В это мгновение души их соединились, и онпотонул в любви к ней. Он обожал ее, не мог ею насытиться. Она принадлежала емуи телом и душой, но именно принц в ту минуту ощутил себя ее рабом.

Луна закатилась Принц молча разглядывал спящуюдевушку. Она лежала па боку, повернувшись к нему лицом и заложив руку заголову. В глазах его, устремленных на ее обнаженное тело, горел немой восторг.Нежная, персикового оттенка кожа ее поблескивала, темнели соски юных грудей ичерные ресницы на бледном лице, обрамленном размечавшимисязолотисто-каштановыми волосами. Его вновь охватило желание, но он заставил себявспомнить о том, как болит, должно быть, ее впервые раскрытый бутон.

Поднявшись с постели и подойдя к двери, онприказал рабу принести сосуд с теплой водой, полотенце, сок и сладости.

Когда тот явился с подносом, принц забрал егои поставил у кровати. Затем осторожно повернул девушку на спину, смочил мягкуюткань в теплой воде и аккуратно вытер засохшую кровь с ее ног. Вообще-то этополагалось делать рабу, но принц не мог допустить, чтобы сейчас пришел кто-точужой и прервал чудный миг, затянувшийся уже на несколько часов.

Покончив с этим, он убрал воду и полотенце,укрыл девушку легким покрывалом, а сам вышел на террасу. Принц глубоко вдохнулсвежий воздух. «Я полюбил!» — явилась в голову восторженная мысль. Ни разу доэтого у него не было такой близости ни с одной женщиной. Он привыкудовлетворять физиологическое желание, привык накрывать собой податливые нежныеженские тела, но никогда еще никому не удавалось добиться от него приглашениябольше чем на одну-две ночи.

Сайра же буквально околдовала его. Охватившиеего теперь чувства были незнакомы и поражали своей силой. Он был переполненлюбовью и нежностью к ней, хотя и не мог попить, каким образом эта невиннаядевочка могла пробудить в нем, взрослом мужчине, такую страсть.

Встряхнув головой, словно отделываясь отнаваждения, он вернулся в комнату. Ему хотелось, чтобы она поскорее проснулась.Хотелось поговорить с ней, услышать музыку ее голоса. Убедиться в том, что оначувствует к нему то же, что и он к ней.

Взяв в руки бокал с фруктовым соком, онопустился па постель и, не удержавшись, провел рукой по стройному изгибу еетела от груди до бедра. Она что-то протестующе пробормотала в полусне, затемпотянулась, словно невинный младенец, и открыла глаза. Селим протянул ей сок, иона жадно его выпила.

— Я долго спала, мой господин? Господи,никогда еще не чувствовала себя такой отдохнувшей.

— Несколько часов, любовь моя.

Он не мог оторвать от нее глаз. Сайразарделась от его взгляда и, поставив пустой бокал на столик у постели,притянула его голову к своей груди.

— Если ты будешь и дальше так смотреть наменя, мой Селим, я сгорю, и от меня останется только кучка пепла. Я угодилатебе, мой господин? — спросила она, чувствуя силу своих женских чар,покоривших мужчину, который сейчас лежал у нее на груди.

Он поднял голову и зачарованно взглянул нанее:

— Тебя ни с кем не сравнишь, любовь моя.

Осознав глупость своего вопроса, онаотвернулась и тихонько засмеялась. Принц вскочил с постели, сжал ее руку истрастно поклялся, что еще ни одной женщине не удавалось столь сильно пленитьего. Они звонко рассмеялись, а рабы, стоявшие за дверью, удивленно переглянулисьмежду собой. Это как же надо угодить своему повелителю, чтобы вызвать у неготакой счастливый смех?..

Сайра вновь протянула его к себе, и онсверкнул на нее сверху вниз грозным взглядом.

— Если ты кому-нибудь расскажешь, что явалялся у тебя в ногах, я придушу тебя! — сурово пообещал он, но и глазахего все еще играли смешинки.

— Не беспокойся, мок господин, я знаюсвое место, — ответила Сайра, и в это мгновение Селим понял, что сцена,только что разыгравшаяся между ними, — это что-то настолько личное, чтоона, конечно же, не будет никому рассказывать о ней, дабы не делить ни с кемсвоего счастья.

Обнявшись, они еще долго разговаривали друг сдругом, пока не заснули.

Она проснулась от того, что кто-то легонькотеребил ее за плечо.

— Уже светает, моя госпожа, —проговорила рабыня. Кивнув, Сайра медленно поднялась.

— Куда ты? — спросил проснувшийсяпринц.

— Уже рассвет, мой господин. В это времяя должна быть в гареме, таковы правила.

— Но ты придешь еще? — любуясь ею,спросил он.

— Тебе стоит только приказать.

— Сегодня!

Она очаровательно улыбнулась, давая тем самымсвое согласие:

— Обычаи требуют официального вызова впокои моего господина.

— Я вызову тебя. — Он поднялся,подхватил ее на руки и самолично отнес к носилкам. Пораженные рабы молча взялиносилки и умчались с ними по длинному холодному коридору.

На губах Сайры играла задумчивая улыбка.Подумать только, ведь еще несколько часов назад она вся тряслась от страха, атеперь сердце поет от радости!

В гареме ее ожидала Рефет. Сайра соскочила сносилок и бросилась к ней:

— О, госпожа Рефет, я так счастлива!

— Я знаю, — с улыбкой ответиладобрая женщина. — А теперь тебя ждут массаж и ванна. Потом спать.

Рабыня, вызванная для массажа, растерла еенатруженные после страстной ночи мышцы, а губка, смоченная в ароматизированнойтеплой воде, сняла ощущение усталости. Потом к ней вновь пришла госпожа Рефет:

— Пойдем, дитя мое. Я отведу тебя в твоиновые покои.

— Но разве я не вернусь в гарем?

— Как можно, чтобы икбал нашего принца Селимажила вместе с обычными гедиклис? — ответила женщина. — Еще нескольконедель назад наш господин тайно распорядился, чтобы рабы устроили для тебяновые покои. Тебе там должно понравиться.

— Но ведь принц был на охоте итолько-только успел вернуться!

— Время от времени он присылал гонцов сприказами.

— Но откуда он мог заранее знать, чтовыберет именно меня?

— Он знал это с самого начала. Сайра. Японимаю, что европейцам сложно поверить в то, что восточный принц, постоянноокруженный огромным количеством самых красивых женщин, способен на истиннуюлюбовь. Но скажи, разве эта ночь ознаменовалась для вас лишь одним телеснымсоединением?

— О нет! — зардевшись, воскликнуладевушка. — Это было так красиво, так чисто… — Она не договорила, так какне могла сразу подобрать всех нужных эпитетов.

Госпожа Рефет мягко улыбнулась.

— Не говори больше ничего, —произнесла она, легонько коснувшись руки девушки. — Однажды, давным-давно,я сама переживала подобное состояние.