словно он единственная крепкая опора, а она еле стоит на ногах. Запах её сладковатых духов врезался в нос, обволок, почти задушил.

— Да, — ответил он односложно, продолжая наблюдение за своенравной человеческой ведьмой.

Элизабет согласилась на танец с Лафеем и теперь вышагивала плавные па. Лиз будто и не танцевала, а легко парила в своём роскошном розовом платье с замысловатыми кружевами. Притягивала взгляд, не отпускала, с лёгкостью кружилась по залу, словно листок, увлекаемый порывами ветра, и вызывала улыбку. Маркус любовался ей, но и не мог терпеть раздражение, которое испытывал от самоуверенных касаний магистра. Взгляды мага, улыбки, его рука, обнявшая тонкую талию, казались чрезмерно нахальными, напористыми и просто отвратными.

— Ах, Маркус! Помнишь, как мы прекрасно ладили?

Вопрос драконицы содержал недвусмысленный намёк на продолжение вечера, а ещё на желание вытребовать себе что-то в подарок. Шерин всегда заходила издалека, чтобы получить желаемое, поэтому на этот раз Маркус не поддался на уловку. Сухо спросил:

— Чего ты хочешь, Шерин?

— Я так хочу полететь с тобой, Маркус, — проворковала Шерин. — Я могла бы навестить родных, побыть с тобой, скрасить тяжёлые дни.

— Думаю, будет не до развлечений.

Марус отказал без тени сомнений. И не потому, что так думал. Хотя и это тоже. Но больше всего не хотел видеть рядом с собой девушку, которую теперь подозревал в покушении на Элизабет. Он-то на танец согласился, чтобы отвлечь внимание матери от себя, успокоить её тревогу.

— Если скажешь, смогу не мешать.

— Ты останешься здесь, Шерин, — твёрдо произнёс Маркус. — Во дворце. И будешь находиться здесь ровно столько, сколько потребуется.

— Это почему же? Разве я не свободна в решениях?

Маркус перевёл взгляд на Элизабет. Лафей крепче прижал к себе девушку, поднёс её руку к губам, поцеловал её и задержал, не спеша отпускать. Раздражение от ухаживаний Лафея внезапно булькнуло внутри чёрным дёгтем, забурлило и выплеснулось наружу.

— Потому что если не выполнишь мой приказ, можешь проститься с привилегиями главной фрейлины. Будешь отлучена от двора и никто тебе не поможет. Даже императрица. Не сомневайся, я позабочусь об этом.

Он знал на что давить. О привилегиях фрейлин мечтали многие девушки в империи. Помимо прекрасных отступных, которые выплачивала казна ежегодно семье, фрейлины могли рассчитывать на жалование и земельный надел, влиятельность в высших кругах. Их с удовольствием брали в жёны драконы из лучших родов.

Это ещё он с ней по-хорошему. У него были рычаги и по-плохому, но Шерин отличалась сообразительностью, поэтому всё поняла. Смиренно улыбнулась.

— Вы так добры, Ваше Высочество. Беспокоитесь о моей безопасности, — сказала она с лёгкой грустью. — В Верхнем Кайоне всё же идёт война, мой отец в постоянной опасности. Но неужели я чем-то заслужила ваше недовольство, Ваше Высочество?

На глазах Шерин появились слезинки, на лице пролегла тень печали. Драконица заметно погрустнела, вся сникла, заставив Маркуса испытать тень досады. За решения отца девушка не отвечает, её вредительство ничем не доказано. Он с ней даже не поговорил. Пока не поговорил. И всё, что есть сейчас из фактов — это выходки фамильяра Элизабет и, как вариант, его личная неприязнь к драконице.

— Прости, Шерин, — поправился он. — Возможно, я с тобой слишком груб.

— Я так скучаю по нашим вечерам, Маркус, — вздохнула драконица. — Нам ведь так хорошо было вместе… Что вдруг изменилось?

Элизабет улыбнулась. Её лицо будто засветилось от радости. Что она такого услышала? С каждой секундой, пока ещё длился танец, Маркусу всё сильнее хотелось узнать, что говорит ей Лафей, какие слова заставили зарозоветь её щёки.

— Маркус! Посмотри на меня.

Он вернулся взглядом к Шерин. Улыбнулся краешком рта.

— Война. Империя в опасности. Наши соседи терпят поражение за поражением, несмотря на усилия. Полукровки полностью сошли с ума. Они идут на смерть сотнями без тени страха, что на них непохоже. Не до веселья.

Девичья рука ласково погладила его предплечье, глаза заблестели, губы чувственно приоткрылись.

— Ты устал, мой дракон. Встревожен. Столько всего навалилось. Позволь, я приду к тебе ночью.

— Не нужно.

— Жаль. Я могла бы…

— Нет. Ты останешься у себя. Мы увидимся завтра.

Маркус еле сдержал вздох облегчения, как только услышал последний аккорд. Недолго думая, взял Шерин под руку и повёл к Элизабет и Лафею. На мгновение показалось, что в глазах ведьмы вспыхнули ревностные огоньки, но они быстро погасли, как только Лиз поняла, что неминуема встреча. Более того, разволновалась, закусив край нижней губы. Каблучок её правой туфельки нервно застучал по полу, наверняка, в ожидании неприятного разговора о проделках её кота. Маркус еле сдержал улыбку.

* * *

Как только я поняла, что драконы направляются к нам, то не на шутку занервничала. Шерин! Нажаловалась, а Маркус сразу догадался, чьих мокрых лап это дело. Мокрая постель в ту самую ночь стала для него доказательством. Рассказал ли он Шерин о моём фамильяре? Я не знала. Просто ждала, ловя на себе недоуменные взгляды Лафея.

— Чем вы обеспокоены, Лиз? — спросил ничего не подозревающий маг.

— Всё прекрасно! — ответила ему и присела в поклоне, приветствуя принца. — Ваше Высочество!

После вежливого ответа Маркуса, ревнивого, предостерегающего взгляда Шерин и галантных комплиментов Лафея, я замерла в ожидании. Хотелось верить, что дракон не станет устраивать разбор полётов прямо в зале, выяснять, кто прав, а кто виноват.

— Позвольте пригласить вас на следующий танец, лим Малленс, — неожиданно предложил Маркус и протянул руку. — А магистр Лафей с удовольствием проводит Шерин к моей матери. Она, я уверен, будет рада составить компанию Её Величеству, чтобы поприветствовать новых гостей. Я прав, Шерин?

Задумка Маркуса совсем не расстроила, а заметная хитринка в тёмных с янтарём глазах развеселила. Ни магу, ни драконице не оставили выбора. Им обоим придётся уйти. Рейя Велинда как раз покинула бальный зал и ушла на одну из террас. Несмотря на прожигающий недовольством взгляд Шерин и раздосадованный Лафея, я с удовольствием согласилась.

Подала руку Маркусу, присаживаясь в лёгком поклоне. Тёплые, сильные пальцы уверенно обхватили мои, и бальный зал мгновенно сузился до размеров крохотного пространства, в котором были внимательный изучающий взгляд, чуть ироничная полуулыбка, внезапно опалившие жаром объятья. Отчего-то вспомнила встречу в портретной галерее, те надёжность и тепло от близкого присутствия и последовавшее за ним неудобство. Подумалось, что зря, наверное, весь этот танец, но отбросила столь неудобные мысли, оставив наслаждение от смелого желания принца. Он чувствовал то, что и я. Не могла объяснить почему, просто знала.

Маркус вёл, я отдавалась течению, следуя за опытным, умелым партнёром. Растворялась в движениях танца, в терпком с лимонными нотками мужском запахе,