– Будь все так просто, Шаман, не спасал бы я вас. – Охотник вновь взял кружку и налил себе еще чаю.

– А при чем тут… – еще больше растерялся Шаманов. – В чем логика?

– А тебе логика интересна или проблема? Если проблема, логику не ищи. Нет ее здесь.

– Потому что мистика кругом, – вздохнув, подсказала Наташа. – Я так и говорила.

– Вот, точно, – Охотник отвесил девушке что-то вроде полупоклона. – Мудрая женщина.

– Хорошо, – Шаман на миг зажмурился. – Вы спасли нас, потому что все непросто. Сделаем эту странную формулу установкой «по умолчанию». Но что это значит?

– Перерождение людей в нежить проклятую – это лишь начало.

– А-а… – Шаман на секунду задумался, а затем щелкнул пальцами. – То есть… процесс идет и усложняется?

– Вроде того, – Охотник одобрительно кивнул. Похоже, он ждал от гостей именно такого подхода к беседе, «нелинейного», если можно так выразиться. – Думаю, я как раз новая ступенька «процесса», как ты сказал. И вы можете стать новыми ступеньками. Ведь вы еще только болванки, до ночи можете подготовиться и стать кем угодно.

– В момент перерождения?

– Точно.

– И как нам подготовиться? Что для этого нужно?

– Захотеть, – хозяин убежища развел руками. – Все от вас зависит.

– То есть… просто захотеть. – Шаман уставился на Охотника недоверчиво, как на кандидата в депутаты, который обещает построить коммунизм наутро после выборов. – И все?

– И все. – Охотник кивнул. – Только по-настоящему, всей душой. А то были тут до вас… человеки. На словах. А на деле никто не захотел остаться собой.

– Как интересно, – проронила Наташа.

Судя по интонации, она склонна верить Охотнику. Но Шаману загадочных полуфраз хозяина было мало. По мнению Олега, никаких убедительных доказательств, что его «лекарство» действует, Охотник не привел. Да и само лекарство казалось весьма неопределенным. Захотеть! Мало ли чего можно захотеть! Пусть и всей душой. Шансов – один на миллион, что желаемое исполнится. Разве нет?

– Если ты так думаешь, то да, один на миллион, – согласился Охотник, когда Шаман озвучил свои сомнения. – И даже меньше. Ведь не факт, что ты пожелаешь остаться именно человеком. Это тоже важно.

– То есть нельзя хотеть «от обратного»? – туманно сформулировала Наташа.

Но Охотник ее понял и вновь кивнул.

– Точно. Если загадаешь не превратиться в нежить, оно может сработать, да только необязательно в пользу человеческой сути. Живым, может, и останешься, а человеком… не факт.

– А кем тогда станешь? – снова вмешался Шаманов. – Фашистом?

– Почем я знаю, какие у тебя в глубине наклонности. Одно точно – нелюдем станешь. Может, зверем в человеческом облике, вроде оборотня, только без этих… всяких там превращений в полнолуние, а может, еще кем-то. Короче, к чему душа лежит. Тут все на нее завязано.

– Ну да, – Шаман мало что понял, но кивнул. – А луна тут каким боком?

– Луна тут и калечит, и лечит. Как, впрочем, и все в природе. Но луна – не главное.

– Наш товарищ говорил, она вроде зеркала, и это как-то связано с тем, что зомби боятся зеркал и открытой воды. Только лично я не понимаю. Если именно лунное зеркало превращает людей в нежить, да еще лишенную отражения, почему зомби боятся других зеркал?

– Глубоко копнули ребятки. – На лице у Охотника наконец отразилось хоть что-то, а если конкретно – удивление. – Это кто такой умный? Какой ваш товарищ? Не Федоров случаем?

– Нет, другой. Бажов Тимофей. Один из тех, кого Федоров с собой увел.

– Тоись он сам дотумкал?

– Наверное. – Шаман пожал плечами. – Не знаю.

– Сам, – сказала Наташа. – Тима очень умный и наблюдательный. Кандидат биологических наук, между прочим! Ему Федоров ничего не сделает?

– Ничего. – Охотник задумчиво покрутил в пальцах кружку. – Только мозги промоет так, что забудет ваш кандидат все свои науки. Федорову солдаты нужны, а не кандидаты.

– Тима не поддастся! – заявила Наташа.

– Федоров языкастый дядька. – Шаманов покачал головой. – Так что рано или поздно… может и поддаться. Сбежать Тимофей все равно не сможет. Куда бежать, если мы здесь заперты?

– Это вам Федоров напел? – Охотник покачал головой. – Фантазер недобитый. Сказал небось, что там, по речке, хронические барьеры стоят, да?

– Хроносдвиг.

– Вот здесь у него сдвиг. – Охотник покрутил пальцем у виска. – Не барьеры нас тут держат. И не блокпосты. Страх. Тут-то мы живы… как ни крути… и даже здоровы, а там… кто знает, что с нами будет?

– Получается, выйти можно?

– Нет.

– Но ведь ничто, кроме страха, нас здесь не держит!

– Не держит. А ты пойди, попробуй этот страх побороть. Задачка ничуть не легче первой, насчет перерождения с возвратом.

– Но вы справились с первой, – вмешалась Наташа. – Почему вы думаете, что не справитесь со второй?

– Почему? Не знаю, девушка. Но и в теорию Федорова про хроносдвиг не верю. Просто военные держат под контролем единственный мост, а по грязи – утонешь. Вот и весь тебе сдвиг. Никакой мистики.

– Но ведь люди здесь как-то появляются! – вновь взял слово Шаман. – Каждый день, десятками!

– А где связь? – Охотник покачал головой.

– Вы сами сказали – логику не искать!

– То логика, а то связь. «Нельзя выйти» и «появляются непонятным способом» – без белых ниток друг к другу не притянешь.

– Общее только непонимание нами сути процесса, – добавила Наташа.

– Красиво сказала, – Шаман хмыкнул.

– Это твое словечко – «процесс», – парировала девушка.

– Пусть так. – Шаманов опять задумался. – Но тогда ничто не мешает нам проверить, насколько велик этот страх. А что, если все как раз наоборот, за пределами Острова мы не погибнем, а избавимся от заразы? Стоит игра свеч?

– Стоит, – согласилась Наташа, – но я не пойду.

– Боишься?

– Без Тимофея и Севы – не пойду!

– Благородно, конечно, только что ты можешь сделать?

– Не знаю!

– Вот всегда у них так, – Шаман вздохнул и в поисках поддержки взглянул на Охотника.

Тот сидел с каменной физиономией и смотрел то ли в кружку, то ли внутрь себя. Но слова гостей он слышал. И даже обдумывал.

– Все бы ничего, ребятки, только к мосту лишь затемно доберетесь, – наконец сказал Охотник. – Дорожки кругом все кривые да скользкие. Раньше восхода луны никак не успеть.

– И что вы предлагаете?

– Думаю, надо к ночи подготовиться. Вот, как Наташа сказала. Отнять у Федорова ваших товарищей.