«Мне уже давно надо было забыть об этом», — пишет тринадцатилетняя Лора. Вскоре она рассказывает о своем пристрастии к тяжелым наркотикам и жесткому сексу и вспоминает оргии в лесу. Список людей, с которыми она переспала, к ее пятнадцати годам насчитывает больше сорока имен. «Я — кокаиновая наркоманка, проститутка, которая трахает подчиненных своего отца, не говоря о половине всего гребаного города», — пишет она в шестнадцать. Постоянно упоминается БОБ, инкуб, который насилует и дразнит ее, чей голос лезет ей в голову и на страницы ее дневника. Тот факт, что БОБ — никто иной, как ее отец Лиланд, скрыт на самом видном месте. Ближе к концу, за несколько месяцев до того, как БОБ зарежет ее в вагоне поезда, Лора пишет: «В эти дни я думаю о смерти как о товарище, с которым мне не терпится встретиться».

В 2012 году Дженнифер Линч рассказала журналу «Вайс», что, когда ей было двенадцать лет, она поделилась с папой фантазией о том, чтобы найти «дневник другой девочки», чтобы получить возможность сравнить свои чувства с чьими-то еще и «узнать, боится ли она того же, чего боюсь я, в восторге ли от того же, что и я, или же понять, что я странная или не похожа на нее». Дэвид вспомнил об этом, когда работал над «Твин Пиксом», и предложил ей написать дневник Лоры, основываясь на никому не известной информации, которую они с Марком Фростом ей предоставили (включая личность убийцы). В интервью времен выхода книги Дженнифер описывала процесс ее написания как состояние одержимости духом. «Я действительно оказалась внутри другого человека, — говорила она. — Я так хорошо знала Лору, что это было похоже на автоматическое письмо».

Как и тайный дневник Лоры, «Огонь, иди за мной» не нужно было подчищать для телевидения, и фильм не избегает откровенных сцен в своем погружении в больное сознание девушки. Он был снят в рамках контракта на несколько фильмов с «Сиби 2000», продюсерской компанией, которую в 1990 году основал французский строительный магнат Франсис Буиг, предложивший Линчу относительно небольшой бюджет в 10 миллионов долларов, но при этом предоставивший ему полную творческую свободу. Фильм анонсировали летом 1991 года, через несколько недель после закрытия сериала, и сняли той же осенью.

Для зрителей, надеявшихся вновь погрузиться во вселенную Твин Пикса, начало фильма служит недвусмысленным объявлением о намерениях. Мерцающее синее поле оказывается, когда камера отъезжает, статикой на телеэкране, который тут же разбивают на кусочки тупым предметом. Первый, кого мы видим в профиль, в хичкоковской позе, — это сам Линч, снова в роли шефа бюро расследований Гордона Коула, раздающий приказы в офисе ФБР. «Огонь, иди за мной» начинается с расследования убийства Терезы Бэнкс, убитой за год до Лоры и при схожих обстоятельствах. Но если расследование Дэйла Купера открыло бесконечно расширяющуюся мифологию и уютный мир простых радостей, то «Огонь, иди за мной» оказывается в контексте зловещего нагромождения тупиков и таинственных знаков. В отличие от Купера, Честер Дезмонд (Крис Айзек), агент ФБР, назначенный расследовать дело, — это задумчивый, тревожный тип, а город, в котором жила Тереза, Дир Медоу — зеркальное отражение Твин Пикса, край недружелюбных кретинов и прогорклого кофе. Последнее известное местопребывание Терезы — это парк трейлеров Фэт Траут, совершеннейшая дыра. «Я уже побывал кое-где, теперь хочу остаться там, где я сейчас», — говорит ФБР ошалевший менеджер Карл (Гарри Дин Стэнтон) без всякого повода (если, конечно, он не пытается предупредить агентов — и нас — о трещинах, которые скоро появятся в истории).

Начальные сцены фильма, наполненные отвлекающими маневрами и уловками, как будто одновременно пародируют дедуктивные методы, к которым мы уже привыкли в «Твин Пиксе», и тот скрупулезный анализ, который обожают фанаты, прочесывающие сериал в поисках условных знаков. То, что, казалось бы, не требует объяснений, проговаривается вслух («M. O. — modus operandi!» — орет Коул). Простая информация передается с помощью сложной шифровки. Коул отправляет Дезмонда на летное поле, где Лил, женщина в красном парике, с сощуренными глазами и прикрепленной к красному платью голубой розой, оказывается перед желтым самолетом и исполняет пантомиму, а Линч поднимает к своему лицу четыре пальца. Дезмонд интерпретирует танец для своего растерявшегося партнера Стэнли (Кифер Сазерленд): надвигаются неприятности (кислое лицо Лил) с местными властями (мигающие глаза), которые что-то скрывают (рука в кармане), и в деле замешаны наркотики (платье сшито на заказ); голубую розу он при этом объяснить не может.

