внутри человеческого тела. Поговаривают, что были случаи, когда волк совсем пропадал и оставлял человека… человеком.

— Сегодня, — повторил он, — первая ночь новолуния, и я как сильнейший призываю вас узреть признание этого урода, чтобы никому и в голову не пришло, что может быть иначе.

Он замахнулся и с силой ударил своими когтями по моему лицу. Жгучая боль пронзила кожу, и шипение вырвалось из моего горла. Глаза застила кровавая пелена, я не мог обратиться, теперь не мог. Теперь я признан. Клеймо на лице, нанесенное в ночь новолуния, когда ни один волк не может обернуться, запечатало моего волка внутри навечно. И только чудо сможет это исправить. Этот мерзавец словно разделил меня и мою сущность. Одно движение руки нового предводителя и потенциального короля моего королевства, и я просто человек, не способный бороться, слабак, не отстоявший свой дом. На виду у моих людей, моего народа этот подлец стал полноправным, пока еще непризнанным и некоронованным, но королем моего королевства. Никто не защитит меня. Отца больше нет, нет той силы, той твердой руки, которая направит. Меня публично изгнали с престола. Все силы моего предка, все надежды, возложенные на мое правление, рухнули, рассыпались здесь и сейчас.

Ликующие солдаты что-то выкрикивали, злобно скалились и дергались со своих мест, когда меня, окровавленного, тащили обратно в замок.

— Ты сгниешь в темнице своего же дома, ублюдок, — процедил командир и, приподняв мою голову за подбородок, плюнул в лицо.

— Ты, — он обратился к одному из конвоиров, — стереги его и приноси воду раз в день.

Меня бросили, как тряпку, на мокрый пол тюремной камеры. Я растянулся и не смог встать. Одежда сразу стала мокрой, грязной и вонючей. Вдоль стен скакали грызуны, прилипая своими лапками к полу. Они трещали и с любопытством рассматривали меня своими черными глазами-бусинками. Я смотрел на них, положив голову на руку. Лицо жутко пекло, и дергающая боль не давала мне уснуть. Губу словно жгло раскаленным железом. Я чувствовал, как мое лицо отекает и распухает.

Глава 11

Верн — король. Участие Темной и согласие всех кланов

Ну и кашу я заварила. Верн сидел на троне, вальяжно размазавшись на спинке и подлокотниках. Разве может так вести себя настоящий король? Он злорадно улыбался, а в глазах горел больной истеричный огонь. Что-то происходило в этой голове. Что-то страшное и разрушительное. Он ритмично стучал по подлокотнику пальцами и задумчиво, мечтательно отводил глаза.

— Ты пришла, — констатировал Верн, когда заметил меня. Я медленно ступала по длинной ковровой дорожке, ведущей к трону.

В зале ничего не изменилось с тех самых пор, как все началось. Те же разноцветные витражи, отбрасывающие многоликие пятна на пол и стены. Те же лица предков оборотней, правивших этими землями, надменно взирающие сверху вниз, придавливая своим влиянием и высокомерием. Зачем запечатлевать их именно такими? Я точно знаю, что король Мудрый Вехран был самым добрым и рассудительным, умер в глубокой старости от хвори. Бесстрашный Иилсон — самый мощный и могучий воин, был хоть и страшен снаружи (после болезни его тело было испещрили страшные рубцы), но и мухи не обидел, решал все споры и вопросы миром. Это и сгубило его — доверился советнику, который его отравил. Добран Завоеватель, Гастор Непобедимый, Люгран III и все остальные короли не были надменными, они служили своему народу и были справедливыми и честными. Почему мне вдруг захотелось подумать о них? Почему именно сейчас? Потому что на троне в этот самый момент сидел самый омерзительный тип, что мне встречался за все время моей жизни. И самое страшное, что теперь, после единения, я не могу его уничтожить или убрать с поля. Моя игра продолжается, и я все так же, как и раньше, поступаю неправильно, иду неверным путем и допускаю ошибки…

— Что с настроением? Ты не рада? Я король! — Верн усмехнулся и обвел зал рукой. — И все это теперь принадлежит мне!

— Еще ниччччто тебе не пррринадлежит. Нужна корррронация и прррризнание наррррода. Они ссссверррргнут тебя в любой момент, если ты не заррруччччишшшьсся поддеррржкой сссосссседних кланов и хотя бы их уверррением о ненападении.

— Да, ты права. — Верн нахмурился, отвел взгляд к окну и задумался. — Ты должна сейчас же сообщить всем, что коронация назначена на завтра, и уведомить кланы о моем решении. Атапи точно не станут нападать, Сонька сыграла роль в этом. Они не будут вредить ей. Гибриды… кто бы знал, где сейчас их глава. Ты не знаешь?

— Знаю. Ему ссссейчччассс не до тебя. Да и вессссть разлетится быссстрррро. Еще распоряжения будут? — я встала перед ним и выпрямилась.

— Что не так? Я никак не пойму, ты же этого хотела, все вышло именно так. Все идет по плану. Разве нет?

Я пожала плечами. Действительно, именно такого исхода я хотела для Леандра. Он заслужил страдания и сейчас находился в темнице, всего в нескольких сотнях метров от меня. Я чувствовала его боль, но не упивалась ею, мне было жаль его. Я начала сомневаться в себе. Правильно ли поступаю?

Лестор, родной брат Стивара, равнодушно выслушал мою историю и весть о коронации Верна, назначенной на завтра. Он пожал плечами и просто кивнул, даже недослушав меня, когда я пыталась наладить связь и заключить перемирие между кланом оборотня и новым королем.

— Это все, что тебе нужно, Темная? Пакт о ненападении и мое присутствие на коронации? Готов подписать, что ты там принесла, мне все равно. Стивар всегда был тряпкой — заслужил подобную участь. Но идти на праздник мальчишки, который возомнил себя королем, я не собираюсь, без меня обойдетесь.

— Как пожелаешшшшь, — только и вымолвила я.

Клан атапи. Полулюди, полуживотные. С копытами, рогами, хвостами и звериными мордами. Нет ни одного одинакового атапи, ну разве что близнецы, и то определенно чем-то отличаются: то углом рога, то вовсе отсутствием одного. Не путать с гибридами. Гибриды могут перевоплощаться в человеческую сущность, атапи с рождения находятся в одном виде, отчего могут существовать только в измерении Гандиары или Угарки. На Терру им путь заказан — как уродов, отправляли на опыты, по незнанию и желанию узнать о них больше. Хотя, если, допустим, у тебя был только хвост, который можно спрятать в штанах, или шерсть не росла на всем теле, такие тоже могут спокойно существовать на Терре. Но мало кто решался покинуть свой клан. С рождения являясь стайными, атапи предпочитают жить рядом с сородичами. Мало известно историй, когда