— Что это за история с каменным письмом? — прямо с порога жадно спросила я.

Стэн снова улыбнулся (какой же он красивый, когда улыбается!) и ответил:

— Проходи. Сейчас я сделаю чая и все тебе расскажу.

Никогда я так быстро не снимала пальто!

— Так что там?! — чуть не подпрыгивала я, пока Стэн неторопливо заваривал чай.

— Погоди! — Он процедил заварку, плеснул кипятка и придвинул ко мне.

— Рассказывай уже! — поторопила я, обнимая чашку окоченевшими пальцами.

— Насколько я понимаю, ты видела очаровательный камушек, презентованный гномами банку?

— Ага, — кивнула я.

— Гномы привезли его ночью, — объяснил он, помешивая ложечкой обжигающе горячий чай. — А утром пришли банкиры и почему-то начали вызывать милицию…

Я прыснула.

— А милиция ехать отказалась, — продолжил Стэн с улыбкой. — Камень никого не трогал, общественному порядку не угрожал, на нем даже непристойности какие-нибудь не написаны!

— Эти банкиры могли и дописать, — помрачнела я.

— В присутствии стольких свидетелей? — поднял бровь он. — Не думаю. В общем, милиция предложила банку идти в суд, потому что тут нет состава преступления, а есть гражданско-правовые отношения.

Ярко-голубые глаза Стэна лучились смехом, он явно был в восторге от находчивости госпожи Громовой.

— Ясно, — кивнула я.

Понятно, почему лепрекон так бесновался: работа-то стоит! И неизвестно, когда банковские служащие смогут попасть на свои рабочие места.

— Претензия получилась скромная, всего на одном камне. — Он отпил из своей кружки и потянулся за печеньем. — Но все необходимые реквизиты поместились.

— А они ее не сдвинут… ну, магией? — забеспокоилась я.

Грех портить такую шутку!

— Обижаешь, — усмехнулся Стэн, зачем-то макая печенье в кипяток. — Цверги так качественно зачаровали свою претензию, что теперь магия на нее не подействует.

И сунул в рот раскисшую выпечку.

М-да. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»

Хотя в данном случае, конечно, как раз рукотворный.

— Слушай, — спохватилась я, — а разве вообще можно писать на камне?

— Разрешено все, что прямо не запрещено законом, — процитировал он один из основополагающих принципов современной юриспруденции. — Закон требует, чтобы претензия была составлена в простой письменной форме. Ты разве помнишь оговорки по поводу материала?

— Нет, — призналась я, чувствуя, как губы разъезжаются в улыбке.

Действительно остроумно!..

На следующий день камень по-прежнему красовался возле «Кощей-банка». Правда, толпа давно рассосалась — сотрудников то ли распустили по домам, то ли заставили пролазить через окна.

А вот клиенты, конечно, такой гимнастикой заниматься не пожелали…

— Что у нас нового? — с воодушевлением спросила я у Стэна, открывшего дверь.

Как же приятно было щелкнуть по носу наглых банкиров!

— Ничего особенного, — пожал он широкими плечами и помог мне снять пальто. — Юристы банка обратились в суд с иском. И в качестве меры по обеспечению иска попросили обязать «Харон-плюс» аннулировать претензию.

— Ой… — Я немного встревожилась. — А что думает госпожа Громова?

— Я думаю, — откликнулась выглянувшая куратор, — что вы поспешили раздеться. Надевайте пальто, мы едем в суд!

— Да, госпожа Громова!

Я нахлобучила шляпу, обернула вокруг шеи шарф и принялась застегивать пуговицы…

— Очень любопытное дело, — заметила судья, пожилая кикимора, с явным трудом сохраняя серьезное выражение лица. — Истец, вы поддерживаете свои требования?

— Да! — вскочила та самая кицунэ, нервно подергивающая рыжими ушками. — Поддерживаем!

— Боюсь, закон не на вашей стороне, — покачала головой судья с притворным огорчением. — Требование о простой письменной форме соблюдено, так что вы не можете отвергнуть претензию по мотивам использования не бумажных материалов.

— Но… — вскинулась кицунэ.

— Следовательно, — продолжила судья, будто не слыша, — вы, истец, обязаны принять претензию к рассмотрению, поместить ее в архив и дать ответ в предусмотренном законом порядке. Вам ясно?

— Да, ваша честь, — уныло откликнулась она.

— А лично вам, представитель истца, — усмехнулась судья, — я настоятельно рекомендую отозвать иск и решить дело миром.

Кицунэ только скорбно прижала ушки к голове…

В коридоре присмиревшая лисичка подошла к госпоже Громовой.

— Я… я хочу предложить вам мировое соглашение! Мы откажемся от части требований…

— Нет, — покачала головой госпожа Громова, — боюсь, теперь это исключено. Либо вы полностью отказываетесь от иска, либо выполняйте требование суда. Я имею в виду, что вам придется поместить претензию в архив…

— Но так нечестно! — выкрикнула кицунэ, сверкая зелеными глазами, и вздернула губу, обнажив мелкие острые зубки. И шерсть на загривке вздыбила.

— Как пожелаете, — пожала плечами госпожа Громова и добила: — Но учтите, что следующая претензия будет на трех… хм, страницах.

Лисичка ужаснулась — банк уже столько не работает из-за одного камня, а тут целых три! — и опрометью кинулась прочь.

К вечеру все комиссии и штрафные санкции были полностью аннулированы.

Вот это я понимаю, досудебное урегулирование спора…

— Что вы думаете о браке, Алевтина? — ошарашила меня вопросом госпожа Громова.

— Хорошее дело браком не назовут, — растерянно брякнула я.

Конечно, замуж хотелось. Но ведь не за кого попало! А с принцами мне не везло.

— Любопытная мысль, — начальница чуть склонила набок изящную голову, — и весьма неожиданная для столь юной и миловидной девушки. Но в данном случае речь идет не о вашей личной жизни, а о юридической подоплеке вопроса.

— О, — я устыдилась и покраснела, надеюсь, не очень заметно, — ну, брак — это добровольный союз мужчины и женщины…

— Благодарю, я знаю формулировку Семейного кодекса, — иронично заметила она. — Впрочем, не буду вас мучить. Сегодня назначено судебное заседание по семейному делу. Вы пойдете со мной, так что рекомендую обновить в памяти сведения о сути брака, его регистрации и прочем. У вас имеется час на подготовку.

— Конечно, — мрачно согласилась я и отправилась рыться в Семейном кодексе Альвии.

Конечно, теория без практики мертва, но здешняя манера обучения бесила. Бросить студента в бурные воды юридической практики и ждать, выплывет или утонет.