Он взял лист бумаги и выписал все, что смог заметить и найти в связи с исчезновением короля. Это было стерильное состояние покоев, пророчество, которое сделали, когда Дамьян родился, и слова, похожие на слово зеркало. Проследив магический след, он понял, что король вышел через главный вход. И его никто не видел, что могло значить одно: тот, кто организовал похищение, был сильным чародеем. Заклинание невидимости было одним из самых сложных, и наложить его мог только тот, кто в совершенстве освоил пластику магии и пространства. Он знал только одного, кто подходил под это описание.

Сабола. Его личный враг и соперник. Тот, кого он победил и стал королевским чародеем. Тот, кто поклялся его убить и отнял у него самое дорогое. Тот, кем он восхищался и люто ненавидел. Он мог провернуть все это в два счета и замести следы так, что никто бы не догадался, кто это был. И этот запах магии, который ввел Мариана в ступор в спальне Дамьяна…Он мог создать его, чтобы ударить побольнее. Мол, смотри, что я творю у тебя под носом, а ты не можешь мне помешать! Чтобы напомнить о том, кого он потерял. Талику. Его Талику. Ту, что дала ему новую жизнь и помогла стать победителем. И с чьей смертью он до сих пор не может смириться.

Мариан закрыл глаза и вспомнил их первую встречу. Ему тогда было одиннадцать лет, и он помогал отцу разносить заказы клиентам. Каждое утро он брал большую корзину, куда мать заботливо складывала испеченный отцом хлеб, и отправлялся в путь. Запах свежей выпечки дурманил и заставлял желудок сжиматься. Их семья не была богатой, но они всегда были сыты. Его родители были работящими людьми, и ему с детства прививали трудолюбие. Мариан не был бездельником, не витал в облаках, но он с рождения знал, что в нем есть особенная сила, которой он не умеет управлять. Знал и то, что чародеем ему не стать: в нем не текла благородная кровь, а по закону только люди, имеющие статус, могли пройти обучение и научиться пользоваться своим даром. Простым людям это было запрещено, ведь они не были выбраны богиней удачи и родились в бедности, а значит, уже несли печать несчастья. Мариан хотел пойти учиться к местному колдуну, но тот посмотрел на мальчика и отказался брать его в ученики, сказав, что глупо использовать такую силу для скота и приворотов. Бытовая магия была не для него. Тогда он почувствовал себя отверженным. Его часто мучили судороги, соседи называли его припадочным и старались держаться подальше. Он кричал от боли – магия, проходя через него, ломала ему кости, а потом сама же их исцеляла. Иногда он ложился спать в кровать, а просыпался среди ночи в реке, бормоча что-то на незнакомом языке. Это пугало его, заставляло чувствовать ущербным. Отец старался помочь ему – занимался с ним спортом, давал много поручений, чтобы тело устало и сила ослабела. Но ничего не помогало. И тогда он принял решение.

Этой ночью у Мариана снова случился приступ. У него в ушах все еще стоял звук ломающихся костей. Его костей. И, несмотря на исцеление, руки все еще дрожали и он не смог без помощи отца надеть рюкзак. Мариан понуро брел по утренним улицам, когда к нему подошла девочка на пару лет старше его.

– Ты знаешь, что особенный? – подойдя к нему, прямо спросила она. Она пахла ветром и утренней листвой. Каштановые волосы доставали до колен. Золотистые глаза внимательно смотрели на него. Она была тоненькой, словно веточка, и высокой, на голову выше его.

– За это мне денег не платят, – огрызнулся Мариан, чувствуя, как его охватывает незнакомое доселе волнение. Сердце забилось так часто, что захотелось бежать без оглядки.

Девочка пропустила мимо ушей его грубость.

– Если придешь вечером к реке, я научу тебя многому, – сказала она. – Тебя будут слушать даже короли.

– С чего бы тебе так утруждаться? – окинув девочку взглядом, хмуро спросил Мариан.

