Дожидаюсь, когда Женя натянет платье и выскочит в подъезд, закрываю дверь и вижу, что Есения уже на кухне. Очень по-деловому выкидывает стряпню Жени в мусорное ведро.

– Зря ты так категорично, – замечаю я, прислонившись плечом к косяку и наблюдая за очень сосредоточенной девушкой.

– Ты меня прости, но мне показалось неуместным сожрать романтический ужин, приготовленный твоей пассией.  И прости, что вышло так нелепо и неловко. Я  должна была предположить, что незапланированными ночевками внесу сумятицу в твою личную жизнь.

– Это не моя личная жизнь, Сеня, – со вздохом признаюсь я и успеваю ухватить с тарелки кусок мяса. Прежде чем, он летит в мусорное ведро. – Это моя ошибка и головная боль, от которой я пытаюсь избавиться уже не один год. Мимолётная интрижка, которая стала приносить слишком много проблем. Не думай, что я только сейчас выставил Женю. Или сделал это, когда приехала ты. Нет. Почти три года назад я перевел ее в другой офис. До этого год я ее бросал, а она приходила, и я с ней спал, потому что это было просто.

– Я вообще не представляла вас вместе.

– А мы не были. Только вот она так не считала.

Есения

Женя в кружевном белье в квартире Дэна, как удар под дых. Я стою, смотрю на нее и испытываю брезгливость и злость. Оба эти чувства необъяснимы, но такие яркие, что я теряюсь. Не ожидаю  от себя  подобных эмоций. Женя по-своему красива. Нежная кожа,  приятные формы, стройная. И белье подобрано по размеру и фасону. Оно явно недешевое. Тонкое черное кружево обхватывает грудь, и я чувствую себя так, будто подсматривала в замочную скважину.

Стоит невероятных сил, чтобы не сказать ничего лишнего и просто убраться с поля боя. Я идиотка. Почему-то до сих пор наивно думаю, что Дэн только мой. А ведь этого никогда и не было.

Стараюсь не прислушиваться к их разговору, но Дэн не пытается говорить тише, а слова Жени несложно угадать. Мне становится даже жаль ее. Брезгливой жалостью, как существо низшего порядка. Никогда не понимала пресмыкающихся женщин. Впрочем, и мужчин, которые пользуются ими, а потом выкидывают на помойку тоже. Но думать о Дэне в таком ключе очень неприятно. Я и стараюсь не думать. Возможно, он был потерян после смерти Андрея, может и, правда, влюблен, «А может, просто мудак», – услужливо подсказывает внутренний голос и становится совсем тошно. Мелькает даже мысль уехать, но возвращаться к родителям Дэна поздно. Да и объясняться не хочется, Дэн по дороге отзвонился и сказал маме, что я останусь у него. Уж не знаю, что она подумала. И от этого мне тоже неуютно.  Мне стыдно от того, что она может подумать про наше с Денисом общение. Сколько бы лет ни прошло со смерти Андрея, вряд ли она  счастлива, что возможно я сейчас с другим братом. Но Ирина Алексеевна удивительно добрый и искренний человек, она не привыкла думать о людях дурное. И знает, что мы дружим с Дэном с детства, так что возможно нехорошие мысли только в моей голове, из которой очень сложно выкинуть поцелуй, который Дэн то ли не помнит, то ли делает вид.

Как только Женя уходит, я перемещаюсь в кухню. Здесь все пропитано  любовью и желанием угодить.  Белоснежная скатерть, явно принесенная из дома, сомневаюсь, что  Дэн питает  страсть к накрахмаленным тряпкам. Свечи в изящном серебряном подсвечнике,  два бокала и черные лаконичные тарелки. Тонко нарезан сыр и мясное ассорти, в глубокой миске салат. Мясо в духовке. Ни дать ни взять  примерная жена ждет  дорогого мужа домой.

