Наташа, которая до того нервно прохаживалась по комнате, обернулась на грохот и вопросительно посмотрела на Олега: «Что ты буянишь?» Тот взглядом указал на кружку. Девушка вскинула тонкие брови, как бы задавая следующий вопрос: «И что это значит?» Вместо ответа Шаманов взял другую кружку и сжал ее двумя пальцами. Кружка смялась, как пластиковый стаканчик. Шаман потянулся за третьей посудиной, но передумал, встал из-за стола и подошел к «оружейке». Перед уходом предусмотрительный Охотник повесил на клетку амбарный замок. Шаманов ухватился за прутья клетки и попытался их раздвинуть. И у него получилось! При желании из клетки теперь можно было вытянуть автомат, но Шаман не стал этого делать.

– Это «процесс»? – спросила Наташа.

– Видимо, да, – Шаман развел руками, а затем вдруг шлепнул себя по лбу. – Вот я тормоз! И твой «допинг» – это «процесс»! И рана у тебя затянулась по этой же причине! Пошевели рукой!

– Да нормально все. – Наташа подняла простреленную руку вверх и пару раз махнула, словно разминаясь перед заплывом вольным стилем. – Вообще не болит.

– А почему?!

– Ну-у… зараза же. Действует потихоньку, вот резервы организма и мобилизуются. А что?

– Да то, что заразы нет, Охотник ясно сказал…

– А Федоров сказал, что есть! И Тима так думает. Я ему верю.

– Хорошо! Пусть даже она есть, механизм запускается только после лунного облучения, так? А мы с тобой луны пока не видели. В чем же фокус?

– Не знаю. В чем?

– В том, что мы с тобой запустили процесс каким-то альтернативным способом! И это значит, что луны можем тупо не дождаться! Понимаешь?

– Не очень. Как это «не дождаться»? Почему?

– Да потому, что переродимся еще до ее восхода! Федоров это уловил, потому и решил не тянуть, а грохнуть нас, не отходя от кассы! А Охотник этого не понял!

– Или понял, потому и ушел, а нас запер, – продолжила мысль Наташа. – Вполне в духе палача. Пожалуй, ты прав. И что нам делать?

– Не знаю пока, – Шаман повертел головой, словно надеясь, что какая-нибудь деталь интерьера натолкнет на ответ. – Надо подумать… надо… понять… что стало пусковым механизмом… что случилось и с тобой, и со мной такого-этакого? Что мы могли одинакового съесть, выпить…

– Увидеть, – вновь закончила Наташа. – Если луна работает как зеркало… мы могли запустить процесс, когда смотрели в обычные зеркала.

– Правильно! – Шаман снова хлопнул по столу, теперь не так сильно, но мебель все равно затрещала. – Помнишь, ты встретила меня с зеркалом в руках? С того момента я и начал перерождаться!

– Но я не смотрела в зеркало. Где? В поле были, конечно, лужи, только мне было не до них.

– А раскраску кто поправлял? – Шаман спародировал движение, которым женщины красят ресницы. – В кармане у тебя что?

– Ой. – Наташа сунула руку в карман, но зеркальца не достала. – Все верно. Но это значит… что мы опоздали? Мы теперь не сможем выловить своих мистических двойников?! Мы их упустили?!

– Надеюсь, что нет. Видишь, как медленно идет процесс. Я давным-давно мог стать зомбаком, а до сих пор в норме, только кружки плющить научился. Значит, активация процесса с помощью обычного зеркала – слабое подобие «лунного запуска» и наши двойники-отражения далеко не ушли. Да они вообще никуда не ушли! Пока не закончен процесс, мы с ними единое целое. Слегка надорванное, но целое. Или, по крайней мере – «на связи». Я уверен! Доставай зеркальце! Сейчас мы твою вторую половинку из зазеркалья выловим и вставим обратно в твою чудесную оправу!

– Я боюсь, – призналась Наташа. – Боюсь увидеть эту вторую половинку. А вдруг она… чудовище?

– Она прекрасна, я уверен, – Шаман протянул руку. – Доставай!

– А может, подождем до восхода луны? Если процесс идет медленно…

– А если он ускорится? Или к ночи зайдет настолько далеко, что возвращаться станет поздно? Неужели ты не понимаешь, что любую болезнь проще предупредить, чем вылечить. В нашем случае надо хотя бы поймать ее на ранней стадии. Давай, Наташа, смелее!

Наташа вынула из кармана зеркальце, но не раскрыла его, а неожиданно сжала в кулаке. Захрустели осколки, на пол посыпалось зеркальное крошево. Наташа разжала кулак и теперь испуганно смотрела, как на пол сыплются последние зеркальные пылинки.

– Я… не хотела!

– Я знаю. – Шаман вздохнул. – Вот что значит выражение «стереть в порошок». Жаль. Но хотя бы мы теперь знаем, чего от себя ожидать.

– И чего? – у Наташи навернулись слезы.

– Внутреннего сопротивления. Пока процесс не приблизился к середине – сопротивляться будет плохая сущность, после – хорошая. И так до момента, когда между половинками окончательно исчезнет связь.

– Это… – Наташа всхлипнула. – Это… шизофрения какая-то!

– Вроде того. А ты думала, нам, доппельгангерам, легко? Нет, подруга! Готовься. Дальше будет еще круче. Если только не найдем зеркало, которое нельзя разбить.

* * *

Когда Шаманов и его новые друзья попали под обстрел, следивший за Олегом человек и бровью не повел. Пуля – дура, известная истина, но шпион был уверен, что все обойдется. Так подсказывало внутреннее чутье.

И встреча с ополченцами не вызвала у него беспокойства. Собственно, на нее и было рассчитано. Все в рамках плана.

А вот появление вольного стрелка в охотничьем обмундировании шпиона насторожило. А уж когда Охотник заставил парочку гостей спуститься в подземное убежище, у следившего за Шаманом человека вовсе возникла дилемма. Он не мог видеть, что происходит в подземелье, а это не вписывалось в план, и значит, следовало что-то предпринимать. Но что? Ломиться в подвал и рушить всю игру? Или набраться терпения и выждать?

Опыт подсказывал, что второй вариант верный, но какая-то невразумительная мысль, какое-то смутное подозрение или невнятная догадка о чем-то важном никак не давали привести нервы в порядок и набраться того самого терпения. Что-то здесь было не так. Но, опять же, что конкретно? Этого шпион не понимал. Потому и нервничал, хотя для него это было нехарактерно.

Бибик вывел группу на запасную квест-станцию с точностью до полуметра. Квестеры вышли на опушку небольшой проплешины в лесу и замерли прямо напротив двери бревенчатой избушки с двумя пристройками. Слева к домику примыкал сарайчик, а справа – банька. Андрей на всякий случай обогнул домишко со стороны сарайчика и заглянул в окно с мутными стеклами.

В избушке находились три человека. Вид они имели аховый: одежда была у них грязной, волосы всклокочены, лица осунувшиеся и усталые. И движения в основном усталые, но иногда, вспышками, нервные, резкие. Наверное, потому, что они о чем-то отчаянно спорили. И в пылу спора ничего вокруг не видели и не слышали, как те глухари на токовище. Даже имейся в доме оружие, им просто некому было воспользоваться. Да и вряд ли эти ботаники имели оружие. Кто бы им его доверил? То есть никакой опасности эти люди не представляли, разве что друг для друга. И то на бытовом уровне – потрепать нервы, от силы – двинуть оппоненту в нос. Хотя и это вряд ли. Вид троица имела непрезентабельный, но интеллигентность просвечивала даже сквозь слой грязи.