– Потому что ты – особенный, – повторила девочка и коснулась пальцами его щеки. Мариану показалось, что его обожгло огнем. Он дернулся и потер рукой место, к которому она прикоснулась. – Буду ждать у реки в восемь.

Не дожидаясь его ответа, девочка развернулась и ушла – точнее сказать, исчезла. Она словно растворилась посреди улицы, не сомневаясь в том, что мальчишка вечером будет ждать ее в назначенном месте. Мариан мотнул головой, желая избавиться от наваждения. Он все еще чувствовал ее запах, а значит, она была реальна. Двинувшись дальше, он понял, что не сможет забыть об ее приглашении. Он пожалел, что не спросил, как зовут девчонку. А потом его осенило: она, скорее всего, подшутила над ним. Поиздевалась, как уличные мальчишки, которые частенько проделывали с ним такое. Он приходил домой грязный и в синяках, старался по-быстрому помыться и привести себя в порядок, чтобы не расстраивать родителей. Ему стало очень горько, что эта девочка захотела поступить с ним так же.

Вечером Мариан взялся помогать отцу чинить старые сапоги, чтобы не поддаться искушению бежать к реке.

На другой день он снова встретил девочку.

– Я ждала тебя, – сказала она и пошла с ним рядом.

Мариан даже не посмотрел на нее. Он знал, что сам придумал себе обиду на нее, но это было единственным, что удерживало его побежать за ней на край света.

– Я был занят, – зачем-то решил оправдаться Мариан.

Волнение, которое он испытывал вчера, вернулось, только стало еще сильнее. У него пылало лицо, а сердце билось так часто, что перед глазами все плыло. Он споткнулся и ощутил себя полным ничтожеством. Девочка заметила его промах, но ничего не сказала.

– Мы могли бы просто погулять и поговорить, – мягко сказала она и дотронулась до локтя Мариана. – Тебе ведь больно. Неужели ты хочешь, чтобы это продолжалось вечно?

– Почему тебя это так заботит? – остановившись, спросил Мариан и посмотрел на девочку.

– Потому что я знаю, как помочь тебе.

– Кто ты такая, чтобы я тебе верил? – спросил Мариан. Ему очень хотелось, чтобы она была честной с ним и действительно желала ему добра. Но страх шептал ему, что это не так.

– Чародейка, – улыбнулась девочка и озорно посмотрела Мариану в глаза.

– Даже дураку известно, что девушки не могут быть чародейками, – обиженно сказал Мариан. – Зачем ты врешь?

– Могут, – спокойно ответила девочка. – Я такой родилась. Кто мне запретит?

Мариан ничего не ответил и пошел вперед. Девочка двинулась за ним. Он чувствовал ее запах, тепло, исходящее от ее тела. И это дурманило его, погружало в негу. Неужели она использует магию, чтобы убедить его? Воля покидала его, делая слабым.

– Я буду ждать тебя, – упрямо сказала девочка. – Приходи.

Он не ответил ей. Мариан знал, что не придет. И когда она исчезла, снова разозлился на себя за то, что так и не спросил ее имени.

На следующей день Мариан не встретил девочку и решил, что она обиделась. Ему стало грустно, он хотел снова увидеть ее. Пожалуй, надо было рискнуть и сходить к реке. Ну что бы она с ним сделала? Он уже столько унижений пережил, что еще от одного бы не умер, посмейся она над ним. А теперь его снедало любопытство и – страшно сказать! – тоска, что он так и не узнает, что это за девочка и как она собиралась ему помочь. Родителям он ничего не рассказал об этой встрече, но вечером твердо решил, что сходит к реке. Вдруг она там каждый вечер гуляет? Если не захочет говорить, он хотя бы посмотрит на нее. От этого решения ему стало хорошо на душе и даже захотелось улыбаться. Весь день он провел в предвкушении, но встреча так и не состоялась.