счетов, то и возникающие в этой сфере споры и судебные иски также были отнесены к компетенции этой палаты, куда должны были приглашаться мэтры монет для консультаций. Отсутствие публично-правовой компетенции, особенно судебной функции, и стало тем фактором, который лимитировал рост штата монетного ведомства. Разумеется, оно, как и всякая другая королевская инстанция, имело тенденцию обрастать все большим числом служителей, но ему так и не удалось в исследуемый период существенно увеличить свою численность, постоянно возвращаемую королевскими указами к первоначальному числу.

В первом же указе о монетном ведомстве, в котором фигурирует численный состав, речь идет, как обычно, о его сокращении: 18 сентября 1357 г. число генералов-мэтров монет определяется четырьмя (их имена перечислены), а все остальные служители отстраняются[371]. Однако в общем регламенте о численности королевских служб от 27 января 1360 г. новое сокращение фиксирует удвоение штата ведомства. Теперь в Монетной палате должно быть «всего лишь» восемь генералов-мэтров монет (шесть для Лангедойля и два для Лангедока), а кроме них упоминаются службы одного клерка и двоих хранителей «обеих монет», т. е. золотой и серебряной[372]. Но уже через год, в указе от 21 апреля 1361 г., штат меняется: число генералов-мэтров монет сократилось до шести, зато хранителей монет стало четыре (по двое в Париже и Руане)[373]. Стагнация штата приводит к задержкам в работе, и для решения накопившихся дел король в тот же год назначил двоих генералов-реформаторов монет с широкими полномочиями в столице и по всему королевству[374]. А в самом ведомстве одновременно производится сокращение и структурная реорганизация. По указу от 27 сентября 1361 г. штат генералов-мэтров монет вновь сведен к шести служителям, и за каждым закрепляются определенные участки работы: двое становятся хранителями монет, двое занимаются проверкой счетов и еще двое — проверкой правильности выплат денег из сундуков с золотой и серебряной монетой[375]. С этого времени численность Монетной палаты надолго не изменится, хотя в ней и будут производиться реорганизации. Количество в шесть генералов-мэтров подтвердят несколько указов, причем во всех случаях речь будет идти об их сокращении[376]. Правда, указом от 10 августа 1374 г. создается еще одна должность — контролера всех монетных дворов королевства, но она являлась своего рода комиссией, т. е. временной и ограниченной определенными задачами службой, сродни генералам-реформаторам[377]. Количество генералов-мэтров монет при «мармузетах» по общему регламенту о службах домена от 1 марта 1389 г. вновь увеличивается до восьми (те же шестеро для Лангедойля и двое для Лангедока)[378]. Однако после падения «мармузетов» состав Монетной палаты был возвращен аж к своему изначальному числу — к четырем генералам монет, «как издавна и было»[379]. Правда, из текста ордонанса от 7 января 1408 г. явствует, что генералов монет снова шестеро, и решено по мере освобождения должностей их не замещать и таким способом восстановить «освященное традицией» число служителей ведомства[380]. Два ордонанса (20 июля и 24 сентября 1414 г.) учреждают сначала троих, а затем еще четверых (всего семерых) комиссаров для «управления монетой», наделенных властью над генералами-мэтрами монет[381].

В период королевской схизмы монетное ведомство сократилось, но ненамного: указом дофина Карла от 23 декабря 1419 г. к двоим уже имеющимся в Бурже генералам-мэтрам монет назначается еще один служитель[382]. В Париже остались тоже двое генералов-мэтров монет. В Монетной палате помимо них имелся и целый ряд вспомогательных должностей: хранители монет (gardes) и их помощники (contre-gardes), чеканщики и эксперты (essayeurs) монет, но их численность не регулировалась королевскими указами, поскольку они являлись откупными.

Охрана вод и лесов в королевском домене повторила судьбу финансовых служб, чья значимость в структуре власти короля Франции неуклонно возрастала. Первый же указ о численном составе ведомства вод и лесов, как обычно, имел целью его уменьшение до 10 человек[383]. Однако в общем регламенте о сокращении королевских служб от 27 января 1360 г. мэтров вод и лесов становится пять (четверо для Лангедойля и один для Лангедока), в регламенте ведомства от 22 августа 1375 г. их уже шесть, поскольку в него включен главный егермейстер (maistre de la Vennerie) как глава; тех же пяти мэтров перечисляет поименно специальный регламент от сентября 1376 г., который стал «хартией ведомства»; наконец, по общему регламенту о домене от февраля 1379 г. их вновь шесть человек[384]. Однако, на деле, число служителей растет, о чем свидетельствуют указы от 4 октября 1382 г. о сокращении до пяти человек и от 13 июля 1384 г., где перечислены имена и подтверждена служба 10 человек, причем мэтр Дома короля и Жак Брак, «живущий в Руане», именуются генералами-мэтрами вод и лесов, т. е. главами ведомства[385]. Важным показателем растущей значимости инстанции является дальнейшее повышение статуса ее главы: им становится по указу от 1389 г. кузен короля, сир де Шатильон, наделенный правом контроля над всеми королевскими заповедниками[386]. Таким образом, на определенном этапе, как и в других органах, происходит воссоединение со службами Дома[387]. В ордонансе от 7 января 1401 г. оно состоит из восьми человек, причем во главе его вновь стоит кузен короля — теперь граф де Танкарвиль, именуемый «сувереном, мэтром и генералом-реформатором» ведомства[388]. В кабошьенском ордонансе должность главы, «суверенного мэтра вод и лесов», предполагалось упразднить, а численность ведомства свести к шести мэтрам вод и лесов[389]. Этот ордонанс оказался последним, упоминающим численный состав ведомства в исследуемый период. Как и в Монетной палате, указы не регулируют штат вспомогательных служб при мэтрах вод и лесов: их наместников, секретарей, весовщиков, мерильщиков, сержантов и т. д.

Итак, можно констатировать, что прежде домениальное охотничье ведомство включилось в общий процесс бюрократизации. Несмотря на регулярные сокращения состава, оно испытало умеренный рост, и его штат колебался в пределах в пять-шесть человек.

На фоне сдержанного роста штата домениальных служб увеличение состава Налоговой палаты выглядит особенно впечатляющим. Хотя это ведомство оформилось достаточно поздно, оно стремительно расширило свой штат, опираясь на неуклонно возрастающую значимость для королевской казны именно этой статьи доходов.

Возникнувшие в 1355 г. на волне общественного недовольства расходованием средств, собираемых на военные нужды, и поставленные под контроль Штатов, налоговые служители на первых порах воспринимались как временные, но объем их полномочий неуклонно возрастал, поскольку они не только отвечали за сбор налогов, но и регулировали возникающие споры. Данная судебная компетенция, наряду с повышением удельного веса поступлений от налогов, предопределила рост штата ведомства.

Ордонансом от 28 декабря 1355 г. учреждались девять генералов-суперинтендантов (по трое от каждой палаты Штатов), а кроме того, двое генеральных сборщиков