Иден, побледнев, растерянно смотрит на меня. Впервые за все время я таки напугал ее.

– Прости… я… – бормочет она.

Стараюсь взять себя в руки, хотя при одном воспоминании об отце во мне снова поднимается волна ярости. Чтобы дать выход гневу, вдавливаю в пол педаль газа. Мотор отвечает бешеным ревом, шины визжат, и мне становится легче.

– Молчи, – сквозь зубы цежу я.

Иден повезло, что я смог сохранить самообладание. Она еще не видела, каким я бываю, когда злюсь по-настоящему.

– Я не хотела тебя обидеть…

– Да заткнись уже! – не выдерживаю я.

Вот черт! Вдруг она в курсе моей истории? Неужели Дейв проболтался? Да нет, вряд ли. Дейв – настоящий осел, и я обычно с трудом его выношу, но он заслуживает доверия. Он не растрепал бы мой секрет. Мама предупредила его, что говорить никому нельзя. Значит, Иден просто так спросила и не ожидала, что вопрос меня ранит.

«Ей ничего не известно, – мысленно твержу я. – Она пыталась лишь поддержать беседу».

Начинается час пик, и вскоре мы застреваем в пробке. Я вообще с трудом терплю заторы на дороге, а сегодня мне еще хуже, потому что я заперт в машине с Иден. Чтобы разрядить обстановку, включаю музыку, но это не помогает развеять возникшее между нами напряжение.

До конца поездки я не в состоянии вымолвить ни слова. Не отвожу глаз от дороги и пытаюсь взять себя в руки. Мне жаль, что я наорал на Иден. Вопреки собственной воле я неизменно срываюсь при малейшем упоминании об отце. Теперь к бесконечному списку моих недостатков Иден прибавит необъяснимые приступы бешенства.

К счастью, она не пытается завести разговор. Демонстративно смотрит в окно – подозреваю, что из презрения ко мне, а не из желания полюбоваться пейзажем.

Только час спустя я нарушаю молчание, сообщив Иден, что мы почти у цели.

Мы сворачиваем с Норд-Бичвуд-драйв и пробираемся по узким улочкам к ранчо Сансет. Впереди уже видна надпись «Голливуд». Иден, подавшись вперед, с восторгом разглядывает ее через лобовое стекло. Мой гнев окончательно стихает, и я улыбаюсь.

Через несколько минут мы заезжаем на стоянку у ранчо Сансет, и я с облегчением замечаю, что все уже собрались. Дин и Джейк достают из багажников бутылки с водой, а Тиффани, Рейчел и Меган прихорашиваются. В общем, я рад, что с ними общаюсь. Наша компания сложилась уже давно, и, хотя Рейчел и Джейк меня недолюбливают, мы приноровились друг друга терпеть.

Глушу мотор и искоса посматриваю на Иден, прикидывая, не стоит ли извиниться за то, что накричал на нее. По счастью, она уже вылезает из машины. С облегчением вздохнув, выхожу следом.

– По автостраде, что ли, ехали? – спрашивает Меган.

Ослепительно улыбаясь, подлетает Тиффани и виснет у меня на шее. Стараясь не обращать на нее внимания, отвечаю Меган:

– Угу. А вы рванули через Беверли-Хиллз?

Тиффани еще теснее прижимается ко мне и норовит притянуть к себе мое лицо для поцелуя. Я знаю, что все это – просто часть спектакля, поэтому, быстро чмокнув Тиффани в губы, вырываюсь из ее объятий и отхожу в сторонку. В этот момент ловлю на себе взгляд Иден. Наверное, она считает меня гребаным лицемером: сначала наврал Тиффани по телефону и не ответил на ее признание в любви, а теперь целую ее, как ни в чем не бывало. Опустив глаза, пинаю комок грязи.

– Только там можно разогнаться, и тебя не поймают, – заявляет Джейк, хотя я уже и забыл, что о чем-то спрашивал. – Мы не хотели, чтобы вам пришлось целый час нас дожидаться.

