каждый день приносит новые впечатления, открытия, и вот моя дочь завтра в первый раз идет в школу. У нее появятся новые заботы, новые друзья и подруги, она каждый день будет узнавать что-то новое и это очень хорошо. Лариса, родная, мне нравится, что ты завтра идешь в школу. Светлой тебе дороги!

Евдокия Петровна вздохнула:

— Никак не ожидала от милиционера услышать такие слова.

Варвара решилась поправить свою мать:

— Это были слова не милиционера, но отца.

Сенечка тоже вздохнул и произнес:

— Можно я уже возьму пирожок?

Все рассмеялись и принялись за пирожки, а утром всей компанией проводили Ларису в школу.

Глава VIII. О знакомстве с секретами киноискусства

Прошли без малого два года с той поры, как Лариса пошла в школу. Уже и Сенечка отучился в первом классе. Анастасия Георгиевна к школе сшила и ему костюмчик, и он весь год ходил в нем, почти не снимая. Костюмчик поизносился и стал коротковат, но Сенечка так его полюбил, что Анастасия Георгиевна пообещала, к новому учебному году сшить ему новый, лучше прежнего.

Грише исполнилось шесть лет, он завидовал своим старшим товарищам и мечтал о том, что тоже пойдет в школу, хотя ждать оставалось еще довольно долго.

В театре все как будто было по-прежнему, хотя чувствовалась тревога и среди актеров возникла некоторая замкнутость и осторожность в общении. Возможно, это было следствием того, что происходило в городе. Газеты писали об усилении борьбы с вредителями, саботажем и особенно с оппортунистами и отшельниками, наносящими большой вред партии и государству. Выросла роль и значимость сотрудников НКВД, им следом за военными вернули чины и звания. Человек, пришедший на место погибшего следователя Соколова, вскоре возглавил городское управление, он имел чин старшего майора, и к нему с большим пиететом относилось все городское начальство. Этот человек с большим упорством продолжил дело своего предшественника, преемственность выражалась даже в его фамилии, на двери его кабинета кроме должности и звания значилось: «П.А. Соколовский» Коллеги поначалу шутили, что прежнюю табличку было легко переделать, к фамилии Соколов достаточно было только добавить окончание «-ский».

Очень скоро шутки прекратились, Петр Авдеевич в отличие от Павла Афанасиевича не любил шуток и не понимал анекдотов, но строго следил за настроениями в среде своих подчиненных.

После прихода и утверждения в должности Петр Авдеевич сосредоточился на транспорте, промышленности и снабжении, здесь было широкое поле деятельности для организации, занимающейся государственной безопасностью. Сфера культуры его мало интересовала, поэтому театр не ощущал чрезмерного внимания со стороны органов, но происходящее вокруг требовало осторожности. Так что потерь и серьезных изменений в штате театра за последние год-полтора не произошло.

В середине июня, как и планировалось, приехали артисты Московского Малого театра, они уже третий год вели шефскую работу с труппой местного театра. Размещением и устройством быта москвичей Анна больше не занималась, это уже второй год было поручено другому человеку, Анна же больше внимания уделяла творческому процессу, бывало так, что на репетициях она подменяла Ивана Николаевича. Впервые это произошло зимой, Иван Николаевич серьезно простудился, неделю пролежал в горячке и еще неделю врачи и супруга не позволяли ему появляться в театре. Была горячая пора, уже был назначен день премьеры, и директор по совету Ивана Николаевича пошел на риск, премьеру переносить не стали, поручив Анне завершить работу над спектаклем. Ивану Николаевичу разрешили побывать на премьере, и он был очень доволен результатом их совместной с Анной работы. После этого случая он, временами ссылаясь на возраст и усталость, уступал кресло режиссера Анне.

На этот раз команда московских актеров приехала в сильно измененном составе, было много молодых актеров, поскольку москвичи привезли две постановки современных авторов о сибирских стройках и героических комсомольских свершениях.

Анне было приятно встретиться со старыми знакомыми из московской труппы. На первой совместной репетиции она поздоровалась с Александром, одним из двух приятелей, которых Анна два года назад предостерегала от дружбы со следователем Соколовым, она улыбнулась и протянула ему руку:

— Здравствуйте, Александр! Приятно встретить старого доброго знакомого. Как добрались? Как устроились?

Александр едва улыбнулся в ответ, было заметно, что его что-то гнетет:

— Очень рад встрече с вами. Спасибо, все нормально. Разместили нас в той же гостинице. Все, как и раньше: привычно, знакомо. Не беспокойтесь.

Анна не ожидала от весельчака Александра такого сухого ответа, она взяла его под руку и отвела в сторону, где было спокойней и тише:

— Вижу, вы не в своей тарелке. Что-то случилось?

— Да, вы проницательны. У меня и в самом деле душа не на месте. Дело в том, что накануне нашего отъезда арестовали Виктора. Не знаю и не понимаю с чем это связано. Мы с ним всегда и везде были вместе, я не нахожу причин для его ареста, он дурного ничего не делал и зла никому не желал, любил пошутить, это не всем нравилось, но вы понимаете, это не повод… Нет. Такого не может быть. Виктор чистый, светлый человек, его нельзя было арестовывать.

Анна понимающе покачала головой:

— Сочувствую. Что можно еще сказать, когда такое происходит? Очень жаль, что с Виктором это случилось. Остается надеяться на благополучный исход, может случиться, что он еще приедет сюда или вас встретит, когда вы вернетесь в Москву.

Анна говорила эти слова, хотя была вправе предположить, что вероятность увидеться с Виктором у Александра совсем невелика, и сейчас ему следует, прежде всего, позаботиться о себе, поэтому поспешила посоветовать:

— Если все же найдутся основания и начнется проверка, следствие обязательно будет интересоваться связями вашего друга. Если не он, то кто-нибудь обязательно вспомнит о ваших дружеских отношениях и то, что вы теперь не в Москве — это хорошо, вызвать вас отсюда на допрос довольно хлопотно, но присматривать за вами могут поручить местным чекистам. Поэтому советую вам остерегаться застолий и новых знакомств, а о шутках и анекдотах вам надо просто забыть. Говорят, местное чекистское начальство шуток не понимает, а анекдоты воспринимает, как вражескую дискредитацию нашего строя.

Александр слушал Анну и, кажется, только сейчас стал понимать, что его положение не намного лучше положения его друга Виктора. Анна коснулась его руки:

— Давайте мы с вами в этом здании больше не будем об этом говорить, так будет спокойней.

Александр кивнул:

— Хорошо, не будем, — помолчав, неуверенно спросил, — могу я пригласить вас пообедать со мной или хотя бы попить чаю?

Анна улыбнулась:

— Конечно, можете. В ближайшем перерыве в нашем буфете, Мария тоже будет рада вас увидеть.