайся пока к моему столу, а я наведу порядок в бумагах. — Вернувшись на прежнее место, в кресло у стола, он обратился к послушнику, разливавшему горячий чай в чашки:

— Спасибо тебе, мой мальчик, можешь идти. Я сам позабочусь о госте.

Прихлебывая ароматный жасминовый чай, судья наблюдал за хозяином, который быстро сортировал разложенные перед ним бумаги. Он был так же высок, как и судья, но более плотного телосложения. Толстая шея утопала в мускулистых широких плечах. Судья Ди знал, что Учителю почти шестьдесят, но на его румяном круглом лице не было ни единой морщинки. Подбородок покрывала короткая седая окладистая бородка, а волосы с проседью были гладко зачесаны назад, открывая широкий лоб. Поскольку Учитель считался даосским отшельником, голова его была непокрыта. Усы были коротко подстрижены, брови толстые и густые. Весь его облик свидетельствовал, что это незаурядная личность.

Судья Ди принялся читать надписи на свитках — даосские тексты, висевшие на стенах. Наконец Сунь отодвинул в сторону разложенные бумаги. Устремив на судью пронзительный взгляд, он спросил:

— Ты упомянул о каком-то дорожном происшествии. Надеюсь, что ничего серьезного?

— Нет, господин! Я две недели провел в столице и сегодня рано утром выехал оттуда в крытой повозке обратно в Ханьюань. Но вскоре после того, как мы пересекли границу уезда, погода испортилась, а когда мы оказались здесь, высоко в горах, у повозки сломалась ось. Поэтому мне пришлось попроситься в этот монастырь на ночлег. Мы двинемся в путь завтра утром. Мне говорили, что подобные грозы не бывают очень долгими.

— Ваша неудача — удача для меня! — с улыбкой произнес Сунь. — Люблю побеседовать со способными молодыми чиновниками. Тебе уже давно следовало бы навестить нас, Ди! Ведь этот монастырь находится в твоем ведении.

— Я очень виноват, господин! — торопливо сказал судья. — Но дело в том, что в Ханьюани было довольно неспокойно и…

— Я слышал об этом! — прервал его Сунь. — Ты хорошо с этим справился, Ди. Сумел предотвратить крупные беспорядки.

Судья поклоном поблагодарил Учителя за похвалу, потом сказал:

— Я непременно скоро сюда вернусь, дабы получить новые наставления от Вашего преподобия.

Поскольку образованный и многоопытный хозяин явно пребывал в дружелюбном настроении, судья решил, что следует попытаться выяснить хоть что-нибудь об искалеченной обнаженной женщине. После минутного колебания он продолжал:

— Могу ли я поведать Вашему преподобию о любопытном эпизоде, свидетелем которого я только что был?

— Конечно же! Что и где произошло?

— Собственно говоря, — несколько растерянно проговорил судья Ди, — мне неизвестно, что именно произошло. Когда я поднимался к покоям, которые мне отвели, мне на короткое мгновение предстала сцена, которая, должно быть, произошла более ста лет назад, когда солдаты убивали здесь мятежников. Возможно ли нечто подобное?

Сунь откинулся на спинку кресла. Мрачным тоном он произнес:

— Я бы не стал утверждать, что такое невозможно. Разве не бывает так, что, входя в комнату, ты ощущаешь, что всего несколько минут назад там кто-то был? Это просто ощущение, и рационально объяснить его невозможно. Все дело в том, что тот, кто был там ранее, оставил после себя какой-то след. И при этом он не сделал там ничего особенного, возможно, просто заглянул в книгу или написал письмо. А теперь предположи, что кто-то умер в комнате мучительной смертью. Можно допустить, что ужасная атмосфера того момента настолько сильно пропитала всю комнату, что ее дух сохранился на долгие годы. Поэтому, если туда зайдет кто-то с повышенной чувствительностью или же человек очень уставший, а потому особенно восприимчивый, он вполне может уловить этот отпечаток прошлого. Не думаешь ли ты, Ди, что этим можно в какой-то мере объяснить то, что ты увидел?

Судья медленно кивал. Очевидно, Сунь много размышлял над подобными таинственными вещами. Объяснение не удовлетворило судью, но на всякий случай он принял его как один из возможных вариантов. Он вежливо произнес:

— Вероятно, вы правы, господин. Я действительно довольно сильно устал и вдобавок простудился. В таком состоянии…

— Простудился? У меня тридцать лет не было никаких простуд! — оборвал его Сунь. — Но я следую строгой диете и питаю свою жизненную сущность.

— Вы верите в даосскую теорию о достижении бессмертия в этом теле, господин? — спросил его несколько разочарованный судя Ди.

— Разумеется, не верю! — презрительно ответил Сунь. — Каждый человек бессмертен, но лишь благодаря тому, что продолжает жить в своих потомках. Небо ограничило человеческую жизнь несколькими десятками лет, и все попытки искусственными средствами продлить ее и выйти за установленные пределы оказываются тщетными. Единственное, к чему нужно стремиться, — это прожить отмеренную нам жизнь в здоровом духе и теле. А этого можно достичь при помощи более естественного образа жизни, чем это обычно принято, и прежде всего улучшив нашу диету. Следи за диетой, Ди!

— Я — последователь Конфуция, — сказал судья, — но готов признать, что и в даосизме заключена глубокая мудрость.

— Даосизм пошел дальше, чем учение Конфуция, — заметил Учитель Сунь. — Конфуцианство только объясняет, как должен вести себя человек, будучи членом организованного общества. Даосизм же разъясняет отношения человека со вселенной, одним из аспектов которых является устройство и порядок в обществе.

Судья Ди был не в том настроении, чтобы поддерживать спор на сложные философские темы. Но ему не хотелось уходить, не попытавшись проверить два момента. После некоторой паузы он спросил:

— А не может ли быть, чтобы какие-то преступные элементы проникли в монастырь извне, господин? Только что, когда