мне. Почему бы и не пообедать вне дома хоть раз, правда? Разумеется, мы пойдем в таверну. Ресторан в центре наверняка не отличается демократичными ценами, а ни у меня, ни у кузнеца больших денег нет.

– Я бы посетила Ивона, – кивнула, с отвращением вспоминая алкашей при таверне. Остается надеяться, что нам удастся спокойно пообедать в тишине.

Решение было подкреплено дружескими объятиями, и мы разошлись, чтобы переодеться. Спустя несколько минут встретились у дороги. Я надела синее платье с короткими рукавами-фонариками, а Тиммион – темный костюм, в котором я видела его еще в свои первые минуты жизни в Ассоне.

“Синий лев” встретил нас клубами дурно пахнущего дыма, пьяным хохотом мужиков и визгом женщины, ютящейся в углу. Казалось, она еще и не уходила из таверны с того дня, как я здесь работала посудомойкой. На ней было то же самое замызганное платье и драный кафтан, словно она и не переодевалась. Беззубый рот растягивался в улыбке, женщина пыталась радостно улюлюкать под пошлую шутку одного из посетителей, но алкоголь в крови пересилил, и пьяница свалилась кулем на пол.

Я отвернулась к стойке, у которой Тиммион общался с Ивоном. Злость на пьяных людей комком подступала к горлу, а перед глазами то и дело появлялся образ голодных братьев. Здесь же, в этом зале, может находиться кто-то из их родителей – смеется, пьет и ест, в то время как пацанята рыскают по улицам в поисках еды.

– Анна, – голос Тиммиона вырвал меня из размышлений. Мужчина приглашающе махнул мне рукой, тут же меня увидел и Ивон.

– Нашла работу-то? – спросил он так, будто мы были, по меньшей мере, хорошими знакомыми.

– Она открывает свое дело, – ответил за меня Тиммион с гордостью.

– Вот как? – хозяин таверны вскинул густые брови. – Совсем бабы свое место забыли.

– Ивон, – Тиммион рыкнул на мужика прежде, чем я со злости высказала ему свое мнение.

Мне пришлось сцепить зубы и напомнить себе, что в Ассоне другие правила и другое отношение к женщинам. Не мне убеждать людей в обратном.

Тиммион предложил мне локоть и… повел не в общий зал, где еще были несколько пустых столов, а за ширму в стене справа от барной стойки.

– Зал для особых гостей, – подсказал мужчина, видя мое удивление.

Стоило нам войти в безлюдное помещение, где мягкий свет ламп-артефактов выхватывал из полумрака пять круглых столиков, как все звуки стихли.

– Ивон гордится этой ширмой, – указал Тиммион на плотную штору, разделяющую два зала. – Этот артефакт глушит звуки – поистине полезное изобретение.

– Не то слово! – расслабленно выдохнула я. – Я уж думала, нам придется слушать тот мерзкий стишок, что рассказывал рыжий.

– Ни за что. И мне жаль, что тебе пришлось провести в том зале чуть дольше, чем я рассчитывал.

Мужчина отодвинул для меня стул за столом, что стоял у камина. Сел напротив и протянул мне меню, которое захватил еще со стойки.

– Ивон мой давний приятель, но видимся мы не так часто. В последний раз я был у него в гостях, когда его сыну Джейми исполнилось четыре года.

– Я с ним уже отчасти знакома, – пожала я плечами. – С Ивоном, имею в виду. И с его супругой, если Саира, конечно, ею является.

– То-то думаю, почему Ивон задал тебе вопрос о работе, – Тиммион подозрительно прищурился, но уголки его губ тронула улыбка. – Давно знакомы?

– В первый день после моего приезда в Каан я искала работу и нашла только временную – посудомойкой. Заменяла Саиру, пока та ходила по делам.

– Ивон хорошо заплатил?

– Три серебряных.

– Не жадный, – хмыкнул мужчина, наконец переключая внимание на меню. – Выбрала что-нибудь?

Я пролистала до горячих блюд и ткнула в первое попавшееся – запеченный картофель с луком, зеленью и сметаной.

– Вино не стану советовать, – сказал Тиммион. – Оно здесь отвратное.

Я, и не собиравшаяся пить алкоголь больше никогда в своей жизни, коротко кивнула. Вино не казалось мне чем-то слишком пагубным для здоровья, но стоило вспомнить гостей таверны, которые скрывались за той красной ширмой-артефактом, как немедленно появлялось отвращение к любым спиртным напиткам.

– Я буду черный чай с лимоном, – захлопнула меню, и в этот момент в зале появилась подавальщица.

Девушка молчаливо приняла заказ и тенью покинула зал. Мне она показалась жутко усталой и очень грустной. В голубых глазах можно было увидеть затаенную обиду, в рассеянном взгляде – нежелание быть в этом месте. Если раньше я бы обязательно возмутилась тому, что официантка с пренебрежением отнеслась к гостям, то сейчас, проводив девушку взглядом, почувствовала сопереживание.

Бесконечные эмоциональные качели с самого первого дня жизни в Ассоне начинали вызывать тошноту. Зря я тогда выбрала Ассон, надо было проситься туда, где женщин не считают пустым местом.

– Почему Ивон так отреагировал на то, что ты ему обо мне сказал?

– Не бери в голову, – отмахнулся мужчина. – Он из тех, чьи женщины не имеют права работать.

– Но его жена ведь работает.

– Да, только на него. И дочь, – Тиммион неопределенно мотнул головой, – вместо того, чтобы пойти учиться. А у нее для поступления в академию есть все задатки, глава города выписал ей стипендию. Но она работает в таверне подавальщицей.

– Отец не отпускает? Может, считает ее слишком молодой для самостоятельной жизни?

– Он, как, впрочем, и многие мужчины, считает, что женщине место подле мужа.

– Никогда замуж не выйду, – пробормотала, с сожалением понимая, что я и правда не хочу выходить замуж ни за кого из ассонцев.

Тиммион не отреагировал на мое заявление также, как и в прошлый раз. Не стал убеждать, что все девушки обязательно хотят выйти замуж. Только взглянул на меня как-то странно, словно одобрительно.

– Расскажи о себе что-нибудь, – попросил он. – Ты работаешь на меня, мы, вроде как, дружим… А я ничего о тебе не знаю.

Все время уходить от этого вопроса не получится, и я решила немного приукрасить свою прошлую жизнь, добавив в нее реалии этого мира. Можно ведь совсем не лгать, а просто недоговаривать, так?

– У меня