эмира Волка «подставили». Те два осведомителя, что звонили Нариману, солдат не видели, и поэтому их обвинять в чем-либо глупо. Они только сообщили о трех грузовиках в сопровождении БМП. Но когда откуда-то из-за спины раздался сдвоенный выстрел крупнокалиберной снайперской винтовки, эмир понял, что он привел отряд в специально подготовленную для него ловушку. Кто-то основательно изучил его тактику проведения засад и противопоставил ей тактику собственной разработки, призванную свести на нет весь успех засадной войны, какой ее видел эмир Волк.

Он сразу понял, что направление отступления ему уже отрезали, ведь никто не выставит одного снайпера с крупнокалиберной дальнобойной винтовкой на пути отступления отряда. У снайпера обязательно будет массированное прикрытие, которое, скорее всего, выставило мины. Два взрыва уже прогремели. И раздались они там, куда ходили разведчики Абубакир и Нажмутдин. Но разведчики не подорвались. Значит, мины устанавливались уже тогда, когда отряд занял позицию. Так работать может только спецназ.

– Отходим! – дал команду эмир.

Он поднялся на колени. Тут же пуля чиркнула ему по предплечью, и он невольно вспомнил о ранении своей дочери. Это вернуло его мысли к Вахе. Эмир посмотрел в сторону и увидел, что Ваха Чохкиев и его напарник, второй снайпер отряда Гаджи-Гусейн Рамазанов, превратились в четыре куска разрубленных пополам тел. Лицом вниз лежали и оба гранатометчика отряда, рядом с ними валялось их оружие – «РПГ-7» и «РПГ-18». Выстрелить из своего гранатомета второй так и не успел, получив пулю в голову. На затылке было слишком большое для входного от пули отверстие. Пуля, похоже, попала гранатометчику в лоб, а вышла через затылок.

Моджахеды отход начали так, как и планировали изначально – в сторону базы для большого отряда, построенной под руководством Бацаева. Но эмир не сразу сообразил, что следует дать дополнительную команду – туда отходить нельзя, следует по просеке отступать вниз, через строй спецназовцев. И, словно в подтверждение его мыслей, почти сразу раздались один за другим два взрыва, а через короткий промежуток времени и третий. Проход через опушку просеки спецназ успел заминировать – когда только успел? Ведь Нариман со своими людьми только что прошел здесь, и не было ни одного взрыва! Это значило, что российский спецназ настолько обнаглел, что выставил целое минное поле, когда отряд Волка уже сидел в засаде. Это было единственное объяснение происходящему, и оно подтверждало первоначальные мысли эмира Волка.

Но эмир не зря был когда-то высококлассным бойцом. Он умел не только думать, но и быстро действовать. «Хоть бы кого-нибудь спасти!» – промелькнула мысль в голове человека, не желавшего остаться в горном лесу одному, как волк-одиночка. И он бросился к лежащим справа от него Абубакиру, Нажмутдину и Абдул-Меджиду.

– Вниз! За мной! – скомандовал он, пробегая мимо них, и, описывая полукруг, устремился к дороге, которой достиг всего в несколько длинных скачков.

Глава одиннадцатая

Вертолет совершил посадку прямо на дороге. Первым винтокрылую машину покинул «бортач», поставивший под распахнутую дверцу короткую металлическую, местами покрытую ржавчиной лесенку с одной-единственной перилой, такой же ржавой, как и вся лесенка. Но бортмеханик, видимо, гордился тем, что его вертолет имеет такой «трап», и смотрел на выходящих пассажиров почти гордо.

Первым вышел совершенно седой мужчина с висящим на груди большим фотоаппаратом. Будь он представителем какого-нибудь из местных народов, его обильная седина никого бы не удивила: люди на Кавказе седеют рано. Но лицо мужчины было явно европейским. За мужчиной сразу на дорогу, не желая ступать на лесенку, спрыгнул майор Смурнов и резко направился к командиру разведроты, ожидающему появления начальника штаба и командиров взводов. За майором пошел человек в гражданской одежде. Его капитан Одуванчиков видел впервые.

– Смирно! – При приближении майора капитан Одуванчиков вовремя вспомнил о пристрастии Смурнова к исполнению уставных положений и решил вести себя, как и полагается по уставу. – Товарищ майор, состав вверенной мне роты отдыхает после операции по уничтожению банды эмира Волка.

– Вольно! – дал команду майор и сразу прошел к сложенным в ряд телам убитых бандитов. Сосчитал их, тыча пальцем. – Только двенадцать человек. Должны быть еще трое или пятеро, где они?

– Четверо, товарищ майор. Они ушли по просеке в противоположную сторону. Старший лейтенант Анисимов с тремя бойцами организовал преследование. Думаю, догонит.

– Я не увидел тела самого эмира Волка. Его среди убитых нет.

– Он, предположительно, как раз и ушел с тремя сподвижниками, товарищ майор.

– Плохо, капитан. Очень плохо. Пограничники сообщают, что по ту сторону границы сконцентрированы три части одной большой банды. Они держат друг с другом связь, которую «погранцы», к счастью, отслеживают. Одна часть банды расположена в Грузии, две – в Азербайджане. Есть предположение, что они намерены прорываться на помощь эмиру Волку. Если хотя бы одна сумеет прорваться, у Волка будут свежие силы и он снова станет опасен. Даже более опасен, чем был раньше, поскольку старую поговорку никто не отменял…

– Какую поговорку, товарищ майор? – спросил Одуванчиков, сообразив, что Смурнов слегка оттаял при мысли о том, что пограничники контролируют связь бандитов.

– «За одного битого двух небитых дают». Так что дело обстоит, прямо скажем, плохо. Хотя я должен тебя похвалить, ты сделал большое дело, уничтожив двенадцать бандитов.

– Не я лично. Это рота… – Капитан проявил приличествующую моменту скромность и не снял с себя вины за то, что эмиру Волку удалось ускользнуть. По крайней мере, не пытался оправдываться, что майору Смурнову было явно по душе.

– Тем не менее под твоим командованием…

– А эмира Волка я вам, товарищ майор, из-под земли достану. Найду и предоставлю. Обещаю. Слово офицера. А оно до сих пор кое-что значит, насколько я понимаю. Ночи спать не буду, пока не поймаю.

– Это все хорошо, и я твоему слову верю. Только один ты с такой задачей едва ли справишься. Эмир очень хитер и мудр, как настоящий волк. И потому я тебе в помощь привез старшего следователя республиканского Следственного комитета. – Майор показал рукой на человека, который прошел за ним от вертолета к убитым моджахедам. – Прошу любить и жаловать – полковник юстиции Вострицын Сергей Николаевич. Зовут его так же, как твоего командира первого взвода. Запомнишь легко.

Полковник после представления лишь слегка наклонил голову. Возрастом он был только на пару лет старше капитана Одуванчикова, но уже носил звание полковника, что капитану не слишком понравилось, даже при том, что он отлично понимал разницу между служебным званием, которое дается сотрудникам МВД, и воинским, как у него.

Майор Смурнов между тем продолжил:

– Сергей Николаевич даже в Ирак и в