плавают, потому что сами они никаких усилий для этого не делают. Лучше сказать: находятся в плавучем состоянии. Куда вода и ветер их понесут, туда они и двигаются.

Это скопище маленьких животных и растений, носимых волнами, называется планктоном. Такое название произошло от греческого слова «планао» — «блуждаю».

Часто большие участки моря бывают окрашены то в красноватый, то в желтый, то в зеленый цвет. Это планктон так окрашивает воду. А есть и светящийся планктон. Иногда на поверхности столько светящихся организмов, что вода ночью становится серебряной, словно в ней горят мириады бледных огоньков.

Спроси кого-нибудь: можно ли питаться планктоном? Пожалуй, он ответит: «Да нет, наверно». Ведь что такое планктон? Вода, хоть она и переполнена крохотными животными и растениями.

Но, оказывается, планктон — великолепная пища для многих морских животных. И для крохотной, только что родившейся губки, и для великана кита. Правда, уж очень много воды нужно киту процедить сквозь свои усы, чтобы насытиться, но в этой воде пищи достаточно.

Сейчас и люди учатся употреблять в пищу планктон. Знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал, как ты, наверно, знаешь, пересек Тихий океан на плоту с пятью товарищами. Они пробовали планктон, и двоим он очень понравился, двое нашли, что есть его можно, а еще двое отвернулись от этого блюда.

Французский врач Ален Бомбар переплыл Атлантику в небольшой лодке и в полном одиночестве. Он решил не есть в пути ничего вареного, ничего так или иначе приготовленного человеком. Бомбар считал, что вполне можно обойтись той пищей, которая есть в океане. Он ел только сырую рыбу и планктон. Вернулся Бомбар из своего путешествия далеко не в цветущем виде, но живой, здоровый и не потерявший энергии, так что свою мысль вполне доказал. Голодная смерть не грозит сейчас людям, пережившим кораблекрушение. В океане продуктов питания достаточно.

Итак, живой планктон — чудесная пища для многих обитателей моря. А мертвый?

И мертвый тоже. Все живые существа, как бы они ни были малы, проходят свой путь развития. Умирают крохотные планктонные животные, умирают малюсенькие водоросли. Отмершие организмы беспрерывно падают на дно. Но в каждой капельке воды есть микробы. Они тоже существа живые, хоть и невидимые простым глазом. Эти невидимки действуют все время. И деятельность их превращает останки умерших животных и растений в вещества, очень полезные для роста водорослей.

В море постоянно совершается великий круговорот жизни. Погибшие организмы помогают жить тем, что существуют сейчас. А эти, в свою очередь, станут пищей для пришедших им на смену.

Но так происходит не всюду. Полезные вещества, главным образом азот и фосфор, полезны у самой поверхности моря, в тех водах, куда проникают солнечные лучи. Вот почему морская поверхность такая оживленная. В ней много планктона, здесь «пасутся» рыбы и киты. За ними охотятся морские хищники, над такими участками моря с криками вьются птицы, высматривая добычу в воде.

Все это, как я сказала, происходит на поверхности моря, а толщина этой «поверхности» около двухсот метров. Глубже солнечные лучи не проникают. Значит, на дне напрасно пропадают замечательные удобрения. Конечно, и там отмершие организмы становятся добычей животных — трупоедов, но многое гибнет зря и никому на пользу не идет. Хорошо, если морские течения вынесут эти полезные вещества — например, фосфаты и нитраты — на поверхность: там сейчас же начнет бурно развиваться жизнь. Но иногда подолгу они остаются на дне, где водоросли не растут, так как там нет света.

Нельзя ли как-нибудь урегулировать плодородие морей? Ведь мы управляем урожаями на земле, вносим в почву нужные удобрения, питательные вещества, необходимые растениям.

На первый взгляд проект этот кажется бредовым. Попробуй-ка удобрить море!

Но ученые считают, что это вполне возможно. Удобрения в морях есть, надо только вынести их из темных глубин на поверхность. Поэтому проектируется искусственное создание новых морских течений, чтобы они выносили нужные питательные вещества в верхние слои вод.

Трудная задача, но безусловно очень важная.

Не только крохотные, невидимые человеческому глазу организмы составляют планктон. К нему относятся и такие, например, животные, как медузы, а они бывают и очень крупные. Но медузы не пища, их не едят.

А все то множество животных, что плавает активно, то есть делает для этого какие-то мышечные усилия, называется «нектоном» — «плавающими». В нектоне великое множество живых существ, и всем им хватает пищи.

Около тридцати, а некоторые ученые уверяют, что не меньше пятидесяти тысяч видов рыб существует в океане. А человек вылавливает только несколько видов, хорошо ему известных.

Но несколько — это не значит мало. Годовой улов рыбы очень велик. По питательности все это рыбное богатство можно сравнить только с питательностью мяса огромного стада коров. Стада, в котором 525 миллионов животных. Конечно, такого стада на свете нет. Даже если подсчитать, сколько рогатого скота разводится на фермах всего мира, то и тогда навряд ли наберется столько.

В каждой стране, владеющей морем, есть большой рыболовный флот. И не только крупные, хорошо оборудованные суда — боты, шхуны, траулеры, дрифтеры, сейнеры. Миллионы рыбаков на мелких суденышках заняты ловом.

В северных водах добывают треску, пикшу, палтус. Атлантический океан славится тресковыми и сельдяными рыбами. Тихий — главным образом сельдяными. Ближе к тропикам в океанах ловят тунца — большую, в два-три метра длиною, очень нежную на вкус рыбу. У берегов Японии водится много сельди, сардины.

А у нас в Каспийском море живет деликатесная рыба — белуга; на Дальнем Востоке — лососевые: кета, горбуша; в Черном море — кефаль, ставрида, скумбрия. Да все богатые рыбой воды и не перечислишь.

Ловят рыбу по-разному. В детстве приходилось мне бывать на ночной ловле налимов. В густой черноте ночи на берегу жарко пылал огромный костер, и отсветы его пламени струились по темной воде. Налимов, больших и жирных, привлекал огонь, они подплывали к свету и хватали приманку.

Тут-то их и вытаскивали!

На Курильских островах по ночам идет рыбацкая работа. При свете ярких электрических фонарей ловится сайра.

Пойманную рыбу тут же перерабатывают на консервы, которые расходятся по всем магазинам страны.

Есть суда, с которых вовсе не нужно перегружать добычу на берег и отправлять на завод. Эти суда — сами плавучие рыбоконсервные заводы. На Дальнем Востоке плавают «Андрей Захаров», «Александр Обухов» и другие. Такой корабль-завод отправляется в море вместе с промысловыми судами. Промысловикам не нужно возвращаться на берег за водой, за топливом или за добавочным снаряжением. Плавучий завод хранит большие запасы и того, и другого, и третьего. Он тут же, в