По идее, логично выбрать Прокудина-Горского, но Игорь хоть и смотрел с вызовом, так и фонтанировал страхом и неготовностью.

И так почти все.

Кто-то отводил взгляд, кто-то хмурился, мысленно ругая себя последними словами, кто-то корчил из себя крутого витязя, а сам боялся ещё похлеще Фила.

И только два человека вызывали интерес.

Лесник и пограничник в каком-то там поколении, Александр Горчаков и… неожиданно, Антуан Ги’Дэрека.

Жаль, что Жижеку нужна только пятерка… Хотя, почему бы и нет?

— Александр… и Антуан.

Ги'Дэрека, поникший было после озвучивания кандидатуры Горчакова, тут же воспрял духом и с благодарностью мне кивнул.

Жижек вопросительно на меня посмотрел, к счастью, не став уточнять насчет количества, на что я молча кивнул.

— Хорошо, — на лице Воина не дрогнул ни мускул. — Озвученные кадеты! Отдавайте свои сумки товарищам и за мной.

— Вы слышали приказ, — я пробежался взглядом по своим одноклассникам.

Парни быстро спихнули свои сумки соседям и чуть ли не бегом поспешили за Жижеком.

Я же немного задержался и, не обращая внимания на взволнованный взгляд Ольги, обратился к своим одноклассникам.

— Идет война, парни. Здесь или ты, или тебя. Мы с вами одаренные, а значит, прямая угроза Северу. Уже не дети и подростки, а достойная для охоты цель.

В этот раз, в отличие от речи в шатре, я говорил максимально искренне.

— Каждый из нас пойдет на вылазку. Каждый. Но считаю своим долгом сказать. Я пойду туда с каждым из вас, и мы все обязательно вернемся.

Хорошо, что здесь не было Айны и Алексии, Громова точно бы вставила какую-нибудь шпильку.

Кстати, надо будет пообщаться с девочками и узнать какого ксура они здесь делают. Но это позже.

— Ждите нас.

Посчитав, что сказал достаточно, я успокоительно кивнул Ольге и поспешил вслед за своими товарищами.

На вылазку.

***

— Их всего пятеро, — шепотом инструктировал ребят Хмурый. — Мы сидим с подветренной стороны, поэтому они нас не должны заметить или учуять.

Я был рад видеть Хмурого, поскольку помнил его ещё умирающим на том самом холме, где Алые устроили на нас засаду.

Сейчас же Воин выглядел на все сто, а главное, от него шла спокойная, уверенная сила.

Оут был прав, только побывав на краю смерти человек получает мощную мотивацию что-то менять в своей жизни.

Мне было очень интересно, по какому пути развития пошел Хмурый, но я решил отложить разговор на потом.

В любом случае, я был рад, что Жижек отправил с нами именно Хмурого.

Жижек с нами не пошел, да я особо на это и не рассчитывал. У него и без нас дел выше крыши, к тому же с нами увязался Алабай.

Перевертыш перекинулся в огромного пса и лениво лежал за бревном, высунув язык.

Когда мы бились с песеголовыми в остроге я как-то не обратил внимание, насколько он большой.

Сейчас, каждый раз глядя на Алабая, я мысленно качал головой. Пес был мне по плечо, и я спокойно мог ехать на нем, как на коне.

Итого получалось шестеро гимназистов, перевертыш и опытный Воин — слишком много для пятёрки разведчиков, но и цель была немного другая.

Не захватить языка или максимально быстро и эффективно зачистить территорию от вражеской разведки, а… натаскать молодняк.

Наверное поэтому Хмурый особо и не переживал.

Раздал нам арбалеты, указал места для засады, лично провел каждого к своему месту и помог занять позицию.

Меня с Толстым и Горчаковым он посадил подальше, как максимально опытных, Алабая оставил в резерве, а остальных расположил рядом с собой.

Но я все равно слышал его шепот.

— Целимся в грудь и стреляем только в свой номер. А то помню я один случай, когда первого несуна в ежика превратили, а остальные так дристанули, что мы за ними ещё полдня гонялись.

— Несуна? — переспросил Славик.

— Несун, контрабас, контрабандист, — пояснил Хмурый, — помню… Так, всё, тихо!

Как Хмурый понял, что северяне уже близко я так и не понял.

— Лежим тихо! — шепот Хмурого был уже практически не слышим. — Если промахнулись, с места не вскакиваем и в рукопашку не бежим. Если хоть одна травинка шелохнется, из нарядов вылазить у меня не будете, ясно?!

Пробрало даже меня, чего уж говорить о Славике и Ги’Дэрека?

Я покрепче стиснул ложе арбалета, и, не удержавшись, погладил рукой кобуру лазерного пистолета.

Пять разведчиков — плевое дело, но с подстраховкой было как-то спокойней, что ли?

Да и Чуйка Воина, несмотря на плевое дело, подсказывала мне, что расслабляться ни в коем случае нельзя.

— Рррррр!

Да ещё и Алабай, до этого лениво развалившийся на земле, подобрался и негромко зарычал.

Разведчики опасней, чем мы думали? С ними шаман? Или может маг с артефактом?

Я усилием воли откинул тревожные мысли и прильнул к арбалету.

У дерева, которое Хмурый указал нам в качестве ориентира, едва заметно шевельнулась веточка, и я перестал дышать.

Все посторонние мысли, звуки и запахи отрезало в преддверье боя словно ножом, и я, замерев, обратился в слух.

А вместе со мной замер и весь лес.

Время, казалось, превратилось в кисель, а я все не мог понять, что же идёт не так.

Чуйка Воина свербила все ощутимей, все мои чувства буквально вопили о том, что враг приближается, но… на тропе никого не было!

Что за ерунда!

Я покосился на Алабая — пёс лежал с закрытыми глазами, но его ноздри жадно втягивали воздух, а его морда медленно поворачивалась влево будто…

Будто принюхиваясь к кому-то невидимому!

Эх, владел бы я магией, поднял бы водяную взвесь или вызвал пыльную бурю… Сейчас же… стрелять вслепую?

Хотя, ведь у нас есть Ги’Дэрека!

Я посмотрел на Антуана, но тот не видел и не слышал ничего вокруг и не моргая смотрел на тропу, боясь пропустить северян.

«До этого не достучаться!» — мелькнула мысль, и я впился взглядом в нахмурившегося Хмурого.

Воин понимал, что происходит что-то не то, но, видимо до сих пор не понял, что именно.

Мой взгляд он почувствовал практически мгновенно и вопросительно посмотрел в ответ.

Я приложил показал на глаза и тут же их зажмурил. Открыл глаза и кивнул на лесную тропу.

Хмурый коротко кивнул, показывая, что понял мою пантомиму, и нахмурился ещё сильнее, видимо решая, что делать с невидимками.