Казанцы отнюдь не собирались отсиживаться за стенами крепости сложа руки, пока русские возводили бы шанцы и батареи. Как писал русский летописец, «как пошли (люди Воротынского. – В. П.) к городу, и казанцы вылезли многые люди конные и пешие, и обоим, христианом и татаром, биющеся крепце на много время, и из пушек по граду и по воротам безъпрестани биюще и стрелцы из пищалей, такоже и з города ис пушек и из пищалей стреляху и бысть сеча велия и приужастна». Русским удалось отразить вылазку татар и после того, как они «вбиша» неприятеля обратно в город, «сташа головы стрелетцкие, стрелцы и головы з боярьскими людми и казаки по рву града и стреляхуся ис пищалей и из луков». Воротынский, действуя под прикрытием огня стрельцов и казаков, со своими людьми быстро установил заранее заготовленные туры «за 50 сажень от города», засыпал их землей, после чего отдал приказ «головам всех людей отвести к турам и перед турами веляше стрелцом и казаком против города закопатися во рвы». Бой, однако, на этом не закончился, и на протяжении всей ночи стрельцы и казаки вместе с боярскими людьми отражали контратаки казанцев, стремившихся разрушить возведенные русскими полевые фортификации372. Удача тем не менее сопутствовала не им, а русским, и наутро 27 августа утомленный и обескураженный упорным сопротивлением русских стрельцов и казаков неприятель отступил. После этого Иван IV приказал боярину М.Я. Морозову, которому было поручено командование «большим нарядом», то есть осадными «великими» и «огненъными пушками» «Кольцо», «Ушатая», «Змей Свертной», «Змей Летячей» и др., установить их на позициях, подготовленных людьми М.И. Воротынского373. Пушки заняли свои места и открыли канонаду, «побиваху многих людей из наряду», а стрельцы Черемисинова и их товарищи вместе с казаками, сидя в «закопех», «не даваше на стенах людем быти и из ворот вылазити, многих побиваша» из пищалей и луков374.

Последующие дни осады прошли для Ивана Черемисинова и его стрельцов в рутинной, но от того остававшейся тяжелой и опасной работе – постепенного подведения апрошей ко рвам, перестрелках с неприятелем и отражении его вылазок, направленных на срыв осадных работ375. Видимо, стрельцы Черемисинова посменно со стрельцами других приказов несли службу и в установленной царскому приказу в первых числах сентября дьяком И. Выродковым против Царских ворот «баште» (деревянной осадной башне. – В. П.) со «многим нарядом», «полуторными пищалями и затинными» (по сообщению Курбского – 10 «дел» и 50 гаковниц376), с которой «стрелцы с пищалми многие» «стреляли в город по улицам и по стенам градным и побивая многие же люди»377. Надо полагать, что без стрельцов Черемисинова и его самого не обошлись во время экспедиции 30 августа против казанского «князя» Япанчи, засевшего со своими людьми в Арском лесу и беспокоившего русских своими набегами378.

4 сентября стрельцам Черемисинова сильно досталось во время отражения большой вылазки казанцев, сопровождавшейся атаками людей Япанчи. Как раз в этот день ратники князя М.И. Воротынского подвели туры к самому краю рва между Арскими и Царскими воротами, «и по государеву велению приидоша стрельцы и казаки и головы з боярскими людьми и ста по рву и бьющееся велми». Однако преодолеть ров шириной 3 сажени и глубиной 7 саженей стрельцам, казакам и спешенным послужильцам не удалось из-за отчаянного сопротивления казанцев. Около полудня, в обеденное время, заметив, что многие русские «разыдошася ясти», татары внезапно высыпали во множестве «изо рву, изо всех нор, из-за тарасов внезаапу» и атаковали позиции осаждавших. Немногочисленные находившиеся за турами стрельцы и казаки были опрокинуты и отступили, и, как писал Курбский, татары «всех наших далеко от дел (пушек. – В. П.) отогнали были». Лишь после того, как прибыли подкрепления, ратникам Воротынского удалось отбить отчаянную вылазку неприятеля379.

Ответом на эту вылазку стал большой поход против засевшего в Арском остроге князя Япанчи. И поскольку действовать русским предстояло в лесу, на пересеченной местности, то в большую трехполковую рать под началом князя А.Б. Горбатого были включены и стрельцы. И надо полагать, в эту рать были командированы и сотни от приказа Черемисинова. 6 сентября русские войска взяли Арский острог, после чего 10 дней подвергали опустошению «Арьскую сторону». Примечательно, что во время выдвижения русских полков к острогу и последующего его двухчасового штурма снова, как и в первые дни казанской осады, «пеши стрельцы и казакы» «напред полкы пошли», поддерживая стрельбой из пищалей (стрельцы) и луков (казаки) действия спешившихся детей боярских и их послужильцев380.

