—Понял,— пошел на попятный приятель и осторожно отвел кулак от своего лица.— Только как тогда ты собираешься проверять свою теорию?

—Проверять её не надо, а если бы и надо было, то хватит обычной диагностики, максимум глубокой. Однако необходимо получить подтверждение от официального лица,— задумчиво откликнулась подруга.— Чтобы потом нас не пытались уверить, что это, дескать, досадный сбой и в ближайшее время защиту восстановят.

—А эта ваша инициация на четвертом курсе?— уточнил Анил.

—Да,— ответила я.— Редко кого допускают на третьем.

—И что она собой представляет?

Мы с Феонной переглянулись и синхронно пожали плечами.

При поступлении на факультет нам объясняли, что ритуал инициации проводится с целью полного раскрытия сил и возможностей будущей морской ведьмы и считается своего рода вступлением в пору ведьмовского совершеннолетия, но из чего конкретно состоит сам ритуал, не говорили. Кто-то предполагал, что будет очередной экзамен, кто-то — что это просто красивая церемония, а кто-то — что испытание. Кроме собственно проходящей инициацию адептки, на ритуал допускались ректор, куратор группы, декан факультета и ещё один-два магистра. Ведьмы-старшекурсницы обычно лишь загадочно улыбались и молчали, а нам магистр Лалит ещё на первом курсе сообщила, что преподаватели и инициированные адептки подписывают соответствующий документ о неразглашении определенной информации, поэтому выпытывать что-либо о ритуале бесполезно.

—Ага,— с глубокомысленным видом изрёк Анил.— Фео, а подтверждение ты у кого получать собираешься? Так прямо тебе всё и скажут по первому требованию.

—Найду, не беспокойся,— усмехнулась русалка.

—Анил, ты, случаем, ничего не слышал о замене младшего куратора для Макса?— осторожно поинтересовалась я.

—Замене? Нет, вроде ничего пока не слышно. Стой, а ты как же?— спохватился приятель.

—Макс попросил ректора заменить меня на кого-то другого,— неохотно призналась я.— Он сам мне об этом рассказал.

—Да?— изумилась Феонна.— А я-то всё гадала, с чего вдруг малёк резко затесался в клуб воспевателей Лэри. Так это же здорово! Больше он не будет тянуться за нами, как приставшая к хвосту водоросль, подсматривать из-за плеча, мешаться, и заниматься с ним ты теперь не обязана. Свобода, ура-ура.

Свобода, да. Совсем недавно я многое отдала бы за избавление от нежданно-негаданно свалившегося на мою несчастную голову «багажа». И вот светлый миг настал, причем задолго до окончания выделенного на адаптацию месяца. Порадоваться бы вместе с подругой, что быстро и относительно легко отделались, да только муторно на душе, тоскливо и обидно до слез.

–

В столовой во время обеда, как я ни вертела головой, мной не был замечен ни Макс, ни, что уже подозрительно, его новые приятели. На следующей паре Макс, естественно, появился и до конца занятий безмерно «радовал» видом не отлипающей от него Лэри и полным отсутствием внимания ко мне. Дабы хоть немного успокоиться и отвлечься от почти идиллических картин, я провела сама с собой мысленную воспитательную беседу, в ходе которой заверила себя, что парень поступил на редкость благородно, решив не осложнять наши и без того странные взаимоотношения, и что вообще-то он ничего мне не должен, и я не имею никакого морального права беситься, завидев его с другой девушкой. Полегчало весьма относительно, и я решила заняться более полезным делом — начала перебирать возможных недоброжелателей. Даже записала имена на последней странице тетради, просмотрела скудный список и пришла к неутешительному выводу: никого из перечисленных адептов я не могла достать настолько, чтобы он рискнул подкинуть приворотное зелье. Ведь это гарантированный вылет из академии и ни в одно подразделение Департамента уже не возьмут. Нужно быть или очень-очень злым на меня, или абсолютно уверенным в том, что не поймают. Так, а если дело не во мне? Всё-таки я не одна в лаборатории была. Макс новенький и вряд ли он успел нажить врагов в академии, особенно женского пола… если только это не некто «старый», знающий настоящего Макса. А настоящего Макса, судя по всему, знает лишь сосед по комнате. А откуда, кстати? В гениальную дедукцию Нокса, ухитрившегося сложить два и два за одну ночь, верилось слабо. Даже общаясь с нормальным Максом, я не догадывалась, кто он на самом деле и откуда, а предположения можно строить до старости. И почему со мной и Феонной он так быстро вышел из образа придурковатого малька, а с остальным продолжает его поддерживать? А главное, ту же Лэри и не смущает ничего, вон, кокетливо улыбается парню и разве что открыто на шею не вешается.

