Эрин тоже превращается в тень, бросившись с невероятной скоростью между рядами сидений в поисках своего двойника. Ее красный камень, как лазер, скользит между бархатными сидениями. Нора так же быстро направляется в переднюю часть зала, а Хана и Ирис – в сторону сцены, огибая ее по бокам.

– Почему мне всегда достается все самое скучное? – жалуется Луна, замерев у входа. – Меня следовало бы назвать «хранительницей врат».

Из глубины комнаты слышится что-то похожее на: «Напоминаю, что на прошлой неделе ты вызывала демона!» Очевидно, что Эрин до сих пор не умеет перемещаться с космической скоростью и одновременно говорить со скоростью, понятной обычному человеку. Ирис уходит за кулисы, и свет от ее перчатки и диадемы – единственное, что спасает ее от столкновения с декорациями, за которыми они прятались. При таком освещении это место похоже на настоящий лабиринт.

Голубое сияние танцует в нескольких сантиметрах от нее, и по мере движения Ирис освещает все новые фрагменты рисунка, создавая гротескные формы, – они бы идеально вписались в атмосферу дурацких ужастиков, которые так любит Хана. Но Ирис всегда была выше этих глупостей. Так что если кто-то думает, что она вздрагивает, услышав грохот в темноте… он совершенно прав. Но она скорее выбросится из окна, чем признается в этом. Или выбросит этого «кого-то».

– Что это было? – спрашивает Нора, выглядывая из-за кресел.

– Ой, ничего!

Это голос Ханы.

Ирис бежит на ее голос, на всякий случай вытянув руки вперед; хотя гора картонных декораций, окружающих ее, – единственное метательное оружие, которое у нее есть, и она сомневается в его эффективности. Она пробивается через кулисы и оказывается вместе с Эрин. Ее волосы выглядят растрепанными после гонки.

Перед ними открытый деревянный сундук, внутри которого беспорядочно разбросана яркая одежда. Рядом с ним Хана, распластавшись на полу между двумя огромными опрокинутыми банками из-под краски, жмурится от боли, схватившись за колено. Ирис протягивает руку, чтобы помочь ей подняться, но останавливается на полпути.

– Минутку… – говорит она. – Откуда мы знаем, что ты настоящая Хана?

Прежде чем она успевает погрузиться в ее мысли, чтобы удостовериться, что это именно Хана, девочка на полу начинает петь:

– Отпусти-и-и… и забу-у-удь, что прошло, уже не верну-у-уть… Отпусти-и-и… и забу-у-удь, новый день укажет пу-у-уть!..

– Что это ты говоришь? – прерывает ее Эрин.

– Что это я говорю?! – Хана демонстрирует негодование, которое, конечно же, не может сымитировать ни один аберрант. – Это из «Холодного сердца»! У тебя что, детства не было?

– Забей, – говорит Ирис. Понятно, что это Ха…

– Эй!

Услышав возглас Луны, Эрин незамедлительно мчится к ней. Ирис помогает Хане подняться, и они обе тоже бегут к подругам и, выйдя на сцену, сразу понимают, что произошло, поскольку зрелище говорит само за себя: Луна целится в своего двойника.

Фиолетовые молнии потрескивают в темноте. Луна тяжело дышит, прижавшись, а ее посох поглощает энергию. Ее сила фиолетовым шаром стремится поразить фигуру, стоящую напротив, но та (вероятно, аберрант) отражает ее и стреляет молнией в ответ, ударяя посохом, как теннисной ракеткой. Волна эфира ударяет по оружию Луны с такой силой, что девушка откидывается назад к стене. Ирис убегает со сцены, уволакивая за собой Хану, и пытается парализовать аберранта при помощи телекинеза, чтобы подбросить его в воздух. Но клон снова атакует. Он стреляет в Луну новым лучом, и та не успевает среагировать.

Молния сверкает в нескольких сантиметрах от груди Луны, когда алая металлическая вспышка загорается между Луной и монстром – силуэт Эрин сияет, когда она останавливается. Ее волосы взлохмачены, а оружие-катализатор, которое она держит в руке, превращается в щит размером с шину грузовика. Энергия отражается от него, подбрасывая девочек в воздух. Луна растворяет энергетическое поле, и они с Эрин вылетают сквозь него, распахивая дверь актового зала и с ужасным грохотом исчезая в темноте коридора.

– Девчонки! – восклицает Нора.

Ее взгляд искрится сильнее, чем посох лже-Луны. Под боевой крик «Кем это ты себя возомнил?» (вполне уместно для похищающего внешность монстра) Нора поднимает руки, и ураганный ветер швыряет аберранта о дальнюю стену. Крики боли эхом разносятся по залу, и его посох с грохотом падает на пол и мгновенно исчезает в черном облаке.

В дверях появляется Эрин, опираясь на плечо Луны и хромая на правую ногу. Оружие-катализатор снова превратилось в украшение, виднеющееся из-за уха.

– Ты в порядке? – Хана, стоящая к ней ближе всех, спешит ей помочь.

Нора продолжает сдерживать аберранта, и Ирис понимает, что это ее шанс.

Она погружается в его мысли.

Второй раз в жизни она испытывает странное ощущение, будто видит себя глазами монстра. Она стоит в центральном проходе между рядами, сосредоточенно наморщив лоб. Остальные девочки вокруг нее разговаривают на языке, который она понимает и не понимает одновременно – так бывает, когда она едет в машине, а ее отец напевает песню, звучащую по радио, делая вид, что знает слова.

Сквозь взгляд аберранта все вокруг кажется темнее – цвета потускнели, а тени густые, как масло. А камни… камни – это пламя во тьме, искры ужасной силы, ослепляющей и пробуждающей тысячи ощущений одновременно. Смирение. Ненависть. Подчинение. Власть. Зависть. Злость. Ужас. Она их уже видела раньше. Она их все видела раньше. Разрушение. Хаос. Голубой камень… кто эта девушка? Почему она его носит? Здесь что-то не так. Это обман. Ирис видит знакомое лицо… такое бледное… Злость. Ужас.

– Ирис!

Она хрипит, будто потерпела кораблекрушение и только что выплыла на берег. При изменении угла зрения ее начинает тошнить. Она едва может сосредоточиться на Хане, которая смотрит на нее обеспокоенным взглядом.

– Я в порядке… в порядке, – лишь успевает сказать она.

– Девочки! – раздается крик Норы.

У нее нет необходимости что-то объяснять. Повернувшись к ней, они видят, как под порывами ветра, которым управляет Нора, пальцы аберранта начинают искриться.

– Может ли он атаковать без посоха? – спрашивает Эрин.

– Кажется, он учится, – отвечает Луна, не сводя глаз со своего двойника. Она угрожающе поднимает свое оружие-катализатор. – Но он не быстрее меня.

Камень, венчающий посох, начинает наполняться энергией.

– Стой! – приказывает Ирис. – Так ты просто вернешь ему первоначальный облик, и найти его снова будет невозможно…

– И что ты предлагаешь? Позволить ему нас испепелить? – отвечает Луна.

Эрин произносит проклятие, которого Ирис никогда раньше не слышала. Это самая остроумная вещь, придуманная Эрин – в любых других обстоятельствах она бы даже выразила свое восхищение.

– В бестиарии сказано, что мы должны обманом превратить его в неодушевленный предмет, – вспоминает Нора, – и тогда получится его уничтожить.

– Да, но как мы это сделаем?

Рядом с ней Хана рассеянно массирует колено – должно быть, она ударила его, когда споткнулась о банки с краской. Но вдруг она останавливается и оглядывает себя, а затем переводит взгляд на сцену. В ее глазах