Я не верю в сглаз и привороты, но такая, как Женя может подсыпать в еду какую-нибудь травку,  приворожить не приворожит, а  несварение заработаешь. Поэтому начинаю выкидывать еду на автомате. Это кажется единственным верным решением, хотя со стороны выглядит глупо. Это я вижу по взгляду Дэна, который стоит в дверях. Мне становится неловко. Из-за того, что я напросилась с ночевкой, из-за увиденной сцены и из-за уничтоженного ужина. Все это слишком уж похоже на то, как избавляется от следов соперницы обиженная женщина, хотя вслух я аргументирую  свое поведение иначе.

Дэну тоже не по себе. Это заметно. В иных ситуациях он не оправдывается, а про Женю рассказывает. Скупо парой слов. Я и не настаиваю. У всех нас есть грехи и скелеты в шкафах, он спал от нечего делать с влюбленной в него девушкой, не испытывая никаких чувств, а я вот  всегда хотела брата своего парня. Тоже не самое правильное желание.

Очень неприятно  признаваться себе самой в том, что тщательно скрывала много лет. Только сейчас до меня начинает доходить, что Дэн мне нравился всегда. Даже когда официально я встречалась с Андреем. Только я предпочитала называть свое отношение к нему дружбой. Такая безопасная ложь себе и окружающим. Сейчас же мои желания становятся конкретнее с каждым днем. Прошло много времени, Андрей не был ангелом. Дэн чертовских хорош. Лучше, чем был до моего отъезда. И даже гипотетическое осуждение Ирины Алексеевны волнует меня все меньше. Меня волнует только сам Дэн, который вряд ли ответит взаимностью. Очень сложно будет его убедить в том, что для меня он больше, чем просто парень похожий на своего брата.

Закончив уничтожать ужин, я сбегаю в душ. Просто, чтобы немного прийти в себя.  Слишком много  событий,  переживаний и открытий. Мне нужно выдохнуть и побыть наедине с собой, иначе я сотворю какую-нибудь глупость. Например, спрошу про поцелуй. Или сама кинусь на шею Дэну, уподобившись Жене, которую  буквально пять минут назад мысленно презирала.

Скидываю одежду и прежде, чем открываю воду, слышу музыку из гостиной. Дэн тоже избавляется от стресса. Тяжелый рок, басы и колонки громче. Это его способ привести в порядок душевное состояние. Даже плейлист не изменился за шесть лет. Я усмехаюсь и  встаю под  горячие струи воды. Музыка все равно слышна и  я закрываю глаза,  растворяясь в ее ритме.

Горячие струи бьют по плечам, стекают по лицу и зажатые мышцы расслабляются. Выравнивается дыхание и постепенно из головы уходят все тревожащие меня мысли. Знаю, что ненадолго. Потом, ночью, когда я лягу спать и закрою глаза, они снова вернутся, но сейчас  у меня есть возможность  побыть  без них. Отключиться не позволяет только металлический запах, который наполняет ванную комнату. Сначала он почти незаметен, но потом становится сильнее. Щекочет ноздри. Облизываю губы и ощущаю солоноватый привкус. Неприятный, терпкий, а сама вода становится более плотной и уже совсем негорячей, скорее, противно теплой…

Открываю глаза, и сначала не могу понять, что происходит. Смотрю на поддон душевой кабины и вижу, убегающие в сток красные струи. Много. Поднимаю руки и понимаю, что они тоже в багровых разводах, как и вся я. Не сразу доходит, что это… Кровь вместо воды льется из душа и заливает все вокруг. Отсюда и металлический привкус и запах.  Сначала  не получается даже пошевелиться, а потом я словно отмираю, зажмуриваюсь и ору в ужасе. Меня трясет. Дрожащими и скользкими руками я не могу выкрутить вентили кранов, чтобы перекрыть воду. Шарахаюсь по душевой кабине, словно бабочка, бьющаяся в окно – бестолково и заполошно. Нога скользит, и я падаю, но удариться не успеваю, так как в ванную врывается перепуганный Дэн и подхватывает меня на лету.