он утверждал, что якобы Ликург «передал сенаторам обязанность охранять законы» (Et bailla aus sénateurs les lois a garder) (Foulechat D. Tyrans, princes et prêtres. P. 55). Об этом см.: Gouron A. Théorie des présomptions et pouvoir législatif chez les glossateurs. P. 117–127.

2502

Филипп де Мезьер, осуждая появление политических группировок в институтах власти, замечал, что «пока сенаторы-советники решались говорить правду на Совете, сеньория Рима приумножалась» (Mézières Ph. de. Songe. T. 2. P. 344). О Сенате как защитнике общего интереса и законов упоминали и Жан Куртекюисс, и Ален Шартье. См.: Courtecuisse J. Bonum michi. P. 322; Chartier A. Quadrilogue invectif. P. 44.

2503

О сенаторах как об аристократии см.: Блок М. Феодальное общество. С. 277–278; Ancelme (père). Le Palais de l'Honneur. P. 5. Надгробная плита чиновной династии Ле Коков, установленная в XVII в., величает тех, кто служил в Парламенте с эпохи Карла VII, сенаторами, а сам институт Сенатом: «in Senatum Parisiensem affecti… curiae parisiensis senatorem… curiae senatoris» (Epitaphier de vieux Paris. T. IV. P. 26. N 1523).

2504

Апогеем этой претензии станет «парламентская Фронда». См.: Малов В.Н. Парламентская Фронда. К XVII в. у парламентариев господствовало устойчивое представление об аналогии Парламента и собрания депутатов Штатов. См. подробнее об этих идеях: AN U 507. F. 5, 17).

2505

О сходстве и расхождении двух институтов см.: Fawtier R. Parlement d'Angleterre et Etats Généraux de France au Moyen Âge. P. 275–284; Bryant L. Parliamentaire Political Theory… P. 23–24.

2506

На это сущностное различие двух систем ограничений обращает внимание Н.А. Хачатурян. При этом разграничение представительных собраний и судебных органов, имевшееся во Франции, в отличие от английского варианта, Н.А. Хачатурян расценивает не как недостаток, а напротив, как более решительный разрыв с сеньориальной курией. См.: Хачатурян Н.А. Сословная монархия во Франции… С. 178; Она же. Европейский феномен сословного представительства. К вопросу о предыстории гражданского общества // Хачатурян Н.А. Власть и общество… С. 211–212.

2507

См. об этом: Уваров П.Ю. Парижский Университет и местные интересы (конец XIV — первая половина XV в.) // СВ. М., 1991. Вып. 54. С. 55–71.

2508

См.: Хачатурян Н.А. Сословная монархия во Франции… С. 168–237; Она же. Европейский феномен сословного представительства. С. 206–214.

2509

На эту особенность политической структуры Французского королевства указывал еще Э. Лависс. См.: Lavisse Е. Étude sur le pouvoir royal…: К такому же выводу приходит и Н. Бюльст. См.: Bulst N. Vers les états moderne? P. 18.

2510

При Старом порядке Парламент устойчиво отождествлялся с собранием Штатов, причем именно как выразитель «общего интереса» и ограничитель власти короля. См. подробнее: Цатурова С.К. Верховные ведомства и лимиты власти короля Франции в сфере законодательства. С. 167–169.

2511

Трактаты ученого юриста и парламентария Шарля Луазо не единожды упоминают эту аналогию, причем не только для обоснования статуса королевской службы или привилегий чиновников, но и для трактовки места служителей Парламента при персоне монарха: «учитывая, что они вместо сенаторов и часть тела принцепса (pars corporis principi)…, а король их глава и его место в Парламенте всегда свободно». См.: Loyseau Ch. Cinq livres du droir des offices. P. 38, 57–58; Idem. Traité des seigneuries. P. 3; Idem. Traité des Ordres et simples dignitez. P. 2–4.