Я буду готова, когда наш любитель поиграть вылезет из своей норы.

Эти сны… Они предупреждают меня или нацелены запугать, чтобы я не сближалась с Хакимом? Чтобы оказалась одна в этом мире и стала легкой мишенью.

Вот уже неделю я не видела никаких снов. Совсем.

Брайс не говорил мне прямо, а я не спрашивала, но подозревала, что все это благодаря его травяным напиткам, которые он ежедневно готовил для меня.

Но что будет, если перестать их пить? Сколько еще мне придется заглушать собственные сны?

Мне нужно поговорить с Хакимом и честно рассказать ему обо всем.

Больше я не стану плясать под чью-то дудку, не позволю собой манипулировать. Даже если останусь одна, не опущу руки и не сдамся на волю судьбы.

Поднявшись на ноги, я отряхнула куртку, сжала ее в руке и решительно покинула свое убежище, обдумывая, с чего лучше начать предстоящий разговор.

Но, повернув к дому, я замерла на месте.

Три вороных жеребца стояли перед крыльцом дома, а их всадники, облаченные в черные плащи и головные уборы, чем-то похожие на бедуинские, синхронно повернулись ко мне. На мгновение я растерялась, но Брайс мне однажды сказал, что я могу спокойно встречать гостей, нагрянувших без предупреждения, и представляться другом семьи. Прочистив горло, я натянула улыбку и шагнула к всадникам.

– Добрый день, – я старалась не выдавать охватившего меня ужаса. – Могу я чем-то помочь?

Тот, что держался чуть впереди, окинул меня взглядом, полным презрения, а потом произнес то, от чего внутри меня все оборвалось:

– Схватить ее.

Двое всадников спешились и направились ко мне.

* * *

ХАКИМ

Разговор с Лив пошел совершенно не по плану.

Она даже выслушать меня не пожелала, вынудив тем самым действовать иначе. Я как чувствовал, что надо дождаться, пока Брайс покинет дом: эта женщина шипела и дралась, как разъяренная кошка, и братец наверняка бы прибежал ее спасать.

Нет, она точно сумасшедшая.

На каждое мое слово у нее всегда найдется с десяток язвительных ответов, но, Боги мне свидетели, каждая наша словесная перепалка действовала на меня сильнее любого приворотного зелья.

В голове не укладывалось, что за такой короткий срок ей удалось то, чего за все время не смогла добиться ни одна девица из всех пяти королевств. И это без каких-либо усилий! Боюсь даже представить эффект, если бы она задалась целью.

Но факт оставался фактом: бессердечный, по мнению большинства, Хаким Диллар, похоже, впервые влюбился, как сопливый юнец. Хотя и сам пока не понял, как это произошло.

Ее острые взгляды разжигали во мне огонь, а одного случайного прикосновения было достаточно, чтобы пробудить низменные инстинкты, которые убеждали, что закинуть ее на плечо, подняться в спальню и запереться там – не такая уж плохая идея. Но неожиданно для самого себя я осознал, что впервые в жизни мне хочется не просто овладеть манящим телом, которое сводило с ума, а стать причиной ее улыбок и смеха. Хотелось, чтобы для меня нашлось место не только в ее постели, но и в сердце.

Это чувство было новым, сильным и сбивающим с толку.

И я решил отбросить бессмысленное притворство и объясниться с ней, чтобы Лив узнала все – не только о возможной опасности, но и о том, что я приложил бы все силы, лишь бы не допустить не допустить беды. Но она не позволила. Взглядом умоляла меня молчать, и я не стал давить.

В глазах Лив была непонятная мне тревога и даже страх, с которыми я поклялся себе разобраться. Хоть какие-то объяснения от нее получить не удалось, но я обязательно все выясню.

Лив что-то сказала про Ами… Если в этом причина ее беспокойства, то все можно решить за несколько часов, но чутье буквально вопило, что тут все гораздо серьезнее.

Когда она вылетела из комнаты, точно ядро из пушки, я еще долго прокручивал в голове каждое сказанное ею слово, чтобы найти хоть какую-то зацепку, но все без толку.

