Ледяная Роза помнила, как долину заволокло ядовитым туманом, от которого каждый вдох отдавался резью в груди. Как легконогий Патрик смело вышел наперерез чудищу из врат — как всегда с сумкой, полной книг и снадобий — и плеснул в единственный глаз шипящий отвар. Оглушительный рёв сотряс камни, несколько валунов сорвались и скатились в пропасть. Древний враг — ослеплённый, но не сдавшийся — взмахнул когтистой лапой, и Патрик, не успев уклониться, отлетел в сторону, а подняться уже не смог: нога оказалась сломана в нескольких местах. К нему поспешил Киллиан, на ходу сплетая заклятие.

Из Врат вышли ещё три одноглазых великана, потрясая копьями толщиной в руку взрослого человека. Ледяная Роза смотрела на них истинным зрением, поэтому видела всё — и ту часть тела тварей, которая была сокрыта от человеческих глаз, и ту, что была более уязвима. Единственное их слабое место таилось под мелкими чешуйками розоватого цвета.

Одного противника взял на себя Шон, против оставшейся пары вышел сам Каллахан. Своего пса — белоснежного с красными ушами, из породы волшебных гончих — он натравил на ослеплённого врага, чтобы сдержать того до поры.

— Кто закрывает другие Врата? — крикнул эльф.

— Мартин, Дэррек и Лораэнни, — отозвался Киллиан. — К ним на помощь отправился Флориан.

— Пускай возвращаются! — приказал командир.

Киллиан умчался, где-то вдалеке затрубил его охотничий рог, а Ледяная Роза всё не могла прийти в себя от ужаса: зачем её брат пошёл туда один? Неужели не мог подождать её? А как же «куда игла, туда и нить»?…

Но сестра не могла уйти за братом — она была нужна здесь. Сжав зубы, она подсказывала друзьям, куда бить тварей, и подбадривала словом, как умела.

Вдруг над головой послышался рык, и к её ногам упало истерзанное тело Рэйнарда. Он не дышал. В следующий миг она, больше не сдерживая слёзы, вырвала из земли вековую ель и направила её в сердце ослепшего фомора. Кривые корни украсили его грудь, словно причудливый знак отличия.

Неподалёку стонал сквозь зубы раненый Патрик. Потом и он потерял сознание. Это было даже к лучшему: всё равно леди Ледяная Роза ничем не могла помочь — за годы королевской службы она так и не научилась врачеванию.

К счастью, Мартин, Дэррек, Лораэнни и милый брат вернулись так быстро, как только смогли. Но сердце похолодело, пропустив удар: с ними не было старика Киллиана. На немой вопрос в глазах Ледяной Розы Лораэнни отрывисто бросила:

— Унёс фомора с собой в могилу. Все Врата закрыты. Кроме этих.

Да. Кроме самых страшных.

Сгустившийся туман стал багровым. Казалось, с той стороны рвётся нечто огромное, пульсирующее, не мёртвое и не живое, но древнее, как само мироздание. То, что существует с начала времён; то, что не должно было рождаться на свет…

Из Врат вышли ещё твари, и битва продолжилась. Ледяная Роза не успевала следить за всеми и подсказывать, когда откроется уязвимое место.

— Давайте запирать, ну же! — выкрикнула Лораэнни и закашлялась от гари.

И тут Флориан увидел мёртвую Эннику. Губы беззвучно прошептали её имя, взгляд остановился. Ледяная Роза звала брата, кричала, плакала, умоляла. Но он не слышал — просто встал, как каменное изваяние, — а потом бросился прямо к Вратам, не разбирая дороги.

— Что ты делаешь? — вскричала Лораэнни. — Сдохнуть хочешь? Глупец!

Ледяная Роза сама не поняла, как сумела опередить её, как увернулась от огромного копья, просвистевшего у самого виска. Она оттолкнула Дэррека, пытавшегося схватить её за рукав.

Время замедлилось, и мир застыл, как мошка в янтарной капле. То, что дышало по ту сторону Врат, выпустило длинную многосуставчатую руку о восьми пальцах, с которых сочился яд, выжигавший всё, даже землю. Ледяная Роза попыталась сотворить щит, но тот со звоном лопнул, словно тонкое стекло в руках неумелого стеклодува.

Её глупый брат чертил огненные фэды спокойно и уверенно, будто находился в своём кабинете. Ледяная Роза знала, что он всё делает верно. И понимала, что он не успеет…

Много лет назад Рэйнард говорил: «Слеза Бригиты единожды отведёт от тебя смерть. Всего единожды». Он забыл предупредить, что случится, если это будет не её смерть. Что, если эта смерть была предназначена другому?

Ледяная Роза не думала об этом, когда закрыла собой брата. Какая разница? Ведь главное она знала с детства: куда игла, туда и нить…

Её отнесло порывом ветра, но тело осталось лежать там, у Врат. Кожу разъело ядом до самых рёбер, но Ледяной Розе не было больно. Она успела увидеть, как Лораэнни воздела ладони к небу, довершая заклятие, загоняя тварь обратно в Земли Тумана, запечатывая Врата и рассыпаясь искрами вместе с ними.

Ледяную Розу отбросило взрывом прямо к лежавшему навзничь Патрику и его любимым книгам. Сумка разорвалась, древние фолианты высыпались на землю. Один из них случайно раскрылся. Строки плясали, вовлекая в свой безумный хоровод, шептали слова утешения — сладкие, как родниковая вода поутру. Они приглашали закрыть глаза и забыть весь этот ужас. Обещали исцеление от душевных ран. Буквы сложились в слова:

«Ты умерла, но не должна была умереть. Слеза Бригиты защитила тебя, но не тебя. Там лежишь ты, и тут тоже ты. Выбирай, где ты настоящая. Напиши свою новую судьбу».

И Ледяная Роза не устояла. Кто бы мог отказаться стать строкой в древней книге? Особенно если ты вскоре растворишься в воздухе и перестанешь существовать — по крайней мере, как маленькая гордая девочка родом с Южных Утёсов. Слишком умная для простых людей. Слишком глупая для древнего эльфа. Двенадцатая Чародейка, мастерица истинного зрения и иллюзий. Верная сестра своего брата.

Эллифлор замолчала, воцарилась тишина. Элмерик не знал, что и сказать. Любые слова казались лишними, неуместными.

— Мне жаль… — наконец выдавил он.

— Мне тоже. — Леди-призрак коснулась цепочки на шее, и только сейчас бард понял, что подвеска до сих пор на ней, только прозрачный камень потускнел и треснул.