в тот день я уже чётко решила, на чьей я стороне. И тогда мне это казалось правильным, ведь так говорили голоса. Именно я повлияла на его решение. Но как я могла знать, что спустя четыре с небольшим года оно изменится совершенно в противоположную сторону. В те дни наша цель выглядела несколько иначе, не без посторонней помощи, как оказалось.

Нужно было видеть какими мы стали, после того, как ушли чужаки. Потерянные, без цели и средств к существованию. У нас остались лишь выжженные серебром подземелья и разрозненное, перепуганное до состояния безумия стадо. А ещё была жажда и желание жить. Никто не понимал, что нужно делать.

А вскоре, старая, правящая верхушка дала трещину. Их мнения разделились. Кто-то рвал майку на груди и призывал продолжить войну, пока ещё мы полностью не упустили инициативу. Ведь оставалось лишь слегка надавить, чтобы привычный мир рухнул окончательно. Другие были против, аргументируя это тем, что конечная стадия в эволюционном процессе. Ведь мы не можем иметь потомства. Люди нужны нам для выживания, не просто в качестве пищи, но и как инструмент размножения. Пусть они рожают потомство, а мы просто будем обращать его в себе подобных. Да и в человеческой пище наши тела нуждаются одинаково, а мы не в состоянии вырастить урожай, разводить скот. Хотя это, конечно, глупости. Я думаю, наш вид легко справился бы с этой задачей, даже если ухаживать за хозяйством мы могли лишь по ночам. Но тогда аргументы звучали вполне убедительно.

Оппозиция быстро набрала обороты, а цели и средства их достижения поменялись ещё раз. Теперь людей уже не рассматривали в качестве биоматериала, они вдруг стали соседями, друзьями. Политика постепенно отклонялась от изначального курса, и я понимала, что в лучшую сторону. Или даже более правильную. Но так было нужно, ведь никто не хочет меняться резко и сразу. Иным, точно так же, как и людям, на принятие правильного решения требуется время.

Я тоже не хотела меняться, всё чего-то ждала, размышляла. А всё ли правильно? А как на самом деле будет лучше? Но были и те, кто считал данную затею полным бредом, людей — всего лишь пищей. Некоторые сломались под напором большинства, другие отделились и по сей день не признают тех вещей, за которые борется Лига. Противостояние началось даже среди своих. Конечно, оно не было похоже на ту войну, что завершилась с уходом чужаков, однако мы продолжали гибнуть. Договориться с людьми так и не удавалось, ведь для них мы стали синонимом слову «враг» и не абы какой — кровный. И как мы ни пытались, вырваться из порочного круга взаимного уничтожения, ничего не получалось. Пока отец не решил взять бразды правления в свои руки. За пару месяцев мы смогли вычистить всех противников, что со стороны людей, что здесь, у себя. А дальше ты знаешь, потому как мы с тобой встретились.

* * *

— Да уж… Так вот кто на самом деле правит Лигой… — задумчиво пробормотал Макс. — И где он сейчас? Почему Грог так настойчиво просил его отыскать?

— Ты только не ругайся, ладно?

— Вот что ты за человек? — парень перевернулся на бок, положив голову себе на руку и посмотрел девушке прямо в глаза. — Зачем постоянно мутишь все эти закоулки? Неужели так сложно просто взять и поговорить?

— Разве ты слушаешь?

— Ну вот сейчас, вроде всё получается и довольно неплохо.

— Сейчас ты так говоришь, потому что сделал выбор. Ещё неделю назад твои планы и взгляды на жизнь были полностью противоположны. Ты ведь даже слышать о Лиге ничего не хотел.

— Может, ты и права. Так кем же был тот старик?

— Ты всё о Николае Ивановиче?

— Угу, — коротко ответил Макс.

— Руководитель подразделения.

— А Сергей? Насколько я знаю, когда-то он вёл вас на войну с человечеством.

— Вёл, — кивнула рыжеволосая. — И мы за ним шли. А теперь он помогает восстановить баланс.

— Ну а кто он здесь? Какой пост занимает?

— Что-то типа советника. Помимо отца есть небольшая группа людей и иных, которые участвуют в принятии решений. Люди как раз из Девятки, чтобы соблюдать общие интересы.

— Кстати, — внезапно подорвался Макс, — а с Клеем что?

— Нормально всё с ним, — усмехнулась та. — Он, между прочим, сделал правильный выбор гораздо раньше тебя. Выходит, не такой уж он и тупой.

— Он никогда тупым и не был. Да, быдловат немного…

— Немного⁈

— Ну ладно, может быть даже чуточку лишнего, чем требуется. Но тем не менее с головой у него всё нормально. Где он сейчас?

— Тебе он так сильно нужен? Может, вас вместе поселить? Я подвинусь, если тебе это так необходимо.

— Ты совсем, что ли?.. — он бросил удивлённый взгляд на девушку, но заметив её кривую ухмылку, улыбнулся в ответ: — Больная-то…

— А что, разве только тебе разрешено надо мной издеваться?

— Да когда вообще такое было?

— Ты точно хочешь, чтоб я напомнила?

— Нет.

— Вот и замолчи.

— Мне нужно с ним встретиться.

— С кем? С Клеем?

— Да нахер он мне нужен, — отмахнулся пацан. — С батей твоим.

— Потерпи. Вы обязательно увидитесь.

— Ты мне вот что скажи: та часть иных, что продолжает борьбу с людьми, они ещё действуют?

— К сожалению, да.

— Где их логова?

— Что ты задумал?

— Стравить их с армией Морзе.

— Ты это серьёзно сейчас⁈ Думаешь, мы не пробовали?

— Отчего же?.. Просто, скорее всего, делали это неправильно.

— А ты, значит, умный, всё сделаешь как надо?

— Не факт, — пожал плечами пацан, — но в отличие от вас, у меня есть дар убеждения. Мне всего-то и нужно — добраться до их старшего.

— Макс, я надеюсь, ты это несерьёзно сейчас?

— Напротив. Я серьёзен, как никогда. Всего один укус может изменить ход событий. Нам останется только наблюдать, кто кого, ну и добить в итоге остатки.

— Думаешь, это будет так просто?

— Уверен, что нет.

— Твой укус действует максимум два часа. Что будет, когда он отойдёт?

— Продолжит вести войну, я смогу внушить ему это. Твой отец поможет, научит, как нужно внедряться. Насколько я знаю, ему нет равных в данном вопросе.

— Я поговорю с ним завтра. Возможно,