демоны следовали за мной, не касаясь земли, растворяясь в траве, словно туман.

На башнях загорелись сигнальные огни. Естественно, они заметили приближение моей туманной дымки, что расползалась в разные стороны и окружала стены замка. На галерее стены показались люди, они выстроились, натянув луки. Командный крик. И первая партия стрел полетела в поля. Я отвела рукой стрелу, которая неслась прямо на меня. Щелчок пальцев, и человек, который пытался меня ранить, упал с переломанной шеей. Я шла вперед, разве что не напевая под нос. Ничто не трогало меня. Бой завораживал мужчин, меня все это утомляло. Я подняла глаза на стену и дала команду демонам уничтожить всех, кто охранял ее.

Яростные крики и стоны разносились со всех сторон. Оборотни падали с галереи прямо в ущелье. Переломанные, истерзанные тела мчались навстречу потоку темной реки. Наступила тишина, и видные растворились в ночи.

Я прислушалась, закрыв глаза. Не было ни криков, ни стонов, лишь шелест ветра и травы за спиной. В один миг я оказалась внутри города на площади, вымощенной каменной плиткой. Я обернулась на башни по обе стороны от ворот, в одной из них находился замо́к, открывающий ворота и опускающий мост. Мне не нужно было его видеть и находиться рядом, чтобы отворить ворота. Лишь подумала, представила, и металлическая тяжелая решетка с гулким эхом начала подниматься. Ворота, скрипя петлями, медленно ползли в разные стороны. Мост опускался, гремя цепями. Все. На сегодня я свободна.

Войско Верна спускалось с холма собранной шеренгой. Они стекали вниз к городским стенам, готовые к бою.

Верн сидел на черном коне, гордо расправив плечи, ехал впереди своей армии, ведя их завоевывать ему трон.

Я стояла посреди площади и смотрела в небо. Почему-то меня перестало интересовать, что будет дальше. Я так устала искать выход и строить козни. Вдруг показалось, что все, что я затеяла, неправильно. Так быть не должно. Послышался цокот копыт по мосту. Я обернулась.

— Умница, ты все сделала даже раньше, чем я рассчитывал. А так хотелось полюбоваться на тебя, увидеть, на что ты способна.

— В замке осталисссь ссстражники, дальшшше ты сссправишшшься без меня. Я не ссстану учассствовать в этом. Чччто ты будешшшь делать? Убьешшшь его? — ведь именно такой план был изначально. Я просила именно о смерти Леандра.

— У меня есть идея получше. Хочешь посмотреть? — я мотнула головой.

— Позволь мне уйти…

— Да, конечно… — снисходительно выдавил Верн из себя, надменно подняв голову. — Только знай, к утру я убью здесь всех, кто против меня, кто не встанет на мою сторону. Я буду пытать их, прямо на площади, кровь будет течь ручьем по этим камням.

— Как знаешь…

Глава 10

Признание предателем. Леандр

С утра, когда я все же смог уснуть в беспамятстве — пустой взгляд умершего отца глубоко засел в моих мыслях, послышался шум. Теперь в коридоре, перед моей дверью. Я открыл глаза и снова их закрыл. В комнату ворвались вооруженные мужчины, их было человек десять, все в доспехах и с оружием наготове. Они выдернули меня из постели в одной рубахе, что доходила мне до колен, и поволокли на улицу. Я не сопротивлялся, я был готов умереть. Мои ноги не поспевали за несущими меня солдатами, и я расслабился, повис на руках.

— Смотрите на этого щенка. — На пьедестале посередине городской площади стоял облаченный в черный наряд мужчина. Его смоляные волосы развевались на ветру, и челка то падала на глаза, то раздувалась в разные стороны. — Он слаб, такого короля вы хотите себе? — главарь банды одернул полы куртки и поправил воротник. Да, сегодня было ветрено и как-то слишком зябко. Меня пронизывал холод, ведь я стоял почти голый на коленях перед ним. — Куда он вас поведет? В преисподнюю?

Сельский люд перешептывался, их напуганные лица были направлены на меня. Солдаты заржали в голос, когда предводитель кричал на собравшихся. На лобном месте я стоял на коленях, склонив голову. Меня держали за руки, не давая возможности закрыться от холода. Я замерз настолько, что ног уже не чувствовал. Зубы выдавали дробь, меня всего трясло.

— Подними глаза, жалкий выродок! — мужчина в черном резво подошел и ударил коленом мне в лицо, из носа хлынула кровь, капая на деревянные необтесанные доски эшафота. Бандит схватил меня за волосы и запрокинул голову, мы встретились глазами, столько ярости было в его взгляде. Я же не чувствовал ничего, только боль от удара. — Ты осмелился остаться здесь, зная, что я приду за тобой?

— Откуда мне было знать, что ты придешь за мной? Я даже не знаю, кто ты.

— Значит, ты готов умереть от руки честного воина? — мужчина оттолкнул мою голову, она мотнулась в сторону. Новый предводитель снова повернулся к народу. — Новый достойный король пришел и займет свое место по праву сильнейшего, — продолжал надрываться командир.

— Оставь его, выродок морфа! Ты не сможешь править королевством, ты не королевской крови! — выкрикнул один старик из толпы, опираясь на свою палку дрожащими от старости руками.

— Убейте предателя, — тихо произнес командир, качнув головой в сторону деда.

Лучник натянул тетиву, и жизнь старика закончилась здесь и сейчас, он повалился на землю, люди в панике разошлись, образуя круг. Я дернулся в сторону упавшего старика. Но что я хотел сделать? Оживить его? Закрыть своим телом?

— Так я поступлю с каждым, кто посмеет мне перечить, — предводитель напавших усмехнулся, наблюдая за реакцией собравшихся, и надменно поднял голову.

Люди притихли и замерли в ожидании дальнейших действий. Больше никто не выступил в мою защиту.

— Сегодня, — он сделал паузу и медленно повернулся ко мне, обнажив когти правой руки.

Во мне зародился ужас. Дед, уже лежавший на земле, перед смертью кричал, что этот парень морф, гибрид. Откуда у него когти? Кто это, черт возьми? Откуда он взялся? Он что, решил меня прилюдно признать? Меня признать предателем?

Предателей и убийц признавали именно этим способом, чтобы все знали, что таких существ лучше обходить стороной. В ночь, когда Авина пропадала с неба, заключенного под стражу признавали. Король лично рассекал лицо преступника на глазах всего народа. Такие шрамы оставались навечно, не заживали. Оборотень не мог обернуться в волчью ипостась и страдал от боли и стыда.

Полный оборот в волка в эту ночь невозможен. Но сильный духом и наделенный властью оборотень может частично обернуться, выпустить клыки и когти, чтобы вершить правосудие.

Признанный оборотень не сможет обернуться прилюдно. Пристыженный, он скроется в глубине и забьется