Сайра успела надеть шаровары, когда он нагналее и рванул на себя. Заколка слетела с роскошных золотисто-рыжих волос, и ониразметались по ее плечам и по плечам принца. Селим наклонился и накрыл ее роткрепким поцелуем Он силой заставил ее разомкнуть губы и коснулся своим языкомкончика ее языка. Девушку поначалу охватила сильная дрожь, но она вдруг обмяклав его объятиях.

Селим никак не ожидал этого. Он бережноопустил ее на мшистый ковер. Глаза девушки были закрыты, и черные ресницы четковыделялись на бледном лице. Он осторожно приложил ладонь к ее левой груди иуслышал, как неистово колотится сердце. Принцем овладело смущение. До сих порему ни разу не приходилось видеть упавшую в обморок женщину, и он не знал, чтоделать. Все происшедшее охладило его животный пыл. Отыскав на берегу халатСайры, он бережно укрыл им девушку.

Через минуту она открыла глаза.

— Прошу тебя, мой господин, —прошептала она, — не надо здесь. Я не крестьянка, чтобы меня можно быловзять в лесу прямо на земле…

— Почему ты лишилась чувств?

— Я испугалась, мой господин. —Легкая улыбка коснулась кончиков ее губ. — Ты выглядел таким сердитым…

— За эту выходку тебя следовало бы какследует выпороть.

— Да, мой господин.

Ее раскаяние было настолько искренним, что онне удержался от смеха.

— Зачем ты пригласила меня присоединитьсяк тебе в воде?

— Я думала только о том, чтобы поскореезабрать свою одежду, мой господин. Мне казалось, что ты не бросишься догонятьменя… голый. Ее честность поставила его в тупик.

— Я уже однажды видел тебяобнаженной, — проговорил он глухо. — Не надо краснеть. Ты оченькрасива. Человеку нечего стыдиться своего тела. Возможно, когда мы познакомимсяпоближе, ты не будешь так робеть.

Она опустила ресницы и молчала. Принц вновьнаклонился и поцеловал ее. Девушку опять охватила дрожь.

— Не бойся, девочка, я не стану братьтебя силой, — мягко проговорил он.

— Мой господин… — извиняющимся тономпролепетала она. Он закрыл ей рот рукой:

— Ты права, красавица Сайра. Ты некрестьянка, чтобы я взял тебя здесь в лесу прямо на земле. Я возьму тебя приполной луне в красивой комнате, напоенной ароматами дивных курений. И будеттихо звучать персидская любовная песнь. Ты разделишь ложе с принцем, которыйуже влюбился в тебя. А пока одевайся и возвращайся в лагерь. И не надо никомурассказывать о том, что здесь произошло.

Она ушла, а он все сидел на берегу озера,погруженный а свои мысли. Вид ее стройного обнаженного тела пробудил в немдикий животный инстинкт. Если бы она не лишилась чувств, он изнасиловал бы ее ивсе испортил бы. Хаджи-бей много рассказывал ему обо всех трех девушках, нопостоянно возвращался к Сайре. Когда же Селим спросил, почему он это делает,Хаджи-бей улыбнулся и ответил:

— Все, умолкаю. Но ты сам, мой господин,скоро поймешь, почему мне эта девочка ближе остальных.

Селим с самого начала всерьез заинтересовалсяею. А тот совет, который она подала ему на торжественном празднике во дворцеотца-султана, вызвал в нем живой восторг. Она была умна, преданна и красива.Все это, безусловно, радовало его. За те три дня, что они прошли караваном изКонстантинополя, он неоднократно имел случай удостовериться, что она во всемлюбит быть первой, несмотря на природную мягкость. С подругами по гарему онадержалась приветливо и ровно, уступала госпоже Рефет, а вот сегодня проявилаеще и скромность… Всего этого было достаточно для того, чтобы принца охватиложелание сойтись с ней ближе. Его волновала не только красота ее тела, но вданный момент он не мог думать ни о чем ином.

Дворец будут приводить в порядок как минимум смесяц, И что же, все это время он будет вынужден находиться рядом с ней, несмея прикоснуться к ее нежной коже? Ведь он обещал ей красивую комнату, но каксдержать обещание и дождаться, пока эту комнату приготовят?

Он знал, что у него не хватит сил. Можно,конечно, пока уложить в свою постель другую девушку, но он не хотел другой ипотом боялся обидеть этим Сайру. «Я боюсь обидеть ее!» Это удивило его.

Поднявшись, он быстро вернулся в лагерь иотыскал тетушку:

— Я уезжаю на охоту, — сказал оней. — Пока во дворце творится хозяйственная суета, мужчине здесь не место.А через месяц, когда все будет, как я надеюсь, готово, мы вернемся.

И с этими словами, не дожидаясь ответа, оноседлал коня, кликнул татар-телохранителей, и они ускакали.

Раб, посланный к Хаджи-бею, вернулся сзапиской от ага кизляра, в которой тот сообщал, что сам приедет на следующийдень. Сайра бросила рабу несколько монет.

— Впредь служи мне верно и непожалеешь, — сказала она. Раб понимающе улыбнулся.

Ага прибыл на следующее утро не один. Вместе сним пришел целый караван с роскошными шатрами, провизией и много новых рабов. Квечеру всем наконец удалось устроиться в человеческих условиях, и над лагеремпоплыл аромат кебаба из баранины.

Ночью, когда лагерь заснул, Хаджи-бей и Рефетудалились в ее палатку для разговора.

— Вот уж не думала, что наш дорогойБаязет допустит, чтобы дворец, подаренный им моей сестре, так обветшал.

— Полагаю, без Бесмы дело необошлось, — ответил евнух. — Ну да ладно. Я уж поговорил с султаном онеобходимости произвести здесь небольшой ремонт и заручился его поддержкой.

— Небольшой?!

— Пришлось немного приврать, —заметил ага. — Но с другой стороны, я посчитал, что султану не нужно знатьистинных масштабов разора, который царит здесь. Иначе он обязательнопроговорился бы Бесме, а мы не заинтересованы в том, чтобы привлекать к себевнимание этой ведьмы.

— Можно подумать, она уже не заслала кнам своих соглядатаев.

— Это невозможно. Ты же знаешь, ясодержал этих рабов отдельно ото всех остальных людей из султанского дворца. Арабочих, которые прибудут сюда с рассветом, отбирал лично. Впрочем, нам,конечно, следует быть настороже. Мы должны приложить максимум усилий к тому,чтобы не возбудить каких-либо подозрений со стороны Бесмы. А когда здесь всеобразуется и мы обживемся, я, пожалуй, позволю ей подослать сюда парочкушпионов. Им нечего будет докладывать своей госпоже, и через годик Бесмауспокоится. В Эски-серале у нее и так хватает врагов, чтобы еще отвлекаться намладшего принца, живущего вдали от султанского дворца и ее драгоценного Ахмеда.

— Порой я восхищаюсь твоей мудростью,ага, — проговорила Рефет.

— Просто я не успокоюсь до тех пор, покасын госпожи Киюзем не займет султанский трон.