и дух товарищества, оказывая друг другу взаимную поддержку. Войска дрались до истощения последних сил.

Снова высокие стремления армии, отражавшие вполне законное настроение воюющей нации и планомерно использованные главнокомандующим, привели к историческому событию. Это была Марна.

Сердце страны, Париж, было спасено в сражении, в которое его губернатор бросил свои войска, понимая, что именно там решается судьба столицы. План немцев рухнул, а с ним и престиж их армий. Стремительное и мощное нашествие, которое должно было вывести Францию из строя, было не только задержано, но и отброшено, а отчасти расстроено. Каким образом противнику удастся восстановить свои силы и возобновить свои операции на Западном фронте? За это время не даст ли себя почувствовать давление огромных масс на Восточном фронте? Располагают ли центральные империи командованием, способным справиться с ведением войны теперь уже на два фронта, если ему не удалась операция на одном? Когда я принимал командование 9‑й армией, оперативная сводка гласила:

«От Соммы до Вогез торжествующее вторжение противника».

Сводка от 10 сентября сообщала:

«Победа французов утверждается…»

Я был очень счастлив тем, что немало способствовал этому повороту нашего военного счастья.

9‑й армии пришлось выдержать удар германской 2‑й армии (10‑го корпуса, наступавшего частью на французский 10‑й корпус, 10‑го резервного корпуса, гвардейского корпуса) и значительной части 3‑й армии (12‑го и 12‑го резервного корпусов), брошенных в решительную операцию, которая должна была привести к прорыву французского фронта.

В Шалоне, занятый распутыванием всякого рода дел, я наряду с приятными сообщениями, подтверждавшими размеры достигнутого результата, получил печальные известия. Они касались членов моей семьи, находившихся в действующей армии, и тех тяжелых потерь, которые она понесла с 22 августа. Об этом сообщил мне командующий 3‑й армией ген. Саррай. В заботах об интересах отечества мы не имели даже времени оплакивать смерть близких. Но эти жертвы, на которые мы сознательно шли, не остались бесплодными; нам нужно было возможно скорее использовать создавшуюся обстановку.

Глава четвертая

Остановка

13 сентября 9‑я армия продолжает преследование с целью выйти на линию р. Пи и Сюип. Впереди нее кавалерийский корпус к 9 час. достигает р. Сюип и находит, что Сюип и Сомм-Сюип еще заняты немцами.

В 14 час., после подхода и вступления в бой авангарда 22‑й пехотной дивизии – правофланговой колонны 9‑й армии, а также левофланговой колонны 21‑го корпуса 4‑й армии, Сюип и Сомм-Сюип взяты с боем. Кавалерийский корпус, продолжающий свое движение на Суэн, вскоре наталкивается на новое сопротивление на опушках лесов между р. Сюип и Эной.

Сопротивление, оказываемое противником на последовательных, близких один к другому рубежах, доказывает, что перед фронтом армии уже нет места для действий кавалерийской массы. Поэтому кавалерийский корпус расформировывается; он должен придать по одной бригаде каждому из армейских корпусов и держать остальные части 6‑й дивизии восточнее, а 9‑й дивизии западнее, чтобы охватывать оказывающего сопротивление противника и обеспечивать связь с соседними армиями.

Первая же разведка вскоре обнаруживает, что в тылу линии р. Сюип, вдоль римской дороги на высотах севернее реки, вырыты окопы.

К исходу дня 13 сентября, после сильных боев 11‑го армейского корпуса на р. Сюип, 9‑го армейского корпуса в районе Прон и Маркиз, 9‑я армия задержана примерно на линии Силлери, Сюип наравне с соседними армиями. Невозможно определить, оказывают ли встреченное ею сопротивление арьергарды или главные силы противника.

Это можно будет установить только в результате дальнейших операций. Поэтому директивой от 13 сентября главнокомандующий предписывает энергично продолжать преследование в общем направлении на север. Кроме того, он решает с 14 сентября передать 21‑й армейский корпус[32] 9‑й армии, имеющей широкую полосу наступления.

Согласно этой директиве и во исполнение отданных мною распоряжений преследование продолжается 14 сентября с целью достичь, если возможно, р. Эны. Но заградительный огонь устроившейся на позициях артиллерии противника допускает лишь очень незначительное продвижение.

Немцы прочно засели в окопах примерно на линии: римская дорога, Суэн, Перт-лез-Юрлю.

Поэтому очевидно, что мы повсюду имеем перед собой хорошо оборудованную оборонительную полосу. Теперь надо установить, должна ли эта оборонительная полоса прикрывать главные силы германской армии, остановившейся для нового сопротивления, или она служит только опорой для длительного сопротивления ее арьергардов, имеющих задачей дать ей возможность в безопасности провести общий отход или подготовить операцию в другом районе.

В этой невыясненной обстановке главнокомандующий приказывает:

«…4‑я и 9‑я армии должны оттеснить противника до Мааса и труднопроходимого района Арденн, если он (противник) продолжает отходить, или сковывать его, если он попытается остановиться, чтобы оказать помощь своему правому флангу.

Таким образом, этим двум армиям в целом придется совершить захождение флангом в северо-восточном направлении, что может привести их на фронт Стенэ, Рокруа… 9‑ю армию – ниже Седана».

В то же время он настаивает на том, чтобы не атаковывать фронтально позиции, оборудованные германскими арьергардами, а овладевать ими посредством охватов, на необходимости сбережения сил войск путем усиления авангардов артиллерией. Это позволит главным силам корпусов двигаться вслед за своими авангардами спокойнее и быстрее.

Наконец, он предписывает экономить огнеприпасы, особенно гранаты, и больше пользоваться шрапнелью, которая во многих случаях оказывается действительнее гранат.

Чтобы прорвать укрепленную линию, о которую накануне разбились мои войска, я приказываю на 15 сентября вести методические атаки, последовательно захватывать опорные пункты и тщательно оборудовать захваченную местность, притом «неуклонно придерживаясь наступательного образа действий».

Выполняя эти распоряжения, 21‑й армейский корпус атакует позицию под Суэном после продолжительной подготовки огнем полевой артиллерии. К концу дня он овладевает деревней, северо-восточным хребтом и, восточнее, рощами к югу от дороги Суэн, Перт-лез-Юрлю.

Прочим частям армии не удается продвинуться вперед. На всем своем фронте она, как 5‑я и 6‑я армии, наталкивается на очень сильные оборонительные сооружения, окопы с пулеметами, во многих местах прикрытые сетями проволочных заграждений, и на многочисленную искусно замаскированную артиллерию.

На этот раз очевидно, что мы имеем перед собой противника, решившего оказать упорное сопротивление.

Поэтому главнокомандующий телеграфирует:

«По-видимому, противник хочет вновь принять сражение на позициях, оборудованных к северу от р. Эны, Вель и Сюип, где его арьергарды как будто усиливаются.

Поэтому теперь уже нельзя действовать приемами преследования, а надо перейти к методическим приемам наступления всеми нашими силами и средствами и постепенному оборудованию захваченной местности».

Преследование закончилось. Последующие дни отмечены попытками обеих сторон прорвать фронт противостоящего противника. Это были тщетные попытки, после которых фронт застыл на много месяцев.

Согласно директивам главнокомандующего, 9‑я армия должна была предпринять ряд планомерно организованных наступательных действии с целью отнять у противника его опорные пункты. Если провести их быстро, можно было надеяться застать противника еще не вполне укрепившимся и устроившимся и благодаря этому легче будет с ним справиться. Во всяком случае наша непрекращающаяся агрессивность должна была держать противника под угрозой прорыва и не позволять ему увести свои резервы в другой район.