– Невероятно! – выдыхает Иден. Все оборачиваются к ней. Задрав голову, она, щурясь, смотрит на знак Голливуда – огромные белые буквы в лучах закатного солнца. – Спасибо, что показали.

Боже мой! Все громко хохочут, и я тоже не могу удержаться от смеха. Неужели Иден и правда думает, что мы проделали такой путь, просто чтобы полюбоваться надписью издалека, со стоянки? И вот за это она нам благодарна?

– Мы тебе еще ничего не показали, – возражает Рейчел, и на щеках Иден вспыхивает румянец. – Сейчас пойдем наверх.

– Наверх? – Иден, нахмурившись, оценивает расстояние до вершины горы Ли, где виднеются белые буквы.

Высоко, конечно.

– Именно, – подтверждает Дин. – И пора выдвигаться, чтобы успеть до заката. Сейчас жарко. Возьмите. – Он протягивает Иден, Джейку и Меган по бутылке с водой.

Рейчел сует еще одну бутылку мне в руки.

– Кто помнит дорогу? – интересуется она.

– Рейчел, что тут помнить-то? Сначала налево, потом направо, – напоминаю я.

Беру Тиффани за талию и подвожу ее к тропе Холлиридж. Мы были здесь год назад. В тот раз найти верный путь не составило труда, и я с легкостью запомнил, как идти.

Мы с Тиффани шагаем впереди, что неудивительно: мы всегда были лидерами в компании.

Тиффани берет меня за руку.

– Ты, наверное, счастлив, что наконец вырвался из дома?

– Конечно, – бормочу я. Хорошо, что Тиффани неизвестно, чем я сегодня занимался, иначе она бы точно меня убила. Особенно если учесть, что я нарушил обещание не иметь никаких дел с Декланом Портвудом. – Как тебе понравилось на пляже? Загорела?

– Не знаю, – беззаботно пожимает плечиком Тиффани. – Чуть позже можешь меня раздеть и проверить.

Вот черт! Сегодня Тиффани раньше, чем обычно, принялась соблазнять. Что в очередной раз доказывает: мы не должны быть вместе. Нам даже поговорить не о чем, кроме секса, вечеринок и социального статуса. Искоса кидаю взгляд на Тиффани, и она отвечает мне своей самой невинной улыбкой, которая скорее напоминает ухмылку.

– Заманчивая перспектива, – бормочу я, не придумав, что еще ответить.

Тиффани явно раздосадована моей вялой реакцией.

Мы продолжаем восхождение. Оборачиваюсь. Ребята идут за нами гуськом. Иден увлечена разговором с Рейчел. Дин, Джейк и Меган дружно над чем-то смеются. Жаль, что я иду в компании Тиффани.

Всю дорогу мы болтаем о каких-то пустяках. Если бы мне не приходилось карабкаться в гору, я бы заснул от скуки. Несколько лет назад, когда мы с Тиффани только начали встречаться, нам было куда веселее и интереснее вдвоем, но за эти годы мы сильно утомились друг от друга. А когда устаешь от кого-то, кто тебе не особо симпатичен, пропадает желание с ним общаться. Время от времени, чтобы сделать Тиффани приятное, кладу ладонь ей на плечо, а она то и дело дотрагивается до меня. Пустые жесты! Я с самого начала понимал: между мной и Тиффани нет и не будет никаких чувств. Хотя иногда об этом жалею.

Снова оборачиваюсь. Теперь Иден идет уже не с Рейчел, а с этим гадом Джейком. Они шагают позади всех, на приличном расстоянии от остальных. Почему-то мне неприятно видеть их вдвоем. Непроизвольно сжав кулаки, неприязненно щурюсь на Джейка, гадая, что он замышляет. Случайно встречаюсь взглядом с Иден. Интересно, она еще сердится за то, что я наорал на нее в машине? А вдруг Иден решила, что мой грозный взор предназначен именно ей?