* * *

Районный следственный отдел располагался в очень старом здании. Построенное еще при царе Горохе, снаружи оно производило удручающее зрелище: обветшалый фасад, давно не встречавшийся с малярным валиком, почерневшие от времени и непогоды деревянные рамы, остатки краски создавали на темной древесине причудливый узор из бахромы, цвет которой можно было идентифицировать разве что интуитивно, побитые ржавчиной решетки на окнах. Правда, внутри нас встретила совсем другая картина. И хотя руководство явно не разорилось, финансируя дешевые пластиковые панели и недорогой линолеум, интерьер выглядел все же несколько веселее экстерьера.

Пройдя по длинному коридору, слабо освещаемому тусклыми лампами дневного света (призыв премьер-министра страны о переходе на энергосберегающие технологии здесь поняли по-своему), мы оказались перед деревянной дверью, украшенной двумя табличками. На одной значилось ФИО нашего «конвоира», вторая сообщала о том, что кабинет ему приходится делить со старшим оперуполномоченным Албаниным М. Н.

– Допрашивать я вас стану по одному, – строгим тоном сообщил Яровой предстоящий план действий. А потом сверю версии. И не дай бог… – что именно могло, по его мнению, случиться в ходе беседы и какие за этим могут последовать санкции, нам оставалось только догадываться. Но то, что Валера настроен решительно, мы усвоили сразу.

Первой в кабинет пригласили меня. Теряясь в догадках, почему удостоилась такой чести, я с некоторым волнением перешагнула порог комнаты.

Уладив неизбежные в таких случаях формальности, Яровой приступил к допросу.

– Итак, – произнес он, – вы утверждаете, будто не застали Алену Игоревну Кривцову в живых? Что, когда вы к ней приехали, она уже была мертва? – старый стул под следователем жалобно скрипнул – видимо, денег у руководства хватило только на ремонт, мебель поменять уже не удалось.

– Утверждаю, – из моей груди вырвался вздох. – Валерий Дмитриевич, – пристально посмотрев в глаза следователю, произнесла я, – к чему все эти ритуальные игры?

Мужчина, с которым Яровой делил один кабинет на двоих, рассмеялся, но тут же был остановлен недобрым взглядом коллеги.

– Полина Алексеевна, вы подтверждаете, – с нажимом произнес следователь, – что беспрепятственно проникли в квартиру Кривцовой, где и обнаружили ее труп?

– Давайте так, – я максимально приблизила свое лицо к лицу Ярового, опершись грудью о стол. Ветхая столешница из ДСП с честью выдержала мой натиск, – я просто расскажу тебе… вам… еще раз, – с упором на последнюю фразу, – все, как было, а ты… вы… запишите это в своем протоколе.

– Послушайте, Полина Алексеевна, здесь я…

– Да, да, – и откуда у меня только решимость появилась, – непременно и обязательно. В общем, слушай, мил человек, и записывай, – я затараторила, не дожидаясь и не допуская возражения Ярового. – На Алену Кривцову мы вышли через «Ирэн66», – брови следователя взлетели вверх, и я пояснила: – У вас свои методы, а у нас – свои. Пока бы ты дожидался выводов экспертизы, пока получал «добро» начальства на допрос свидетеля, немало воды бы утекло, а так все куда быстрее удалось провернуть.

– А если она причастна к убийству, а вы ее спугнули?

Я пожала плечами:

– Все может быть, но сделанного не воротишь. Ты меня станешь слушать или так и будешь прерывать после каждого слова?

Яровой недовольно покачал головой и сверкнул разноцветными глазами.

– Так вот, – продолжила я, – оказалось, что «Ирэн66» нет в стране – после неудачного романа с Соловьевым-Сметаниным она укатила залечивать душевные раны в Таиланд.

– Чтоб я так жил! – воскликнул оперуполномоченный Албанин М. Н., за что был награжден теперь уже моим разгневанным взглядом. Хмыкнув, парень вновь уткнулся в компьютер.

