немного помолчав, выдаёт она. — Я тебя люблю и всегда буду любить, несмотря ни на что; именно поэтому лучше ты узнаешь некоторые вещи от меня сейчас, чем потом от кого-нибудь из родственников. — пробежал после этой фразы по моей спине некоторый холодок. — Прежде всего, никто из нас, к сожалению, не идеален: мы все совершаем ошибки. Ты меня хорошо знаешь; кроме того, тебе прекрасно известно, в какие вещи верит моё поколение: мы всегда отстаивали то, что считали правильным.

— Ближе к делу. — барабаню пальцами по подлокотнику дивана. Ход данного разговора мне уже не нравится; вероятное направление — тоже.

— Я сидела. — признаётся мама и выжидательно замолкает, наливая себе из стоящего на журнальном столике графина красный напиток Kool-aid (уж чего-чего, а данного концентрата у нас почему-то полным-полно).

— Не смертельно. — выдыхаю с некоторым облегчением. — Вон, деда Билла, когда он сразу после войны поехал по стране, помогая составлять знаменитый зелёный «Путеводитель для темнокожих автомобилистов», столько раз несправедливо хватали и упрятывали за решётку, что он даже сбился со счёта, но ведь ничего, прекрасно живёт, даже гордится…

— Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. — следует тяжёлый вздох. — У меня было несколько мужчин; естественно, я не выходила замуж за твоего биологического отца…

Внутри меня всё буквально рухнуло.

— …твой настоящий папа был частным детективом. — продолжала мать. — Его застрелили через четыре месяца после твоего рождения. Я осталась одна и просто не знала, что делать: тогда внезапно закончился период процветания… То есть, во всей стране разом обвалилась экономика. Приходилось работать чуть ли не круглые сутки, попутно пытаясь завести себе нового супруга со стабильным доходом и более широкими возможностями. Человек, которого ты считаешь отцом, подвернулся совершенно случайно: как-то раз по совету своей подруги я решила поработать в сопровождении Особо Важных Персон, где в меня втрескался кто-то из нефтяников; впрочем, как только он узнал о тебе, то мгновенно смылся, а на меня положил глаз его молодой секретарь, с которым мы и расписались. Очень скоро его босс оставил своё состояние на столах Лас-Вегаса и повесился; мы же, напротив, поднялись настолько высоко, что смогли осуществить все заветные мечты… А переехали сюда только потому, что один из нас подсел на вошедший в моду кокаин, плюс Майами захлестнула волна насилия: стреляли чуть ли не на каждой улице. В общем, я попыталась прекратить зависимость твоего папаши, радикально сменив обстановку, причём мне это отчасти удалось: когда он чувствовал, что ему снова требуется доза, то энергично брался за любое дело, пусть даже самое идиотское или противное: лишь бы не думать о белом порошке. Чтобы у тебя не возникало вопросов касательно нашего прошлого, мы придумали красивую легенду…

Меня буквально подбросило на диване так, что оный чуть не перевернулся: эффект от услышанного был сравним с выплеснутым в лицо жарким днём ведром ледяной воды.

— Как вы могли? — схватившись за волосы, вскочил и прокричал я на весь дом. — Двадцать три года! Двадцать три года вы оба молчали, дабы вывалить на меня всё именно сейчас! Ну вы, конечно, даёте! Зрительный зал, аплодисменты!

— Я хотела, чтобы твоя жизнь сложилась лучше, чем моя! — восклицает мать, сметая на пол стакан с остатками красного напитка и едва не роняя графин. — По-твоему, лучше было бы сдать тебя в приют или просто бросить подыхать в мусорном баке?

— Да если бы я… Да вы… Да мы… — путаются в голове мысли: вся моя сущность упорно не желает принимать всё только что услышанное. — Как мне теперь с этим жить? — выскочив из дома, прыгаю за руль Plymouth, завожу двигатель и резко срываюсь с места под Smack the bird в исполнении Nimrod Express.

— Куда ты? — тонет мамин крик в звуках мелодии, рычании мотора и визге покрышек.

* * *

— Поразительная неосведомлённость сил правопорядка. — стоя на крыльце полицейского участка, беседовала с крестницей Спандер. — К кому, чёрт возьми, не обратись — ответы, словно под копирку: «не знаю», «спросите у начальника», «у меня нет полномочий»…

— Тётя Марта, что вы собираетесь делать с мисс Макосой? — поинтересовалась Уайла.

— Как нам удалось вывести из письма, те, кто поиздевался над Карлой, пытались насильно заставить её забыть прошлую жизнь, но получилось у них это лишь частично. В принципе, если очень постараться, то её можно интегрировать обратно в коллектив.

— Разве это возможно? — неподдельно удивилась blasian. — Не интеграция в общество, а принудительное забывание…

— Возможно. — кивнула агент особого назначения. — Моя гипотеза такова: для того, чтобы стереть несколько лет памяти, её крепко привязывали к кушетке, накачивали наркотиками, несколько раз пускали электрошок, а когда она окончательно сдавалась, включали кассету с повторяющимися словами «Ты — кошка» или постоянным мяуканием… Что касается ушек и хвоста, то когда она отключалась, скорее всего, над её телом работал талантливый отпрыск доктора Менгеле, раз, судя по приложенным фотографиям, нет ни швов, ни царапин. Теперь мой вопрос к тебе: кто ещё, кроме тебя и Тима, мог знать о кошкодевушке?

— Его мама… И давний друг, Билл Одди. Больше, кажется, никто.

— Проблема. — почесала затылок Спандер. — Чем больше людей знают о каком-то факте не для широкой огласки, тем быстрее он распространяется по определённой местности, теряя конфиденциальность. — тут к девушкам, отряхивая брюки, подошёл напарник Марты. — А, Элвуд! Ну, что удалось разузнать?

— Со шерифом я переговорил, но впустую. — зевнул Клайтон. — Об этом деле ему ничего не известно: он был вызван в Атланту для помощи организации общественной безопасности на будущих Олимпийских Играх и оставил следить за порядком в городе вместо себя своего первого помощника, Джона МакГиббонса, но никто понятия не имеет, куда тот со вчерашнего дня запропастился. В Уайт Плейнс — то же самое: там не знают, что происходит в их округе, отказываясь верить, цитирую почти дословно, «в чушь из фантастических романов» времён пятидесятых. — тут, вышибив с ноги одну из входных дверей здания, на улицу выскочил взволнованный офицер МакГиббонс с тремя подчинёнными. — Извините, сэр, вы не видели первого помощника шерифа?

— Я — первый помощник шерифа, только пообщаться с вами именно сейчас, увы, не могу: у нас произошло ограбление. — вежливо отказав Элвуду, со всех ног помчался к полицейской машине Джон. — Гослинг-драйв, дом четырнадцать.

— Это же адрес Тима! — воскликнула Уайла. — Неужели…

— Вперёд! — бросилась в сторону служебного Dodge Intrepid с красной мигалкой Марта.

* * *

В нашем городке не было спортзала, поэтому дважды в неделю я ездил поддерживать форму тела в соседний город (да, именно город) под названием Ковингтон. Иронично, что в одном здании с местом оздоровления находилась