Катя залилась пунцом – будто бы в голограмму краску залили. Даже размазанную тушь почти не видно. То еще зрелище, но Игорь предпочел не наслаждаться разглядыванием, а уйти в ванную. Там он довольно быстро пришел в себя, хотя настроение оставалось не слишком хорошим. Но что он ждал от годами влюбленной в другого девицы? Что она так сразу бросится перепланировать отчества для детей?

Отправив в душ и смущенную Катю, он пошел вниз готовить завтрак. За столом вел себя предельно вежливо и говорил спокойно:

– Ты сама не зацикливайся, а дальше время покажет. И уж сделай одолжение, не вини меня – я сам с этим справлюсь.

– Что ты, – вяло ответила она, ковыряясь в омлете. – Игорь, у меня к тебе нет претензий. Я хорошо помню, что сама на тебя вешалась – не только вчера, а вчера особенно. Это как-то спонтанно выходило, потому что ты действительно самый красивый и умный мужчина из всех, кого я знаю. Так что если кого и винить, то только саму себя…

Игорю оставалось только недоуменно смотреть на ее поникшую макушку. Вот оно – торжество женской логики! Он – самый красивый и умный, а любит она почему-то Климова. Она в этом так спокойно признается только по одной причине: она и не думает, что в чем-то там признается, просто констатирует факты. Катя вообще не ощущает к нему никакой влюбленности, которую хотелось бы смущенно скрыть. Да и черт с ней. Пусть катится к своим уродливым и тупым юристам, а красивых и умных оставит кому-нибудь получше.

И все же он заставил себя затронуть еще одну неприятную тему:

– Кать, я не предохранялся. Если будут последствия, то сообщи мне.

Она вздрогнула, глянула на него сначала испуганно, задумалась, что-то подсчитывая в уме. Потом выдохнула:

– Да нет, не должно, безопасный период. Вот уж беременность стала бы совсем жестокой шуткой судьбы, – и сдавленно рассмеялась.

Не должно так и не должно. Игорю легче. Пусть доедает и летит ко всем чертям, чтобы глаза ее больше не видели. Прямо на него не смотрит, хотя и не винит. Стыдно ей, дуре, что верность случайно осталась подпорченной. Таких идиоток Игорь еще не видел и уж точно не собирался на них смотреть дальше, пусть уже дожевывает и испаряется! Климов как раз тоже должен из постели Валерии выползать, готовый стать несбыточной мечтой не только для бухгалтерии. А лучше, пусть и из офиса его летит, ему такие идиотки рядом не нужны!

– Я отвезу тебя домой, Кать.

– Спасибо.

– И это… ты не вздумай увольняться. Мне влом искать другого такого же отшибленного секретаря.

– Спасибо и за это, Игорь. Я к понедельнику в себя приду, а работа мне нужна. Вот и дождалась я корпоратива, называется…

Он ей потом обязательно скажет, как она его раздражает своей непроходимостью.

Мама ждала возле подъезда. Катюша уже видела на сотовом двадцать пропущенных звонков от нее. И, распознав скачущую знакомую фигурку, сразу обратилась к Игорю:

– Вам… тебе лучше уехать.

Он выглядел каким-то немного заторможенным, но его состояние Катя вполне могла понять – она себя чувствовала еще хуже. Однако ответил:

– А теперь-то зачем прятаться? Мою машину Лидия Ивановна уже знает. Лучше я сразу прохвачу по первое число, чем буду бояться этого годами.

И вышел первым, зачем-то принимая удар на себя. Руки раскинул, будто бы пытался поймать в объятия:

– Лидия Ивановна! Рад видеть вас в добром здравии!

– Я чуть с ума не сошла… – жалобно проскулила она ему, а потом поймала радаром дочь и закричала: – Я чуть с ума не сошла! Ты таким образом решила отвоевывать свое право на глупые решения?

У Катюши все нервы куда-то истратились, потому она просто пожала плечами:

– Училась у профи, мам. Кстати, ты ж меня сама выгнала.

– Я выгнала?!

– Ты.

– И что? Ты всегда будешь уходить, если тебя выгоняют?! Что за инфантильная позиция?

Игорь почесал темную макушку:

– Похоже, я действительно лучше пока без чая обойдусь. Лидия Ивановна, Екатерина вчера выпила и добавила, что вы не рады будете ее видеть. Она у меня переночевала, не беспокойтесь.

Она и ему отвесила порцию ярости:

– А, у вас переночевала? Так я до сих пор и не беспокоилась, что вы! Вот только после этого признания начала!

Игорь обернулся к Кате в поисках то ли сострадания, то ли помощи, а она шагнула вперед и сказала устало:

– До понедельника, Игорь Валентинович. Хватит уже, мам. А если продолжишь, я вообще к нему навсегда перееду – он как раз это утром и предложил.

– Что?! – вопросили Игорь или Лидия Ивановна хором.

– То, – равнодушно отозвалась Катюша, уже открывая дверь подъезда. – Так что прекратите и расходитесь во избежание плачевных последствий.

– Вот ведь шантажистка… – выдавила Лидия Ивановна, глядя на закрывающуюся за дочерью дверь.

– Не то слово, – согласился Игорь. – Вы ее вообще здорово воспитали.

– Может, все-таки по чайку? Расскажете вкратце, что там на корпоративе случилось, раз она выжатой мочалкой приехала?

– Я бы с удовольствием, но у меня срочное совещание.

– Вы подозрительный, – Лидия Ивановна знакомо прищурилась.

– Спасибо, стараюсь.

Игорь ответил и поспешил скрыться в машине.

Лидия Ивановна решила дочь не доставать – живая, здоровая, да и ладно. А то мало ли, вдруг она теперь все гипотетические угрозы начнет всерьез воспринимать? Не всем же такими жестокосердными быть, как неблагодарное дитя! Душевной теплоты Лидии Ивановны хватило и на то, чтобы обзвонить всех волнующихся и дать команду для конца волнений:

– Екатерина вернулась домой, Анют. Все, прекращайте поиски.

– Да мы и не искали, Лидия Ивановна. Радовались только!

И, конечно, злорадно добавить:

– А вот вы все ошиблись! Не у Славки она была, фиг вам!

Анютка вмиг перестала веселиться:

– Как это? А где?

– А вот не скажу! – и победоносно повесила трубку, чтобы они все там мучились. Хотелось добавить «бе-бе-бе», но даже мысленно это звучало не очень по-преподавательски.

Анютка, конечно, прискакала уже через полчаса. У Ольги, к счастью, работа в воскресенье, а у Светланки, к еще большему счастью, трое детей и фатальная загруженность. Лидия Ивановна отступила, пропуская здоровающийся метеор в спальню Екатерины.

Катюша успокоилась быстрее, чем сама думала. Ну, а что теперь сделаешь? В окно выпрыгивать или виноватого искать? К сожалению, она всю ночь уже отчетливо припомнила, потому виноватый никак не находился, его там не было. Просто произошло, потому что алкоголь, веселье, грусть, взаимное доверие и здоровая симпатия перемешались в одну кучу. Куча эта оказалась довольно страстной, но все претензии только к ней.