– На наше счастье, дама охотно пошла на контакт и даже согласилась беседовать с нами по скайпу. Мы познакомились, и хотя на небольшом экране планшета картинка не самого лучшего качества, в общем и целом Ирэн произвела на нас хорошее впечатление. Красивая, ухоженная, интересная и весьма успешная. Не поверишь – у нее яичный бизнес. – Отметив удивление на лице Ярового, я пояснила, усмехнувшись: – Ирэн наша – владелица птицефабрики. Курочки ее несут простые яйца, а она их уже оборачивает в золотые. Бизнес, густо замешанный на птичьем… А впрочем, не важно, ты меня понял. История нашей предпринимательницы оказалась весьма типичной. Сделала себя сама, начинала буквально с нескольких несушек. Пахала и днем и ночью так, что света белого не видела. Всю себя отдавала работе, на личную жизнь давно махнула рукой. Да и когда ею заниматься? Конечно, на жизненном пути ей всякие люди попадались, и даже романы случались, но сплошь короткие и бесперспективные. Успешные мужчины рядом с собой сильных женщин не терпят, а иные не интересовали нашу «Ирэн66».

– Как ты говоришь ее реальное имя? – в очередной раз прервал мой рассказ следователь.

– Ничего я не говорила, так как не знаю. Она не представилась, а мы не спрашивали – нам протоколы писать не нужно. Ты слушать будешь или мне замолчать?

Яровой примирительно поднял вверх руки.

– Так вот. Героиня моего рассказа, несмотря на образ стальной леди, в душе, как и все девочки, мечтала о большой и светлой любви. Ну, может, и не мечтала – это я уж сама додумала, но когда на горизонте появился принц в лице Сметанина, известного нам под именем Анатолия Соловьева, очень обрадовалась. Ухаживать парень умеет – это я тебе говорю. Познакомились они случайно. Ирэн искала себе жилье, и к ней обратился знакомый знакомых. Легенда – закачаешься. Он, дескать, продает свою квартиру в центре, хочет дом купить, но с риелторами связываться не желает, поэтому ищет покупателя через друзей. Ирэн, заинтересованная в сделке, детали выяснять не стала. Тем более что недвижимость ей сразу понравилась. Да и, право слово, понятно, почему. Ты же сам вчера был в той квартире.

Насладившись в должной мере эффектом, который произвели мои слова, я таки удостоила Ярового пояснениями.

– Сметанин показывал Ирэн квартиру Алены Кривцовой, выдавая ее за свою. Конечно, подобная жилплощадь – верный признак того, что ее владелец – субъект не бедный, что, безусловно, как потенциальному жениху, ему только в плюс.