По окончанию последней пары Макс испарился из аудитории так же стремительно, как и до обеда, Лэри довольно громко напомнила, что у кое-кого сегодня ещё свидание с Кэйлашом и этот кое-кто — нет-нет, что вы, никаких имен и некрасивых тыканий пальцем!— наверняка не будет возражать против компании. Я заподозрила, что компания будет включать, как минимум, всю нашу группу, как максимум — треть присутствовавших при прошлой демонстрации воспитательных методов магистра. Поэтому, когда мы с Феонной поднялись в свою комнату, и подруга переоделась в костюм для тренировок, я сказала, что лучше останусь в общежитии и почитаю. Настаивать русалка не стала, накинула легкую кожаную куртку и, выслушав пожелания удачи и просьбы не дразнить акулу, ой, то есть Кэйлаша, отправилась на отработку.

Я честно попыталась почитать. Затем послушала музыку. Полистала конспекты по практической стихийной магии — в понедельник зачет, вообще-то. Полежала на кровати, походила по комнате, вслух поругалась на неизменно распевавшуюся над нами сирену. Наконец переоделась из формы в джинсы, футболку и толстовку и пошла. Куда и зачем — вопрос хороший. Свежим воздухом подышать, а то в комнате душно что-то. Побродила вокруг женского общежития, прогулялась по аллее до развилки. Залетал ведь к нам Нокс, и ничего. И я точно знаю, где комната Анила и Хирши, комната элле — следующая. Правда, у Нокса, наверное, охранки на окне стоят, это мы, наивные, до недавнего времени и не озадачивались иной защитой, кроме академического купола.

Я серьезно?! А если меня застукают на территории мужской общаги? Тогда и разбираться не будут, подкидывал ли кто нам приворотное зелье, сразу к ректору и дальше с вещами к телепорту.

Воровато оглядевшись, я застегнула толстовку под горло, спрятала волосы под капюшон, а сам капюшон натянула пониже и, нырнув за кусты, спортивной трусцой направилась прямиком к мужскому корпусу. Вот зачем, спрашивается? Что я там надеюсь узнать? Постучусь в окошко к Ноксу и вежливо попрошу рассказать всё о Максе? А элле сразу и любезно выложит мне всю известную ему информацию?

Вероятно, я не только тряпка. Я ещё и дура. Полная.

Мужское общежитие ничем от женского не отличалось. Те же семь этажей, гомон засевших по кустам адептов, громкая тяжелая музыка из чьего-то настежь распахнутого окна, бродящие взад-вперед по дорожкам вокруг здания парни, как люди, так нелюди. Некоторые в нечеловеческой ипостаси, но странные и подчас страшные на вид существа пугают только на первом курсе, потом привыкаешь. Придерживая капюшон, чтобы не сполз назад, открывая лицо, я обошла корпус. Окно комнаты Анила выходило на заднюю часть здания, ближе к левому углу,— к счастью. А к несчастью — этаж-то пятый. Левитацию изучали на первом курсе все факультеты, однако я, как и большинство людей-невоздушников, её недолюбливала. Ладно, раз пришла, надо довести дело до конца. Не уверена только в правильности этого самого дела.