Эмир быстро пошел на поправку. Исчезла ночная лихорадка.

Боль, правда, не прошла. Болело не только раненое колено, но и ампутированные пальцы, и тогда Тимуру казалось, что он сможет пошевелить ими, что они на месте.

Убедившись, что это всего лишь ощущения, он вскакивал и стонал сквозь зубы, а Айгюль и Ульджай утешали его. Для них он оставался самым могущественным и самым храбрым.

Однажды, почувствовав себя лучше, эмир решил навестить саида Куляля, которого не видел долгие месяцы.

Он взял с собой хлеба и мяса и отправился в горы по знакомой тропинке к пещере. Но, на его удивление, она оказалась заброшенной. Вход, как полог, закрывала паутина, светившаяся на солнце всеми цветами радуги.

Тимур заглянул внутрь. Там тоже царило запустение. Огонь в очаге, по-видимому, давно никто не разжигал. Сын Тарагая подошел к лежанке, на которой валялось скомканное одеяло, и потрогал его, будто надеясь на чудо.

Но чуда не произошло – саида Куляля нигде не было. Эмир не чувствовал его присутствия, и это могло означать одно – святой отправился в другой мир. В это не хотелось верить. Саид был его другом и почти родным человеком.

Опустив голову, Тимур вышел из пещеры, зажмурился от неожиданно яркого солнца, молнией ударившего в глаза, и чуть не столкнулся с дервишем, облаченным в пыльный халат неопределенного цвета.

Нищий сосредоточенно рассматривал босые запыленные мозолистые ступни, но, услышав шорох, обернулся и спокойно заметил:

– А, это ты, Тамерлан.

– Как ты меня назвал? – удивился Тимур, на короткое время забывший о боли в колене. – Тамерлан?

– Привыкай к этому прозвищу, – ответил дервиш, ковыряя в зубах травинкой. – Ибо оно сделает тебя знаменитым на весь мир. Все будут бояться именно Тамерлана.

– Тебе-то откуда знать? – презрительно отозвался Тимур. – Или тебе рассказал об этом саид Куляль?

– К сожалению, он ничего не успел рассказать мне, потому что умер внезапно, – горестно сказал дервиш. – Но я и сам кое-что умею.

Сын Тарагая отпрянул, словно какая-то сила толкнула его в грудь.

– Саид Куляль умер? – прошептал он, царапая ногтями халат.

Дервиш опустил глаза.

– О Аллах! – произнес Тимур, вздохнув. – Я подозревал, но не хотел верить. Как давно это случилось?

– Месяц назад, – ответил нищий. – Он ушел тихо, без страданий.

– А я так хотел с ним поговорить, – Тимур стукнул кулаком по стене пещеры и поморщился от боли.

– Я и сам могу поведать, что тебя ожидает, – дервиш лукаво улыбнулся и будто стал моложе. – Тебя ожидает славный путь. Все, о чем говорил тебе саид Куляль, сбудется. Жемчужина тебе в этом поможет. Береги ее.

– Да будет так, – торжественно произнес Тимур.

– Остерегайся своих друзей, – продолжал нищий. – Их следует бояться больше, чем врагов.

– Каких друзей ты имеешь в виду? – Эмир пристально посмотрел на него, ожидая ответа.

Дервиш покачал головой:

– Тимур, люди будут ценить тебя не только за воинскую доблесть, но и за мудрость. Так прояви ее сейчас. Догадайся, кого тебе следует опасаться в первую очередь.

Будущий властелин мира поглядел на нищего.

– Клянусь Аллахом, я подумаю.

– Прощай, Тимур.

Нахальный солнечный луч снова брызнул светом в глаза. Сын Тарагая зажмурился, а когда открыл их, дервиша рядом не было. Эмир помотал головой, словно отгоняя наваждение, и захромал домой. Слова нищего пролились на душу живительным бальзамом.