– Совершенно справедливо.

– Вы получили докторскую степень по энтомологии в Оксфорде и являетесь специалистом по бабочкам. В частности, вы открыли и описали несколько новых видов, которые были названы затем в вашу честь. Занимаясь исследованиями, вы путешествовали в тропиках. Здесь, в Англии, вы ведете научную работу и управляете родовым поместьем, что у вас получается очень неплохо. Вас считают одним из самых интересных и эксцентричных людей Англии. Хотя вы склонны к уединению, общества не чураетесь и временами, что называется, выходите в свет. Двери вашего дома всегда открыты для друзей. Вы отличный пилот и коллекционируете старые самолеты. У вас также имеется собственная взлетно-посадочная полоса. – Хэрри внимательно посмотрел на сэра Джеймса и добавил: – Все эти сведения я почерпнул из справочника «Кто есть кто в Англии», и в этом-то вся проблема. Справочник никаких конкретных сведений о вашей личной жизни не дает, а мне необходимо понять, что связывало вас с леди Оливией Синдерс. Хочу уяснить себе, участвовали ли вы в организации ее побега и не вы ли переправили ее по воздуху во Францию.

Лицо Джеймса болезненно дрогнуло.

– Повторяю, детектив, ваше присутствие поставило обитателей Сефтона-под-Горой в крайне сложное положение, поскольку заставило всех, кто здесь живет, заглянуть себе в душу и переосмыслить свое отношение к леди Оливии. Наша деревня, знаете ли, – местечко тихое, и здесь почти ничего не происходит. Но вот на дороге находят брошенную машину, потом достоянием общественности становится связанный с именем Оливии скандал, а еще через некоторое время приходит известие о ее исчезновении. В результате в деревне появляются люди из Скотленд-Ярда и принимаются копаться в нашей частной жизни. Хорошо еще, что расследование ведется скрытно, не то сюда нагрянула бы целая армия репортеров и населению Сефтона-под-Горой пришлось бы пережить еще одно нашествие чужаков, – сказал он каким-то неживым голосом.

– Вот почему я должен работать быстро, а для этого мне потребуется ваша помощь. Как бы вам этого ни хотелось, Джеймс, остаться от этого дела в стороне вам не удастся. Куда бы я ни обращался, расследуя обстоятельства исчезновения Оливии, ее друзья смыкали свои ряды, отказываясь помогать. Но никто из вас не попытался осмыслить тот факт, что Оливия – убийца, которая лишила человека жизни и скрылась с места преступления. Более того, вы все как один заявляете, что, обратись она к вам за помощью, вы сделаете все возможное, чтобы помочь ей избежать правосудия. К чему же мне, спрашивается, апеллировать, если не к вашему чувству долга и справедливости? Быть может, к той самой страсти, которую вы все питаете к Оливии? В таком случае, Джеймс, ради блага самой Оливии и вашей любви к ней помогите мне узнать правду!

Джеймс поднялся с кресла и прошел к окну. Глядя сквозь стекло на развалины величественного здания эпохи Тюдоров, принадлежавшего его предкам, он хмурил брови, размышляя над тем, о чем его просил старший следователь. А тот ни много ни мало предлагал ему спуститься с небес на землю, отказаться на время от своего уютного, скрытого от любопытных глаз мирка и соприкоснуться с реальной жизнью, причем на его, старшего следователя, условиях.

– Каждый из нас, по сути, проживает две жизни. Одна из них открыта для всеобщего обозрения и по этой причине именуется общественной. Частную же, или так называемую личную, жизнь человек проживает для себя самого. В частной жизни он может позволить себе все: самые странные фантазии, встречи, эксцентричные поступки. Он может даже заглянуть внутрь себя и узнать темные тайны своей души. В частной жизни человек редко играет и лукавит, иными словами, он таков, какой он есть. Вы, Хэрри, чужак. После того как вы расследуете это дело и уедете отсюда, наша частная жизнь будет разрушена и сделается достоянием тех людей, которые вовсе этого не заслуживают. Все наше существование после вашего отъезда резко изменится, а нам даже нельзя будет винить в этом вас, поскольку начало этому положила Оливия в тот момент, когда располосовала принцу запястья. Но так как расследование теперь не остановить, пусть уж оно идет своим чередом.

На вопрос о том, помогал ли я Оливии бежать, отвечу: нет, не помогал. Стал бы я помогать ей, обратись она ко мне за помощью? Да, без малейших колебаний, можете в этом не сомневаться. Видел ли я ее в ту злополучную ночь? Нет, не видел. Пыталась ли она вступить со мной в контакт после событий той ночи? Нет, не пыталась. Что еще вы бы хотели узнать по поводу исчезновения леди Оливии, старший следователь?

Получилось так, что Джеймс сам себя допрашивал. Это было нетрудно. Он задавал себе вполне очевидные вопросы по делу Оливии и давал на них исчерпывающие ответы. Умно. Любого другого детектива на месте Хэрри этот спектакль очень бы даже устроил. Любого, но только не Грейвс-Джонса. То, что сейчас сказал ему Джеймс, могло быть правдой, но могло и не быть. Придумывая вопросы и отвечая на них, Джеймс чувствовал себя уверенно, но, когда игра в вопросы и ответы закончилась, сразу же резко сдал и наклеил на лицо грустное выражение.

Хэрри вскочил.

– Любая информация о леди Оливии и о том, что произошло той ночью, может оказаться важной. И еще – позвольте все-таки мне вести расследование. С этой минуты вопросы буду задавать я, а вы только отвечать на них.

– Намек понял, старший следователь.

– Помните, Джеймс, мне нужны правдивые ответы. Со своей стороны хочу вас заверить, что полученную мной в Сефтон-Парке и Сефтоне-под-Горой конфиденциальную информацию я разглашать не стану.

– Слово джентльмена? – спросил Джеймс.

– Если вам так хочется, – улыбнулся Хэрри.

– В таком случае действуйте, детектив.

– Что вы делали вечером того дня, когда произошло убийство?

– Мы обедали, и обед затянулся допоздна. Все основательно напились и вели разговор о влиянии Байрона на творчество Делакруа. Потом нам захотелось заняться сексом. Не вижу необходимости вдаваться в дальнейшие подробности на эту тему.

Хэрри спросил, кто именно присутствовал на обеде, и, к большому своему разочарованию, узнал, что там были все его главные подозреваемые: Маргарет Чен, Бухананы в полном составе, любовник Маргарет и любовник Анжелики, который приехал поздно вечером в компании довольно известного скульптора, желавшего взглянуть на работы Септембер. Все они могли засвидетельствовать алиби друг друга.

Хэрри пришлось отвечать на вопрос, уж не собрались ли все они для того, чтобы, во-первых, помочь Оливии исчезнуть, а во-вторых, обставить все таким образом, чтобы обеспечить друг другу алиби. Придется основательно поработать с прислугой и рабочими, чтобы выяснить, такое ли несокрушимое алиби у каждого, кто присутствовал на том обеде, подумал Хэрри.

– Да, в эти детали пока можете не вдаваться, – сказал он, продолжая вести допрос. – Скажите лучше, сколько самолетов стоит обычно в ангаре на краю летного поля?

– Пять.

– И они все по-прежнему в ангаре?

– Насколько я знаю, да.