Богиня, за что?!

Я сползла по подушке и натянула одеяло на лицо. Увы, воспоминания от этого нехитрого действия яркости не потеряли.

Очнулась я уже в медчасти, с вколотым в вену нейтрализатором. Залечивая синяк на бедре и засос на шее, госпожа Ванда долго качала головой и вздыхала, что когда она накануне напутствовала меня на покорение парней, то никак не ожидала, что я последую её совету настолько буквально. Я старалась не смотреть целительнице в глаза и по возможности не думать, что если синяков на разных частях тел адептов в её практике было полно, то с засосами вряд ли кто-то обращался.

На ночь меня оставили в медчасти и на двенадцать часов запретили любые контакты с противоположным полом. Даже из службы безопасности академии пришла женщина. Краснея и запинаясь, я рассказала ей всё, что запомнила, кроме, разумеется, самого интимного и жуткого. Жуткого, естественно, для меня, сотрудницу же больше интересовали предшествовавшие детали. Не заметила ли я, кто подбросил нам склянку с зельем, кто, по моему мнению, мог это сделать, есть ли у меня недоброжелатели. Со слов сотрудницы я поняла, что происшествие будет расследоваться, всех присутствовавших и возможных свидетелей допросят, однако по понятным причинам предавать дело огласке не собираются, равно как и упоминать имена пострадавших. Что ж, новость неплохая. Госпожа Ванда дала мне того же успокоительного со снотворным, что и в прошлый раз, и ночь я мирно проспала, зато утром, едва открылись глаза и мысли начали вяло бродить по закоулкам просыпающегося мозга, воспоминания нахлынули жаркой волной, вызывая стойкое желание завыть в голос и покончить жизнь самоубийством. Я немного полежала, беспокойно ворочаясь с боку на бок и мечтая задохнуться под одеялом. А может, уткнуться лицом в подушку? Нет, не пройдет, инстинкт самосохранения такого надругательства не допустит. Кого бы тогда попросить подушечку подержать, а?

Дверь палаты тихо стукнула.

—Триш, это всего лишь я, так что вылезай,— раздался голос Феонны.

Я высунула из-под одеяла голову.

—Фео, убей меня, ну пожа-алуйста!— взмолилась я.

Подруга подошла к моей кровати, положила в изножье стопку одежды.

—Ещё чего! Триш, прекращай убиваться из-за такой малости.

—Но я же…— чуть не попрощалась со своей столь тщательно оберегаемой девственностью на столе в лаборатории.— Мы же…— чуть не занялись там сексом и, не подоспей подруги, ни я, ни Макс и не подумали бы остановиться. Я не сомневаюсь, что мне всё понравилось бы, в таком состоянии даже боль притупляется, но потом…— Моя инициация… Я могла вылететь из академии…

—Ничего страшного не произошло,— возразила русалка.— А если бы и произошло, мы что-нибудь придумали бы. Неужели не нашлось бы обходных путей? Да и малёк вряд ли в академию девственником поступил. Пару дней назад я в это ещё поверила бы, а теперь подозреваю, что на родине, откуда бы он ни заявился, у него от девок отбоя не было.

Я всё-таки завыла и нырнула обратно под одеяло.

Как, во имя богини, я Максу теперь в глаза смотреть буду?! Ему-то что, он парень, а я?! Как смогу спокойно общаться с человеком и не вспоминать, с каким маниакальным восторгом щупала его бицепсы?! А пощупать там было что…

—Ты зелье классифицировала?

—Что?— Выть я перестала и выглянула из-под своего укрытия.

—Что это было за зелье?— лекторским тоном повторила Феонна.

Я перебралась повыше на подушку и попыталась выудить из воспоминаний более полезные детали.

—Приворот страсти, тип — эфирный. Подействовало практически сразу, значит, уровень красный, но у эфирных зелий срок действия, как правило, короткий, не дольше одной ночи, то есть в среднем десять-двенадцать часов. Пахло розой и клубникой.— Что-то знакомое. Проходили не так давно.

—И не забудь о маленьком, но крайне любопытном нюансе,— добавила подруга и испытующе посмотрела на меня.— Память.

И где бы теперь достать зелье с эффектом выборочной амнезии? Самой изобрести разве что.

По крайней мере, приворотных, сохраняющих воспоминания, не слишком много. Плюсуем вышеперечисленное и…

—«Кристальный соблазн»?— предположила я.

—Зачет,— похвалила русалка.— У нас с Ксанти ушло немного больше времени, потому как не было информации о ясности памяти, зато у нас был образец. Магистр Лалит сказала, что если мы быстро определим нужный нейтрализатор, то практику по ликвидации можем пропустить.

—Надеюсь, мне нейтрализатор вкололи не на основе ваших предположений?— насторожилась я. Не хотелось бы для полноты картины оказаться ещё и лабораторной крыской.

—Нет, конечно. Просто магистр Лалит попутно проверила наши познания в полевых условиях. И да, сегодня мы на практику не пойдем, а тебя освободили по понятным причинам.

Не знаю, когда я теперь вообще смогу сидеть за нашим столом и не вспоминать, как меня на него опрокинули, жестко, но что-то возбуждающее в этом было, а потом… Не вспоминать! И не думать!

—Ради океана, Триш, не пунцовей ты так!— накинулась на меня Феонна.— Если ты при мне краснеешь по самую шею, то что с тобой будет, когда Тима увидишь?

Тим? А он-то тут при чем? И память откликнулась, запоздало выловив из вороха жарких моментов окрик подруги, велевшей Ксанти убрать из лаборатории Тима.

—Что он там делал?— резко осипшим голосом спросила я.

—Решил помочь тебе с подопечным,— пояснила русалка.— Что-то он активизировался в последнее время, не находишь? Бегать за тобой начал, глазки строит, всё помощь норовит оказать…

—И Тим… видел?— Всё-таки самоубьюсь. Не знаю, когда и как, но веревку начну подыскивать точно! Потому что, кажется, настал мой персональный апокалипсис.

—Он шел за нами, и как только я увидела, что вы творите, а пуще того, учуяла запах розы с клубникой, то сразу сказала Ксанти вытолкать Тима за дверь. Молодые русалки и так каждый месяц сходят с ума на этой почве, поэтому искусственные стимуляторы на нас не действуют, а вот вы, люди, к ним слишком чувствительны. Я решила не рисковать.

И правильно. Только Тим мог что-то заметить и…

Как я ему в глаза смотреть буду?! Как разговаривать, не зная, что именно он увидел?! Что он теперь обо мне думает?!

—Убей меня, Фео, а тело выброси в океан…

—Прекрати.

—Пожалуйста, ты же можешь…

—Триш!

—Я не хочу жить…

—Я тебя сейчас ударю, если не перестанешь ныть из-за какой-то ерунды.

—Это не ерунда! Меня отчислить могли! И… как мне ему в глаза смотреть?!

—Мальку?

—Какому, к харрам волосатым, мальку? Тиму!

—Если ты ему действительно нравишься, и он не дурак, то всё поймет и воздержится от любых намёков и упоминаний, независимо от того, заметил он что-то конкретное или нет. Если нет, значит, Тим тебя не стоит и пусть тогда катится к кракенам и те им подавятся. И тебя не могли отчислить. Тебя ещё могут отчислить.