– Это вот ты так думаешь, а напарник твой, оказывается, думал иначе, – вздохнул Зайцев, побарабанил себя по коленке. – Понимаешь, Света, какое дело… Мы ведь очень часто идеализируем людей, приписываем им несуществующие достоинства…

И тут же подумал, что сам он именно так поступает в отношении нее самой.

– Вполне возможно, что именно так все сложилось и у вас с соседом. Ты достаточно хорошо с ним знакома? Как давно?

– Познакомилась, как только купила квартиру. И знакомство наше, может, и не очень тесное, если вы имеете в виду секс. Этого не было никогда! – Она тут же подумала, что прозвучало это, как оправдание, и покраснела. – Но и поверхностным его назвать никак нельзя. Мы общались. Много общались. Я знала его секреты, всех его девчонок.

– Как мило! – ехидно ухмыльнулся Зайцев.

И тут же подумал про себя, что вот он бы лично Свету с Любочкой точно знакомить не стал. И не в Любочке было дело, если что.

– Да ничего такого между нами не было, Алексей Сергеевич. Просто дружба. И первая, кому он пришел жаловаться на свое увечье, – это я.

– Он переживал по этому поводу?

– Да.

– Сильно?

– Д-да. Достаточно сильно, – нехотя признала Света, вспомнив блестевшие от слез глаза соседа. – Его на работе начали ущемлять. Попросили пока поработать дома. Мол, солидная компания, много иностранных делегаций, ни к чему светиться.

– Вот уроды! – хмыкнул Зайцев и тут же мысленно похвалил себя за сообразительность, подтолкнувшую его к созданию агентства. Он там может с одним пальцем вообще работать, а то и без них совсем, у него какая помощница. – И что Гарик?

– А что? Подчинился. Пришлось даже унижаться.

Не сообразил бы вовремя, продолжил нахваливать себя Зайцев, глядишь, может, тоже унижался теперь перед каким-нибудь зарвавшимся чином.

– Значит, его увечье привнесло в его жизнь массу неудобств, которые, в свою очередь, повлияли на его характер. Он ведь стал вспыльчивым, нервным, так?

– Ничего не так! – возмутилась Света. – Понятно, куда вы клоните. Мол, с психа великого взял и докторишку переехал?! Нет. Так не было!

– А как было? – подался вперед Зайцев, вцепился пятерней в ее коленку. – Смотрите на меня, Света! Говорите, как было в тот день, ну! Вы все вокруг да около, а конкретики пока никакой.

– Мы подъехали к дому с глухой стеной, заглушили машину, – после череды судорожных вздохов начала она рассказ.

– Вы раньше там останавливались?

– Да, всегда там только и останавливались.

– Как часто?

– Я не считала. Но пару раз в неделю бывало. – Она вздрогнула от его чертыханья, подняла на него виноватые глаза. – Там идеальное место для наблюдения! Там нас никто не видел.

– Белым днем в городе! Конечно, никто! Как же можно!

– Мы там почти в тупике стояли.

– И что? Кто-то да обратил внимание на машину, которая там то и дело стоит, – проворчал Алексей.

Но про себя подумал, что никто и не обращал никакого внимания. Кому надо? Мало ли, оставили машину люди, потому что в кафе перекусить зашли, потому что в клинику наведались, а там, как известно, дела швах с парковочными местами. Или просто жильцы дома решили там машину оставлять, потому что во дворе негде. Но это было до того, как…

Но после того как машинкой той убили человека, много что вспомнить могут. И про девушку, выбравшуюся из машины, к слову, тоже.

– Нет, вряд ли, – покачала головой Света. – Мы все продумали.

– Продумали они! – зло фыркнул Зайцев. – И что продумали?!

– Там такие толпы снуют перед кафе и больницей. И все спешат выздороветь и никогда больше туда не возвращаться. И…

– А персонал?

– А что персонал? Он за угол дома не ходит. Он до кафе и обратно бегом. За это их наказывают. Особенно если в халатах на улицу выходят.

– Ладно… Дальше? Поставили вы машину на обычное место и?

– Долго сидели, ждали, болтали.

– О чем?

– Да ни о чем! Пустяки какие-то…

Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, о чем говорили вчера с Гариком.

Господи! Только вчера это было, а будто лет сто прошло. Ничего не вспоминалось. Ни словечка! Он улыбался, помнила она, не особенно радостно, напряженно, но улыбался же. Говорил что-то, но как-то рассеянно. Планы строил – это точно – на лето. Все мечтал в горы уехать, где никого нет. Ее спросил, поедет с ним или нет. Она плечами пожала и не ответила. Потом есть захотела, взяла сумочку и полезла из машины. Гарик настоял. Спросила у него, что принести. И он…

– И он? – напрягся Зайцев.

– Он глянул на меня как-то так по-особенному, – взгляд Светы ушел в себя, губы едва шевелились. Лицо побелело. – И он ответил, что ничего не надо. Ему не понадобится. Или что-то типа того.

– Вот видишь, Света!

– Что видишь, что Света?! – взорвалась она и стряхнула его пальцы со своего колена, джинсы того гляди задымятся от горевшей кожи на коленке. Как он действует на нее, а, как действует! – Это ничего вообще не значит!

Это могло значить очень, очень много, с грустью подумалось Зайцеву.

Это могло значить, что взрослому, здоровому парню, получившему увечье по вине какого-то недоразвитого докторишки, надоело, наконец, просто наблюдать, и он решился на отчаянный поступок. И начал с педиатра, искалечившего в конечном итоге жизнь Светлане. По этой причине он и выпроводил ее из машины, может, пожалел, а может, просто побоялся, что Света станет его отговаривать и помешает.

– Дело дрянь, девочка, – выдал Зайцев после десятиминутной паузы, в течение которой он размышлял, а она молча сидела и смотрела на него в упор.

– Почему? Что я такого?..

– Ты – ничего. Твой сосед – убил человека.

Он слез с кресла, присел перед девушкой на корточках, глянул снизу вверх, сильно надеясь при этом на то, что покраснела она от его близости, а не от неудобства какого-нибудь.

– А может… Может, это не он? – слабым голосом спросила Света, сама мало на это надеясь.

– А кто? Кто, милая?

Зайцев осмелел настолько, что вытянул руку и тронул ее за щеку. Щека была нежной, гладкой и горячей. И сразу захотелось тронуть ее губами и…

Уп-ф-фф…

Так дело не пойдет. Так оно, вернее, пойдет, но не туда. Отвлекаться он не имеет права. Он должен спасти эту бедную малышку, обложенную вокруг обстоятельствами.

Сестра ушла из жизни – раз! Сама или помогли ей, это вопрос второй, но в любом случае ее теперь рядом со Светланой нет.

Сосед, которого девушка долгое время считала своим другом и соратником, вдруг взял и совершил преднамеренное убийство с отягчающими вину обстоятельствами. Он же долго наблюдал, составлял план, значит, заранее задумал злодеяние. И с места преступления скрылся, и не объявляется нигде. А это как раз и отягчает его вину.