Сделка, кстати, так и не состоялась – в последний момент наш друг передумал продавать квартиру. Дескать, такая корова нужна самому. Но к этому моменту голова Ирэн уже кружилась от любовного наваждения, так что претензии Сметанину и не подумала предъявлять. Более того – буквально через месяц знакомства сама предложила ему съехаться. Парень наш, пылая страстью, с радостью согласился. Хозяйка медной горы… пардон… птицефабрики, будучи девушкой, мягко говоря, не бедной, деньги особенно не считала. Потому и странное поведение новоиспеченного жениха заметила не сразу. Поначалу ее совсем не смущало, что парень не дарит ей дорогих подарков, ограничиваясь банальными цветами и шампанским. Мало того – по ресторанам возлюбленную водил только в конфетно-букетный период, длившийся, правда, совсем недолго. Когда же парочка съехалась, выяснилось, что всем видам досуга Роман предпочитает покой домашнего уединения. Правда, если сходить куда-то предлагала Ирэн, никогда не отказывался. Расплачивалась за подобные вылазки сама женщина. Нужно сказать, что в неведении она пребывала недолго. Уже очень скоро, вернувшись в один из вечеров в их дом, а Соловьев/Сметанин перебрался к Ирэн буквально через месяц знакомства, женщина застала свого возлюбленного чуть ли не в слезах. Парень только что волосы на голове не рвал, с трудом сдерживая глухие рыдания над разбросанными повсюду документами. Выяснилось, что его бизнес, а, согласно легенде, герой-любовник занимался грузоперевозками, переживает не лучшие времена. Не желая огорчать возлюбленную и втягивать ее в свои неприятности, мужчина, сколько мог, скрывал истинное положение дел, но теперь вынужден был во всем сознаться, ведь в скором времени им предстояла разлука, и он не хотел, чтобы Ирэн принимала это на свой счет. На вопрос нашей героини, почему они должны расстаться, Сметанин охотно пояснил, что, пытаясь поправить пошатнувшееся финансовое положение, он связался с серьезными ребятами и занял у них деньги под солидные проценты. Он, дескать, рассчитывал быстро «прокрутиться» и отдать долги, но судьба распорядилась по-своему. И теперь кредиторы грозят ему расправой. Чтобы не подвергать любимую женщину опасности, да и самому остаться в живых, Толик должен уехать. О том, какая за всем этим последовала сцена, нам остается только догадываться – тайский климат, конечно, благоприятен для душевного здоровья, но до конца наша героиня так и не исцелилась, поэтому в этом месте ее рассказ оказался довольно сбивчив. Очевидно одно – будучи истинно русской женщиной, Ирэн оказалась готова ради любви на все. Взращенная на историях о героинях-декабристках, не сомневаюсь, она бы и в Сибирь за Сметаниным пошла, попроси он ее об этом. Но тот не попросил. Все, что потребовалось от возлюбленной, так это оплатить его многочисленные долги. Конечно, она это сделала, после чего их жизнь потекла своим чередом. Правда, бизнес Сметанина так и не оправился от удара, но он очень старался исправить ситуацию. Стал пропадать в бесконечных командировках, поездках, встречах. Все чаще не ночевал дома. Денег это не приносило и даже, наоборот, требовало все больше вложений от Ирэн, ведь раскрутка любого предприятия требует средств. Но кто обращает внимание на подобные мелочи? Тем более что в душе Ирэн уже вовсю играл марш Мендельсона. Увы, но очень скоро стройное оркестровое звучание прервал набат беды. Случилось это, когда Толика по обыкновению не было дома. Обращение неопознанного абонента на телефон Ирэн заставило ее сердце биться чаще. Звонили ведь на ее личный номер – тот, о котором было известно всего-то нескольким людям. Так что высветившиеся на экране цифры ничего, кроме неприятностей, не сулили. Женщина давно уже ждала плохих вестей, ведь ее возлюбленный с каждым днем становился мрачнее тучи. Ирэн понимала – дела у него идут все хуже, и опасалась, что он опять связался с криминалом. Поэтому, когда ей позвонили, богатое воображение тут же нарисовало страшную картину: Романа схватили, пытают, убили, похитили. Действительность же оказалась еще хуже, – я усмехнулась. – Поверь мне, женщина готова пережить смерть любимого, храня ему верность всю оставшуюся жизнь, но предательство… Дамы, подобные Ирэн, такого не прощают. Но вернемся к нашим баранам, пардон, к соловьям. Звонившая представилась Аленой и поинтересовалась у собеседницы, откуда та знает Романа? Предчувствуя неладное, риелтор выложила все как есть, рассказав, что они любят друг друга и живут вместе более полугода. На том конце трубки повисло молчание, а затем робкий женский голос сообщил, что его обладательница также имеет счастье считаться возлюбленной Сметанина. Причем с ней он проживает больше года. Вот так и открылась правда. Алена предложила Ирэн встретиться, и та предложение приняла. Во время того свидания женщины узнали немало интересного. Так, Ирэн, к примеру, открылось, что квартира, которую Толик выдавал за свою, на самом деле принадлежала Кривцовой. В тот период, когда Сметанин якобы пытался ее продать, хозяйка как раз находилась за границей. Документы на недвижимость, разумеется, находились в распоряжении возлюбленного. Кривцова отсутствовала в стране несколько месяцев, в течение которых Сметанин и закрутил роман с Ирэн. После возвращения Алены он вернулся к ней, объясняя Ирэн свои частые отлучки делами бизнеса. Покидая вторую свою любовницу, говорил ей то же самое. Кстати, Кривцову он тоже пощипал неплохо, воспользовавшись такой же легендой о проблемах в бизнесе и угрозах кредиторов.