И вот Первого тащит куда-то вместе с железной махиной. Качает то влево, то вправо, то назад, то бросает вперёд. В голове поднимается звон, а плечо касается маленького, сухощавого плеча стройной Ханни… Ну или плотного, накачанного плеча наёмника.

***

Летели они недолго. Каких-нибудь полтора часа, и Первому показалось, что он смутно чувствует треск электроразрядов и толчки микро-взрывов: то ли эти самые выбросы плазмы на обшивке самолёта, то ли как покидают свои ячейки тепловые ловушки. Страха не было. В Первом нарастало холодное боевое напряжение. И вскоре в салоне раздался, очевидно, голос пилота, загнусавленный плохим микрофоном:

– Посадка через сорок минут. Приготовьтесь.

Один из наёмников встал, скользнул в полумрак и исчез где-то за БТРом. Потом появился вновь и, как это ни странно, вдруг мягко скомандовал командиру:

– Командир Ханни, проводите спецов к месту выдачи обмундирования.

И Ханни, молча отстегнувшись и встав, помогла с этим Первому и Рейко. Они пошли за наёмником, оказавшись в другой части салона. Там в больших герметичных контейнерах лежало оружие, лёгкая броня «мирных спецов» и детали разобранных экзоскелетов.

Когда самолёт упруго врезался водными лыжами в солёную гладь, члены группы уже снова сидели в креслах, но не рядом, а через одного. «Пациенты» и наёмники были в броне и в шлемах, с жёсткими пластиковыми рюкзаками за спиной. С пистолетами в кобуре у бедра, составляющей часть конструкции доспеха, с винтовками, висящими на груди, с полными магазинами патронов в специальных разгрузочных слотах.

На Рейко и на остальных «мирных» была облегчённая броня – мягкий защитный костюм и почти невесомый шарнирный каркас, помогающий при беге. Респиратор, болтающийся пока на груди, и полушлем с бронированным баллистическим забралом, со встроенными наушниками и микрофоном рации. В одной из разгрузочных ячеек на поясе – микрокомпьютер, телефон и, должно быть, что-то для перезарядки батарей. На руках – специальные перчатки, чтобы при помощи жестов управлять интерфейсом линз.

Умные шлемы Первого, Ханни и наёмников были герметичными, оборудованными дыхательной системой, трубки которой тянулись к фильтрам за спиной. Их аккумуляторы полностью зарядили ещё на базе. Также в броне имелись дополнительные солнечные батареи для подзарядки на открытой местности. А забрала шлемов подстраивались под интенсивность освещения, меняя уровень светопропускания или автоматически переходя в режим ночного видения.

Инерция самолёта гасла, под водными лыжами хрустела корка соли. Звук двигателей сходил на нет. В шлеме мягко щёлкнуло: Ханни перевела рацию в режим активизации по звуку голоса. То же самое сделали и другие члены отряда. Также система брони поддерживала возможность связи по локальной беспроводной сети. У Первого в углу забрала зажглись символы антенн и иконки активных контактов.

– Принимаю группу под своё командование, – тихо бросила Ханни (её металлизированный голос отчётливо прозвучал в динамиках шлемов). – По отмашке седлаем БТРы. Рейко, Дан – со мной в номер один. Во второй – Первый с Букой.

Тут сверху опять раздался гнусавый голос пилота:

– Мы совершили посадку. Всё чисто. Начинаю разгерметизацию люка.

Все успешно отстегнулись от кресел, никому не пришлось помогать.

– Вперёд! – скомандовала Ханни.

Члены группы взвились со своих мест. Рейко ловко уцепилась за выступ корпуса БТРа и взлетела наверх. За ней на борт вскочила Ханни, рванув люк на себя усиленной экзоскелетом рукой. Рейко нырнула вниз, а Ханни осталась снаружи, наблюдая за посадкой остальных.

Дан и Бука, как фокусники, выудили непонятно откуда накидные гаечные ключи и за пару секунд скрутили крепления цепей, прижимавших машины к полу. Дан запрыгнул на главный вездеход, что был ближе к люку самолёта. Они с Ханни сбросили с него цепи и по очереди скрылись в люке. То же самое Бука и Первый проделали со второй машиной.

Бука был рулевым у Первого, как и Дан у Ханни. Первый скользнул в люк, протиснулся между ящиками с припасами и сел в кресло стрелка. Откинув за спину шлем, он припал к окулярам перископа, сжав гашетки ракетной системы. Цифровой видоискатель показывал, как люк самолёта поднялся, и уже почти до конца выдвинулся пологий трап. За срезом трубы салона белела пустынная степь, сливаясь с бесцветным небом.

– Полный вперёд! – зазвенел голос командира.

И двигатель машины взревел. Салон самолёта наполнился сизым дымом. БТР Ханни рванул с места, за ним следом помчался второй. Первого сильно тряхнуло, но он этого даже не заметил. Часть энергии толчка погасили амортизаторы брони, остальное смыла волна адреналина. Первый был в бою. Всё началось. В окулярах перископа сияла чёткая панорама степи. Серая пыль с крошкой кварца, стальное небо над ней. И бледно-зелёная с белым клякса большого плевка, называвшегося когда-то морем. С краю поблёскивала туша самолёта. Самолёт медленно закрывал люк, разворачиваясь для разгона и взлёта.

***

Бронетранспортёры неслись по степи, подпрыгивая на просоленных буграх. В динамиках зазвучал голос Рейко:

– Сообщение от Кэпа! Группы Фёдора и Айджан на месте!

И тут же голос Ханни:

– За ними!

Первый слегка удивился и очень обрадовался тому, что всё с ними тоже в порядке. Головной БТР взял южнее, и вскоре на фоне такыра показались разноцветные крыши приземистых домов. Первый понял, что это посёлок, и с тревогой подумал: «Нет, но они же там решат, что началась война!» Припав к окулярам ещё плотнее, к ужасу своему он увидел, как из домов высыпали люди и встали плотной шеренгой, всматриваясь в степь. Не верилось, что Ханни даст команду стрелять.

Всё обошлось. Вблизи стало ясно, что это вовсе не вооружённые защитники села, поднявшиеся на неравный бой, а… хозяева, встречающие гостей! Нет, не то чтобы они чествовали пришельцев хлебом-солью (в конце концов, это не казахский обычай). Может, они попросту вышли поглазеть на боевые машины. Но было ещё одно поразительное обстоятельство. Они улыбались. Ну а шире всех улыбались Айджан, Леонид и Саня, а также трое наёмников и Фёдор с Фидом.

– Стоп! – приказала Ханни, и машины затормозили в десяти метрах от толпы, круто развернувшись, взметнув в воздух клубы пыли.

Дальше Первый и сам понял, что делать. Накинул шлем, открыл люк над головой, выскочил на крышу машины и встал в полный рост с винтовкой в руках – хоть и не целясь никуда, приопустив ствол, но в принципе представляя собой очень грозное зрелище. Ханни появилась над срезом люка другого БТРа. Она даже не надела шлем, так что её силуэт выглядел непропорционально. Не включая динамики брони, она громко произнесла:

– Айджан, Фёдор – на борт! В первую и вторую машину! – и застыла, выжидающе глядя на толпу.

Но не так-то всё оказалось просто. По толпе прошло колыхание. От неё отделился высокий сухощавый