вперед, несмотря на трудность настоящего момента и мрачность картины, нарисованной мне во 2‑й армии, надо было во что бы то ни стало избежать подобных последствий. Необходимо было выдержать характер и во всяком случае не начинать по собственному почину отхода, к которому действия противника еще не вынуждали нас безусловно. Вместо того, чтобы готовиться к отходу, можно было предотвратить его, энергично удерживая войска на месте, в то время как севернее мы с подвозимыми английскими войсками и теми, которые ежедневно присылал французский главнокомандующий, продолжали бы развивать решающий маневр, который в конце концов должен был облегчить положение самой 2‑й армии. Соответственно этому я и определил образ действий 2‑й армии и потребовал, чтобы она любой ценой удерживалась на занятых ею позициях.

Большие войны, особенно те, которые затрагивают несколько союзных государств, и большие сражения, разыгрывающиеся во время таких войн, нельзя рассматривать только с точки зрения каждой из участвующих в них групп сил. Они составляют единое целое, совокупность комбинированных солидарных действий, захватывающих обширные пространства и значительные отрезки времени, но которые необходимо все время согласовывать, чтобы добиться благополучного конечного исхода. Если даже одному из этих действий грозит окончиться неудачей или одна из групп сил находится в особенно тяжелом положении, главное командование должно, несмотря на все и прежде всего, придерживаться своего единого общего плана. В то же время оно должно возобновлять или поддерживать ослабляющиеся действия, никогда не допуская прекращения их, не изменяя из-за этого своего плана и не отказываясь от него. Тяжелых испытаний, которым подвергается в данный момент какая-либо группа сил, хотя бы такого состава, как армия, еще недостаточно, чтобы оправдать переворот в совокупности операций, предпринятых другими армиями или для обеспечения интересов союзников. Отсюда вытекает очень здравая мораль для командиров всех степеней, а именно: чем менее ясно и более тревожно положение войск, чем серьезнее момент, тем больше они обязаны любой ценой развивать или вести свои собственные действия в духе, начертанном общим планом, не смущаясь невыясненностью или опасностями своей частной обстановки. Положение всегда будет восстановлено успехом всего целого. Но при этом командование обязано найти или придумать способы, чтобы заставить свои войска продержаться до конца кризиса. Победа на Марне вполне оправдала в моих глазах эту доктрину. Необходимо было снова применить ее и в данном случае.

Таким образом, утром 5 октября я договорился с командующим 2‑й армией о том, что каковы бы ни были затруднения в данную минуту, его войска будут всеми имеющимися в их распоряжении средствами сопротивления удерживать фронт, занимаемый ими в настоящее время.

Обещав ему вернуться в Бретейль в тот же день вечером, я расстаюсь с ним в 7 час. и отправляюсь в Сен-Поль, в штаб 10‑й армии. Около 10 час. я нахожу ее командующего ген. Мод’юи на его командном пункте в Обильи, невдалеке от Арраса, но в 100 км от Бретейля.

По пути нам снова пришлось проезжать мимо печальной и густой колонны жителей, отступавших перед противником. Здесь это были многочисленные семьи рабочих-горняков из района Ланса. Они бежали плотной людской массой в отличие от земледельческого населения, за которым обычно следовали скот и телеги, нагруженные добром, как мы видели в Лотарингии и Шампани.

Когда я застал ген. Мод’юи в Обиньи, он был в превосходном настроении. Это – отличный солдат в бою. Брошенный с сильной конницей для охвата германского северного фланга, он был атакован германскими армейскими корпусами, наступающими на Аррас, и 5 октября, когда я приехал к нему, отброшен на подступы к городу. Корпуса противника опередили его, и ему приходилось под их сильными атаками собирать свои части, еще разбросанные от р. Лис, Мервиля и Армантьера до района к югу от Арраса. В ожидании их сбора и ускоряя его, ему приходится направлять войска в разные пункты, где он комбинирует импровизированное сопротивление, а также устранять еще замечающуюся у некоторых из начальников неуверенность в том, какого образа действий следует придерживаться.

В это время приезжаю я. Вместе с ген. де Мод’юи мы разрабатываем меры, имеющие целью: 1) прежде всего задержать движение противника на Аррас; 2) крепко удержать на месте войска первой линии, ведущие бой; 3) возможно скорее собрать остальные части в тылу, заняв в то же время некоторые пункты, имеющие особое тактическое значение, как, например, Нотр-Дам-де-Лорет; 4) наконец, продолжать наступление на нашем левом фланге, предпринятое с целью добиться охвата 21‑м армейским корпусом[36]. Этот корпус должен бросить свою 43‑ю дивизию из Обиньи на Каранси, а свою 13‑ю дивизию из Ля-Бассэ на Лоос и Ланс, тогда как одна часть конницы будет обеспечивать связь между указанными дивизиями, а другая прикрывать их в восточном направлении. Для этого мы располагали следующими войсками: 10‑м армейским корпусом[37], сводным корпусом временного состава (70‑я и 77‑я дивизии)[38], 21‑м армейским корпусом, 45‑й дивизией, кавалерийским корпусом Конно (1, 9 и 10‑я кавалерийские дивизии) и кавалерийским корпусом де Митри (4, 5 и 6‑я кавалерийские дивизии).

Выработав эти директивы с ген. де Мод’юи, я после полудня выезжаю обратно по дороге на Амьен. Вечером я возвращаюсь в Бретейль, где командующий 2‑й армией доносит мне, что за день ничего особенного не произошло. Я провожу вечер и ночь в Бретейле. На другое утро, 6 октября, мы расстаемся с ним, решив придерживаться того же образа действий, что и накануне. Надо оказывать противнику упорное сопротивление на фронте 2‑й армии и территориальных дивизий, в то время как мы предпримем охватывающее наступление на крайнем северном фланге 10‑й армии, куда и выезжаю к ген. де Мод’юи.

Приехав снова в Обиньи в это утро 6 сентября, я узнаю, что наступление, предписанное 21‑му корпусу в направлении на Ланс, развивается медленно ввиду серьезного сопротивления противника. Тем не менее наши кавалеристы утвердились на плато Нотр-Дам-де-Лорет. На следующий день их должны сменить части 21‑го армейского корпуса, две хорошо спаянные дивизии, которые выдвинули авангард в Понт-а-Вондэн.

В итоге день хотя и не дал крупных результатов, но положил удачное начало операциям 10‑й армии. При таком положении дел я возвращаюсь в свой штаб, который приказал перевести в Дулан, на полпути между Бретейлем и Обиньи. В это время начальник штаба 2‑й армии сообщает мне по телефону в Дулан, что на фронте этой армии противник перешел в сильное наступление, поэтому желательно, чтобы я в тот же вечер прибыл в Бретейль.

Дело в том, что 4‑й корпус[39], атакованный немцами на Сантерском плато, отошел и потерял Парвилье, Дамри, Андеши, ле-Кенуа. У командующего 2‑й армией создалось впечатление, что ее фронт будет где-то прорван. Поэтому я снова выезжаю