Между вечерними эфирами они немного поговорили. Втораяпередача прошла более гладко, но безлико и невпечатляюше. Покидая место умикрофона, Мэдди заметила, что режиссер нахмурился.

Джек передал ей, что задержится на совещании и оставляет еймашину. Однако Мэдди решила пройти несколько кварталов пешком, а потом взятьтакси. Вечер стоял теплый, еще не совсем стемнело.

Неожиданно у нее появилось странное ощущение, будто еекто-то преследует. Она сказала себе, что это уже паранойя. Просто у нееразыгралось воображение, и неудивительно: день оказался слишком тяжелым. Может,и в отношении Джека это тоже игра ее разгоряченного воображения? Она ужераскаивалась в том, что наговорила Биллу о Джеке. Может быть, он вовсе нетакой. Для того, что он проделывал, можно найти тысячи объяснений.

Около их дома она увидела двоих полицейских. Напротивоположной стороне улицы стоял автомобиль без опознавательных знаков.Что-то произошло... У дверей она остановилась и спросила об этом полицейских.

– Просто решили прочесать ваш район, – улыбнулся одиниз них.

Но два часа спустя, выглянув в окно, она снова их увидела.Джек вернулся домой около полуночи, и она рассказала ему об этом.

– Да, я тоже их видел. Наверное, что-то стряслось укого-нибудь из соседей. Копы сказали, чтобы мы не волновались, они побудут здеськакое-то время. Может, кто-то кому-нибудь угрожал. Во всяком случае, нам всемтак спокойнее.

Он ей выговорил за то, что она не воспользовалась егомашиной с шофером, а поехала на такси. Сказал, чтобы всякий раз, когда едет безнего, она пользовалась только их автомобилем с водителем.

– Я просто хотела пройтись. Что тут такого?

Внезапно Мэдди ощутила неловкость. Если он действительнотакой, как она думает, то, как ей себя с ним вести? Вернулось прежнее чувствовины, Муж так внимателен к ней. Вот и насчет машины тоже...

– Ну, как сегодня прошел эфир с Брэдом? – спросил Джекпозже, ложась к ней в постель.

Мэдди содрогнулась. Неужели он собирается заниматьсялюбовью... Внезапно она почувствовала, что не хочет этого.

– Мне показалось, никак. В общем, все в норме, но онсовсем не впечатляет. Я просмотрела запись пятичасового эфира. Какой-то онбезжизненный.

– Ну, так вдохни в него жизнь.

Мэдди во все глаза смотрела на мужа. Он хочет переложитьответственность на нее! Она не знала, что ему ответить. Ей показалось, что сней в постели чужой, незнакомый человек. Кто он – действительно тиран и садистили просто любит все контролировать и хочет держать ее в своей власти, потому,что она ему небезразлична? В конце концов, что плохого он ей сделал? Дал ейблестящую карьеру, прекрасный дом, автомобиль с водителем, чтобы ездить наработу, красивую одежду, потрясающие драгоценности, путешествия в Европу и,наконец, собственный самолет, на котором она может летать в Нью-Йорк запокупками, когда захочет. Она что, сходит с ума? С чего это ей померещилось,будто он насильник?

Она почти убедила себя в том, что у нее больное воображение,что она несправедлива к нему, как вдруг Джек выключил свет и медленноповернулся к ней со странным выражением лица. Улыбаясь, протянул руку, коснулсяее груди... и неожиданно схватил ее с такой грубой силой, что у нее дыханиеперехватило. Она попыталась его остановить.

– Что это вдруг? – засмеялся он с какой-то страннойжестокостью. – Ты что, не любишь меня, крошка?

– Я люблю тебя, но ты делаешь мне больно.

Ее глаза наполнились слезами. Не обращая на это внимания, онзадрал ее ночную сорочку, раздвинул ноги и вошел в нее так, что она застоналаот возбуждения. Та же игра, чередование боли и наслаждения. Она попыталасьсказать, что сегодня она не расположена к близости, но он ничего не слушал.Схватил Мэдди за волосы, откинул ее голову назад и приник к шее такимчувственным поцелуем, что она затрепетала. Потом вонзился в нее с такой силой,словно хотел проткнуть насквозь. Она вцепилась в него, пытаясь остановить, иразрыдалась от отчаяния. Внезапно он стал нежным и, наконец, с содроганиемкончил.

– Я люблю тебя, крошка, – прошептал он.

Что же это такое? И что означает для него это слово? В еголюбви есть что-то зловещее. Для него это еще один изощренный способ внушать ейужас. Теперь она это поняла, хотя подсознательно всегда ощущала опасность.

– Я люблю тебя, – повторил он сонным голосом.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она в ответ. Слезыручьем полились из ее глаз. Самое ужасное, что это правда.

На следующее утро двое полицейских снова стояли у их дома.На телестудии еще больше ужесточили пропускной режим. У всех проверялипропуска. Мэдди пришлось трижды пройти через детектор металла, прежде чемохранники убедились, что причиной сигнала является ее браслет.

– Что происходит? – спросила она Джека.

– Обычное дело, я думаю. Наверное, от кого-нибудьпоступила жалоба, что мы подраспустились.

Больше она об этом не задумывалась. Пошла к себе наверх,чтобы встретиться с Брэдом. Они решили поработать вместе над своим общимимиджем. Мэдди решила провести несколько репетиций перед эфиром, чтобы онилучше сработались. Несмотря на все, что говорил Джек, программа новостей – этоне просто считывание текстов с телемонитора.

Потом она позвонила Грегу. Хотела рассказать ему о встрече сдоктором Флауэрс, однако его не оказалось на месте. Тогда она решила выйтиперекусить. День стоял великолепный. Легкий ветерок смягчал жару, обычную длявашингтонского лета.

На улице у Мэдди снова появилось ощущение, что ее кто-то преследует.Она резко обернулась. Огляделась. Ничего подозрительного. Двое каких-то мужчиншли следом, разговаривая и смеясь.

Когда она вернулась в офис, позвонил Билл Александр.Спросил, как она себя чувствует, и пришла ли к какому-нибудь решению.

– Я не знаю. Может, я все-таки ошиблась. Я понимаю, этозвучит абсурдно, но я люблю Джека. И уверена, что и он меня любит.

– Вам лучше знать. Но после того, что я услышал отдоктора Флауэрс, мне кажется, вы снова пытаетесь закрыть глаза на правду.Может, стоит позвонить и поговорить с ней самой?

– Да, я об этом думала. Она оставила мне свою визитнуюкарточку.

– Позвоните ей.

– Хорошо, я обещаю.

Она еще раз поблагодарила Билла за помощь и пообещалапозвонить доктору на следующий день, просто для того, чтобы он не тревожился.Хороший человек... И так искренне о ней беспокоится.

Оставшееся время до передачи она работала над текстомновостей. Пятичасовой эфир с Брэдом прошел более гладко, чем вчера, но все жененамного лучше. Он раздражал ее своей манерой говорить интересные и умныевещи, но излагать их неловко, как новичок. До этого он никогда не работалведущим и, несмотря на несомненный интеллект, не обладал ни харизмой, нималейшим обаянием.