Линч всегда был одержим дуализмом, но «Огонь, иди за мной» — первый его фильм с раздваивающимся сюжетом; в будущем он использует ту же структуру в «Шоссе в никуда» и «Малхолланд Драйве». Первый акт начинает ломаться под собственной тяжестью в тот момент, когда Дезмонд в окружении грозно гудящих телефонных столбов наклоняется в поисках закатившегося под грузовик кольца Терезы, а после отточия в виде черного экрана пропадает из фильма. Тем временем в филадельфийском офисе ФБР бушуют временно-пространственные аномалии. Купер видит себя на мониторе видеонаблюдения там, где он никак не мог в тот момент находиться. Из лифта выходит Дэвид Боуи, которого приветствуют как давно пропавшего агента Филипа Джеффриса. Когда он начинает по-южному растягивать слова («Я не буду говорить о Джуди», — заявляет он), картинка дает сбой, и мы неожиданно оказываемся среди существ из мира сверхъестественного (БОБа, Человека не отсюда, Однорукого), «над магазином». Человек не отсюда, разглядывающий тарелку кукурузной каши, называет ее «гармонбозией» — неологизмом, переведенным субтитром как «боль и страдания». «Мы живем внутри сна», — говорит кто-то. Кто-то другой произносит: «Электричество». Когда мы возвращаемся в Филадельфию, Джеффриса нет, если он вообще был.

После этой непонятной магнитной бури, примерно через полчаса после начала фильма, мы, наконец, добираемся до знакомой среды Твин Пикса, но все равно остается ощущение дезориентированности. Главная музыкальная тема звучит немного иначе: аранжировка тоньше и грустнее. Донна, лучшая подруга Лоры, выглядит иначе — ее играет другая актриса (Мойра Келли заменила Лару Флинн Бойл, которая отказалась от участия в фильме). Камера сопровождает и преследует идущих по усаженным деревьями улицам девушек, отсылая к ракурсу преследователя из «Хэллоуина» Джона Карпентера и других слэшеров. Оператор Рон Гарсия, снявший пилотную серию «Твин Пикса», был приглашен и на «Огонь, иди за мной». В интервью журналу «Американ синематографер» он вспоминает, что погодные условия были неудачными для выдерживания цветовой палитры. Пилотную серию снимали в холодные февральские дни, когда все было серым и туманным, и Гарсия использовал фильтры, чтобы придать изображению теплоты; основная часть съемок фильма, которая началась в сентябре, происходила в солнечные дни, что подарило фильму приводящую в замешательство атмосферу ночного кошмара при свете дня.

Фильм дал Лоре, отсутствующему центру «Твин Пикса», возможность заполнить пустоту, и актриса Шерил Ли отвечает на этот вызов с поразительным неистовством, которое культуролог Грейл Маркус назвал «одной из самых бесшабашных актерских работ в истории кино». Фильмы Линча можно рассматривать как заряженные пространства, которые позволяют сосуществовать параллельным плоскостям, множественным личностям и буйно конфликтующим настроениям и эмоциям; так и Ли создает цельный образ существа из фантазма, который для каждого являлся чем-то своим, колеблясь между жертвой и героиней, между бездушной женщиной-вамп и девочкой, попавшей в беду. БОБа притягивает ее невинность, поэтому она марает ее. Она играет с мальчиками, моля о помощи и при этом зная, что ее уже не спасти. «Огонь, иди за мной» вращается вокруг открытия Лоры, что БОБ — никто иной, как ее отец, — что, как намекает фильм, является циклической, повторяющейся травмой, тем, что она узнает и раз за разом заставляет себя забыть. Лора в фильме соответствует образу девушки из тайного дневника, который Ли читала, готовясь к роли, а вот Линч, возможно, не читал. В интервью фанатскому сайту 2013 года Дженнифер Линч сказала: «Если говорить начистоту, то я думаю, что отец не читал этот дневник — что одновременно неудивительно и немножко грустно».