Я слышал, как Лив вышла из своей комнаты, а потом и из дома – она никак не могла приноровиться к входной двери и каждый раз закрывала ее с таким грохотом, что содрогались стены. Но перспектива собирать стекло по всему полу стоила того, что-бы увидеть смущение девушки: как она очаровательно жмурилась и закусывала губу; увидеть ее виноватый взгляд, обращенный на Брайса, – на меня она упорно старалась не обращать внимания.

Мне хотелось пойти следом, но я понимал, что ей нужно время. На нее навалилось слишком много всего, и об этом нельзя было забывать. Боль от потери подруги съедала ее изнутри, это было видно, хотя Лив ни за что бы не призналась.

В отличие от нас с Брайсом, сама она не замечала, как во время даже самого оживленного разговора могла вдруг погрузиться в себя, нервно хватаясь за серебряный медальон на своей шее, который всегда был при ней. Из ее рассказа я знал, что эта вещь принадлежала той самой погибшей подруге.

Но стоило нам с братом предпринять попытку поговорить с Лив, как она выдавала очередной язвительный комментарий, заверяла, что все в порядке, и натягивала фальшивую улыбку, которая не касалась ее прекрасных глаз, – в них продолжали плескаться печаль, скорбь и сомнение, словно Лив все еще не верила в смерть близкого человека.

Несмотря на то что каждый раз, когда Лив поспешно сбегала в свою комнату, мне отчаянно хотелось догнать ее, прижать к себе и заверить, что она не одна, я понимал ее стремление скрыться от нас.

Как она могла доверять людям, с которым знакома немногим больше месяца? Как вообще могла доверять кому-либо, когда все, что она знала, чем жила, рассыпалось на ее глазах. Мне оставалось только молча провожать ее взглядом и отбиваться от назойливой опеки Брайса. На площади Лив сказала, что надеется однажды подружиться с моим братом, но она и не догадывалась, что тот уже считает ее своим другом и готов защищать даже от меня.

Одна только мысль, что прямо сейчас кто-то планирует расправу над Лив, выводила меня из себя. Я знал – демоново зеркало было лишь началом.

Мы выяснили, как к ней смогли подобраться в прошлый раз, но всех подробностей Лив не сообщили, чтобы не лишать окончательно покоя.

Она не знала, что в ту ночь кто-то действовал не извне, а пробрался напрямую в ее сознание, отравил его, вынуждая подойти к зеркалу и взять тот кинжал. Лив не знала, что Брайс каждый вечер добавляет ей в напитки рэсскую настойку, чтобы защитить ее сны.

И не узнает, пока мы со всем не разберемся.

Все мои мысли крутились вокруг Лив. Даже когда думал о чем-то стороннем, все равно возвращался к ней. Так не может продолжаться.

Я не из тех, кто будет просто плыть по течению, потому что знаю, как важно не упустить момент, что нужно действовать, чтобы добиться желаемого.

В моей голове уже созрел новый план, как можно построить разговор, чтобы не отпугнуть Лив, и я решил выйти к ней на улицу – наверняка сидит в кресле на веранде, а мыслями где-то далеко. К тому же погода за окном не предвещала ничего хорошего, лучше поговорить в тепле.

Едва я вышел из комнаты, как с улицы раздался до боли знакомый крик.

– Лив! – Внутри все похолодело, и я рванул к выходу, вслушиваясь в голоса.

Глава 13

Победы и сны

ЛИВ

– Схватить ее.

Ощутив мощный выброс адреналина, я рванула к крыльцу в надежде, что успею забежать в дом и найти хоть какое-то оружие. Как же не вовремя братья уехали!

Я уже была возле двери, когда меня догнали и вывернули руки. От неожиданности и резкой боли с моих губ сорвался крик.

– Кто вы такие?! По какому праву вы так обращаетесь со мной? – кричала я им, пока они молча тащили меня к главному. Тот уже слез со своего коня и стоял с важным видом, сцепив руки за спиной. Я не понимала этой враждебности и чем успела ее заслужить, но у меня не было времени на раздумья: нужно было срочно соображать, как спасать свою задницу, которая влипает в неприятности с завидным постоянством.

Вскоре после оглушительного раската грома, от которого, казалось, даже земля содрогнулась, начался сильнейший ливень.

– Вы кто такие? – прошипела я в лицо начальнику костоломов, продолжавших выворачивать мне руки.