После возвращения рати князя Горбатого из похода прошло еще две недели, заполненные напряженной работой по подготовке решающего штурма Казани. 30 сентября были взорваны подкопы, подведенные под «тарасы», возведенные татарами у сильно поврежденных к тому времени огнем русской осадной артиллерии Царских и Арских ворот. «И взорвало тарасы и с людми казанскыми на высоту великую, и с высоты бревна падоша в город и побиша множество татар», – писал летописец381. Изготовившиеся к штурму стрельцы, казаки и спешившиеся дети боярские со своими людьми под прикрытием артиллерийского огня пошли вперед, «заметали ров у города Казани хворостом з землею» и, преодолев ожесточенное сопротивление казанцев, взобрались «на стены градные и ворота града и в башню града от Арьскаго поля». Иван IV и его советники, не ожидавшие такого успеха и не приведшие заранее в готовность к общему штурму все полки, решили отвести назад людей Воротынского и присланного ему в помощь окольничего А.Д. Басманова. Однако воеводы и головы (и, надо полагать, Иван Черемисинов в их числе) отказались отдавать взятые после упорной рукопашной схватки позиции. Напротив, они поспешили укрепиться на них, «крепкыми щиты заставитися и туры засыпати землею» и, «седяще на граде два дни и две нощи, ожидая приступу»382.

Успех, достигнутый ратниками Воротынского и Басманова, ускорил наступление развязки. Иван IV приказал готовиться всем к общему приступу, намеченному на воскресенье, 2 октября 1552 г. – «и очистятся вси и у отцов духовных исповедаются, достойны же благодати сподобятся: приближи бо ся день, вънеже пити общая чаша всем»383. Неизбежность последнего «пира» стала очевидной после того, как казанцы в очередной раз отвергли предложение царя сложить оружие и выдать тех, кто развязал войну, нарушив достигнутые весной договоренности о мирном разрешении конфликта. И снова обращает на себя внимание тот факт, что согласно составленной накануне решающих событий диспозиции стрельцы под началом своих голов и казаки вместе с боярскими людьми должны были идти во главе штурмовых колонн, прокладывая дорогу спешенным детям боярским: царь «напред велел приступати со всех сторон атаманом с казакы и головам з боярьскыми людми да головам с стрелцы; и как, даст Бог, люди у города будут и на стенах, государь велел помогати другим воеводам изо всех полков з детьми боярскыми»384.

И вот настало утро 2 октября – дня, когда исход длившегося более столетия противостояния Москвы и Казани должен был окончательно разрешиться. Ратные люди русских полков изготовились к атаке, ожидая сигнала, который должен был возвестить о начале штурма. Спустя час после восхода солнца прозвучал сперва один, а потом второй, еще более мощный взрыв – взорвались заложенные в подкопы под казанскими валами бочки с порохом385. «Абие якоже силный гром грянул, и велми земля дрогну и потрясеся… – писал русский летописец, – и страшна убо зрением земля яко тма являшеся, и на великую высоту восходяще, и многие бревна и людей на высоту возметающе…»386 И еще не успела рассеяться гарь и дым, поднятые взрывами, как «поиде воиньство царьское со всех стран на град». Если наши предположения верны, то стрельцы прибора Черемисинова со своим головой пошли на штурм или в районе Арских, или Царевых ворот. Преодолев упорное сопротивление казанцев, русские ворвались на улицы Казани и после кровопролитных рукопашных уличных боев обратили татар в бегство. Уцелевшие защитники города попытались прорваться из пылающей Казани через северные Елбугины ворота, но здесь были встречены ратниками полка Правой руки и почти все были перебиты или взяты в плен. Лишь немногим удалось укрыться в лесу. Взятый город подвергся разграблению и опустошению – царь повелел перебить всех «ратных» казанцев «за измену их», взяв в плен только женщин и детей, а все имущество жителей отдал своим воинам в награду за их труды. «А побитых во граде толико множество лежаша, – описывал летописец мрачный «пейзаж после битвы», – яко по всему граду не бе где ступити не на мертвых; за царевым же двором костры мертвых лежащее с стенами градными ровно, рвы же на той стороне града полны мертвых лежаша, и по Казань по реку, и в реке, и за рекою по всему лугу мертвии погании лежаша»387.