Однажды утром, когда я только открыл глаза и валялся в постели — подниматься теперь не было никакого смысла — идти завтракать, чтобы снова завалиться в постель и мять бока, пока сон опять не сморит меня, раздался какой-то шум. Суета во дворе привлекла мое внимание, и я, нехотя поднявшись, побрел на балкон. Облокотился на каменные необтесанные перила и опустил голову на ладонь. Внизу суетились люди, они бегали по королевскому двору перекрикиваясь. Пара горничных в белых передниках промчалась в сторону конюшни, несколько солдат пробежали, громыхая снаряжением, в другую сторону, к башням. Дворецкий суетился и носился по всему двору, кидая распоряжения подчиненным, конюх пытался вести разъяренного коня моего отца в стойло, его серые бока были покрыты кровью. Он храпел и вставал на дыбы. Кровь насторожила меня. Я приподнялся и постарался посмотреть вниз, на вход в замок. Прямо у двери я увидел отца, его лицо было бледным, почти серым, вся его одежда изодрана и испачкана в грязи и крови. Кровавый след тянулся от дороги к ступеням. Короля несли несколько его товарищей. Кажется, сегодняшняя охота закончилась не так, как он планировал. Я бросился вниз, к дверям в замок, не разбирая дороги, мчался к раненому отцу. Его внесли в спальню, аккуратно разместив на кровати. Тут же подбежали лекари, быстро освобождая от мешающей осмотреть его одежды.

— Оставьте, мои хорошие, не суетитесь, все хорошо. — Отец остановил трясущимися от бессилия руками лекарей и указал им, чтобы они отступили. — Я хочу поговорить с сыном.

Все поспешно удалились, оставив нас наедине. Я боялся ступить шаг, мне было жутко, что я останусь один, совсем один. Ни одной родной души, которая болела бы за меня.

— Прости меня, сынок, — начал король. — Прости, что был с тобой так строг, я должен был ценить каждый миг, проведенный вместе. Хоть Лоралин и не смогла увидеть твоего взросления, она была бы счастлива, что у нас получился такой отличный парень. — Он закашлялся, и я бросился к нему, взяв его ладонь в свои ледяные руки.

— Отец, обернись, ты справишься, ты поправишься. Только постарайся. Ты же сильный волк.

— Мой дорогой Леандр, слишком много крови я потерял, и сил моих хватит на пару минут. Магия, которой я отравлен, не позволяет мне обернуться. — Он выдохнул и закашлялся, губы окрасились кровью. — Слушай меня внимательно и запоминай. Тебе нужно бежать, ты не сможешь противостоять вождю нового племени. — Какого племени? Бредит, что ли? — они объединяются, все четыре, а ты не готов. — Кланы? Кланы объединяются? И колдовством решили убить отца? Ничего не понятно, мысли путались у меня в голове. — Они убьют тебя, а ты даже не успел обзавестись наследником… — он сжал мою руку и приподнял голову. — О, мой бедный сын, спасайся. Беги… — прошептал отец, и глаза в последний раз посмотрели на меня. Остановившись, остекленело уставились в одну точку. Голова упала на подушку, рука ослабла, и я всхлипнул, как ребенок, который потерял все.

На негнущихся ногах я отошел от постели умершего короля. Покинул спальню и побрел в сад. Там всегда шумели высокие деревья, слышался звон скрещенного оружия на тренировках и смеялись девушки из прислуги, которые приходили поглазеть на обнаженных, разгоряченных парней.

Сегодня все было не так. Ветра не было, и ветви не качались. Ни шороха, словно с душой отца весь мир затих. Я опустился около дерева и облокотился на ствол, массивный и корявый, как вся моя несуразная жизнь. Бежать? Куда? Может, просто сдаться врагу и проститься с этим миром?

Мой король, отец, был великим монархом, все боялись его как сильнейшего по праву, он мог завалить оленя из королевского леса голыми руками. Мощь и достоинство. Отец был справедливым, объединял все земли в нашем мире, его уважали и приходили за советом. С ним считались и ему не решались перечить, хотя на собраниях знати для принятия новых указов или рассмотрения законопроектов пыль стояла столбом. Его советники спорили с ним, как заправские друзья и соратники, коими, по сути, и являлись. Однажды, мне было лет семь, я сидел в углу зала Советов, играл с деревянными лошадками, вырезанными специально для юного принца конюхом, когда пара несогласных советников сцепилась в яростной драке, и отец пошел их разнимать. Сначала я испугался, скорее, от неожиданности, но мой отец, хоть и отхватил по лицу, и этот знатный синяк красовался на его лице все собрание, отлупил своих подчиненных в прямом смысле слова, и все снова расселись за круглый стол для дальнейшего совещания. Я не мог отвести глаз от его лица в тот момент. Я понял, что под защитой отца не только я, мальчишка, но и все королевство.

В справедливости короля никто не сомневался, за ним шли люди и нелюди, вся нечисть приходила к нему на поклон, зная, что он рассудит спор и поддержит нуждающегося.

Глава 7

Новый Верховный маг. Горлин

Незадолго до того страшного дня дед взял меня на королевское совещание, где Стивар огласил весть о нападении мурлингов. Странно, ведь, как сказал один из советников, они ленивые, неповоротливые. Я все никак не мог понять, что вдруг их сподвигло двинуться на нас войной? Я кучу времени просидел в библиотеке в поисках информации об этих племенах. На картинках старых книг мурлинги больше походили на пушистых котов с пышными хвостами и ушами с кисточками. И эти животные хотят на нас напасть? Ну, если только затискать до смерти и замурлыкать.

Несколько дней спустя, осознав, наконец, что моего деда больше нет, после вечера скорби в кругу семьи, ритуального развеивания его праха с башни, я направился на Терру.

— Марфа, что произошло? Валаах ничего толком не успел мне рассказать. — Я ворвался в дом, когда увидел тело принца. Его серая кожа покрылась испариной, дыхание было поверхностным, и щеки впали. Его вид меня напугал. — Ба, что случилось? — ошарашенно прошептал, опустившись на стул около стола и подняв на нее глаза.

— Он проклят, милый, — тихо произнесла она севшим голосом.

— Ла-а-а-а-дно, — проблеял я, не до конца понимая, что происходит. — И когда я могу перенести его домой?

— Горлин, тебе нужно отдышаться. Чаю хочешь? Только заварила, свежего, с малиновым листом… — Марфа начала суетиться на кухне, поставила чайник закипать и начала расставлять чашки, чтобы занять руки.

— Ба, когда я заберу его?

— Когда придет время, я сама его провожу. Не волнуйся, все будет хорошо…

После смерти деда прошло еще несколько недель, когда