больше вреда до того, как их успеют остановить.

Через головную боль подтянула ноги ближе к себе, чтобы пальцы могли дотянуться до веревки на ногах. Нужно ее развязать и, пока Вэл занята свечами, выбежать из комнатки. Может, даже удастся закрыть ее с другой стороны…

Непослушные пальцы отказывались подчиняться мысленным командам и распутывать узел.

Ну же!..

— Не бойся, — женщина отвлеклась от своего занятия и повернулась ко мне. Пришлось сесть на колени, подгибая ноги под себя, чтобы она не видела, что происходит за моей спиной. — Я сделаю все правильно. Как полагается.

Невнятно замычала через платок. Говорить не хотелось из-за пульсации в висках, но нужно тянуть время. В идеале — отвлечь ее, ведь все любят рассказывать истории о своей несправедливой жизни?..

Вэл подошла и вытянула платок из моего рта. Я пошевелила опухшим языком, смачивая губы и горло вязкой слюной.

— Что ты… сделаешь правильно? — выдавила из себя глухое кряхтение. Женщина вернулась к своему занятию.

— Всё. Мой Генри… Он хотел независимости от культа, жить обычной жизнью вместе со мной. Уехать… — Вэл смахнула проступившие слезы и уставилась на меня немигающим взглядом. Тем временем палец подцепил наконец край узла и оттянул его в сторону.

— Что за культ? — спросила уставшим голосом, специально не вкладывая эмоций, чтобы свихнувшаяся не поняла моего замысла. Однако Вэл была явно не глупа, она хищно улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону, отказываясь отвечать.

Может, рискнуть?

— Тогда что насчет вашего ребенка?

Женщина замерла, подозрительно сощурив глаза. Неужели заметила, как я развязала веревку на ногах?

— Я отдала его Генри, чтобы освободиться от влияния отца, — Вэл пожала плечами и улыбнулась мне во все зубы. — Хочешь поздороваться с ним?

Переварить такую информацию оказалось сложнее, чем я думала. Что значит «отдала для освобождения»?

Тем временем женщина открыла ящик в комоде и достала из него маленькую коробочку размером с ладошку. Она тепло улыбнулась ей и погладила по лицевой стороне, присаживаясь передо мной на колени.

Уже понимая, что увижу, не позволила себе отвести взгляд или зажмуриться, с силой подавляя порывы расстаться с обедом. На лицевой стороне коробочки был выжжен маленький аккуратный цветочек.

К горлу подступил удушающий комок слез.

— Во-от, познакомься, мой сынок! — улыбнулась Вэл, протягивая коробочку к моему лицу, чтобы я смогла ее рассмотреть. — Он был таким громким ребенком, а сейчас посмотри, как повзрослел, совсем тихий стал! — женщина рассмеялась пронзительным смехом.

Сумасшедшая, она — сумасшедшая!

И муж ее сумасшедший! Убийцы!..

Кивнула, прикидывая лучший момент для побега. Ноги развязаны, но из-за долгого нахождения в неудобном положении они, скорее всего, затекли, поэтому убежать будет сложнее. Если бы удалось растянуть веревку, чтобы выбраться хотя бы одной рукой…

Вэл встала и аккуратно поставила коробочку на комод, проводя по ней пальцами.

Сейчас! Пока она повернута ко мне спиной, тихо перемещаюсь к стоящей в двадцати сантиметрах от меня свече и, собрав всю свою решимость, подставляю под ее пламя свои руки. Ориентируюсь по обжигающему кожу теплу, развожу кисти как можно дальше друг от друга, чтобы за короткое время успеть хотя бы подпалить ненавистную веревку. Не смогу освободить руки — не смогу защитить себя.

Нагретая кожа горела, а вместе с ней горела и веревка. Боль временно притуплялась ощущением скорого освобождения. Выберусь отсюда, тогда и поплачу над обожженными ладонями…

Плохо дело! В нос ударил запах гари. Кажется, веревки ослабли, я смогла пошевелить кистями и развести их по сторонам, но все еще не выпускала из-за спины, по-прежнему гипнотизируя женскую спину.

Кажется, Вэл тоже уловила странный запах, потому как повернулась и удивленно вскинула брови.

Заметила! Точно заметила мои перемещения!

Пульс ударил в голову. Не задумываясь обхватила свечу, которая подожгла веревку, освободившейся рукой и с размаху швырнула податливый воск прямо в лицо Вэл.

«Бежать!..» — кричал внутренний голос, надрывая связки.

На низком старте помогая себе руками, рванула к двери, быстрым движением опуская ручку и просачиваясь в образовавшуюся щель на улицу.

— Куда собралась?! — взревела женщина, уворачиваясь от броска и с силой вырывая ящик комода, в котором хранились ножи разной длины.

Сознание работало на все доступные проценты, лихорадочно подсказывая, что следует делать дальше. Оглянулась на дверь в поисках задвижки с внешней стороны, но ее там не было.

Зараза!

С размаху стукнула по двери ногой, захлопывая ее, и, перепрыгивая по две ступеньки, поломанной стрелой полетела вперед, не различая дороги.

На улице еще царила ночь.

За спиной услышала скрип открывшейся двери и гневные ругательства. Значит, Вэл уже преследует меня.

Осматривать окружающее пространство времени не было, я сосредотачивала все силы на дыхании и активной перестановке ног при усиливающейся головной боли. Неслась раненой ланью, сбивая дыхание на поворотах. Видимо, мы все еще были в этом злачном районе, где ни света фонарей, ни людей днем с огнем не сыщешь!

«Ищи защиту!» — подсказывал голос в голове.

В темноте влетела в деревянные коробки с пустыми заплесневелыми стеклянными банками, обрушая их на землю. Звон разбитого стекла разрезал ночную тишину.

Наощупь пошарила по коробке и крепко сжала в руке большой изогнутый осколок от трешки. Ладонь кольнуло, но хрип за спиной отвлек от боли.

— Попалась! — повернулась на голос Вэл, которая в три ловких прыжка бросилась на меня с ножом. Она била сверху, наверное, желая причинить смерть одним ударом, однако вовремя вскинутая рука, перехватившая ее запястье, остановила нож.

Вэл продолжала давить его ближе к моей ключице, второй рукой перехватив руку с осколком также, как это сделала я. Женщина была удивительно сильной, ее давление ощущалось сметающей все на своем пути лавиной.

— Я хотела все сделать правильно, но ты сама выбрала свою смерть! — рычала мне в лицо Вэл, делая попытку выбить меня из равновесия рывком в бок. Устоять на ногах оказалось непростой задачей, но я справилась, уступив несколько сантиметров, приближающих холодное лезвие к основанию горла. — Это все ради Генри! Ради нашей вечной любви!

Не дожидаясь, пока у меня иссякнут силы в этом неравном поединке, разворачиваю корпус вправо и впечатываю левый каблук ботинка в плюсневые кости на правой стопе Вэл. От резкой боли женщина слегка ослабляет давление ножом и сгибается, стремясь вытащить травмированную стопу из-под моего каблука.

Позволяю это сделать только для того, чтобы в следующий миг ударить правым коленом ей в левый бок.

Вэл разжимает руки и роняет нож, зажимая руками район