Теперь он лежал на асфальте прямо передо мной, но у меня не было оружия. Я не знала, что мне делать.

Видимо, я раздумывала слишком долго, потому что он схватил меня за шею и швырнул через стоянку. У меня не было времени взмахнуть крыльями, и я тяжело приземлилась прямо на задницу, сильно ударившись копчиком. По нетвердой походке и слезящемуся глазу Гримлока я поняла, что демон почти ничего не видит, иначе он бы уже разрезал меня своим жутким мечом. Но он все еще мчался в мою сторону с пугающей скоростью, издавая низкое, горловое рычание.

«Встань и ударь его по колену!» – проинструктировала Сэра.

Ах да, травма колена.

Вскочив на ноги, я невольно застонала от боли. Моя поясница и нога наверняка были повреждены. Использовав правую ногу в качестве опоры, я подняла левую ногу, которая все еще кровоточила, и направила свою силу в удар. Как только он приблизился – моя нога в тяжелом ботинке встретилась с его коленной чашечкой, и по парковке разнесся громкий хруст.

– Надери ему задницу! – во все горло крикнула Шия. Это была та Шия, которую я знала. На мгновение к ней вернулся ее огненный дух.

– Покончи с ним! – добавила мама, подбадривая меня.

Демон выронил свой меч, и, когда он упал, Сэра послала мне кучу мысленных образов, мелькающих в моем сознании. Но я не могла остановиться, чтобы поразмыслить над этими приемами или задать ей вопросы. А еще я не хотела давать своему противнику шанс сдаться и выжить. Я бросилась на него, схватив свой кинжал. Рукоять оказалась холодной. Лезвие выскользнуло из глазницы с мерзким, хлопающим звуком, и я нацелилась прямо в горло демона.

– Я сдаюсь! – закричал он.

Да пошел ты.

Я резко опустила руку, но невидимая сила обвилась вокруг моего запястья, удерживая его в дюйме от горла демона. Мой взгляд метнулся к абрусу. Он поднял одну ладонь, играя со мной, как с марионеткой. Когда он взмахнул рукой – мое тело оторвалось от Гримлока и ударилось о землю. Мое раненное бедро заныло от боли.

– Ты победила, – мягко сказал он. – Ступай. Не волнуйся, мы скоро увидимся. – Его взгляд остановился на Сэре. – Отличный кинжал серафимов.

Я тяжело сглотнула, поворачиваясь к Шие. На ее лбу больше не было татуировки в виде красного полумесяца. Ее договор превратился в пепел. Я посмотрела на маму, и она бросилась ко мне, низко склонив голову. Отдав мне меч Михаила, она притянула меня к себе, чтобы обнять.

– Я очень тобой горжусь. Позвони мне, как только сможешь, но больше никогда сюда не возвращайся.

Ее слова потрясли меня до глубины души. Мое зрение затуманилось от слез.

– А как же ты и Майк?

У меня кружилась голова. Сколько крови я потеряла?

– С нами все будет в порядке. Иди, – сказала она более твердым тоном и повернулась ко мне спиной, чтобы вернуться в клинику.

Что будет с моей семьей? Почему на лбу у моей мамы все еще была рабская метка, если ее босс умер? У меня были тысячи вопросов, но из-за головокружения я едва держалась на ногах. Опустив глаза, я увидела, что стою в луже собственной крови.

Вот дерьмо.

Мир начал расплываться у меня перед глазами. Шия просунула руку мне под мышку, затащила меня на заднее сиденье машины и слегка толкнула вперед, так что мое тело облокотилось на Линкольна. Два окровавленных, полумертвых человека на заднем сиденье внедорожника.

– Доставь нас… в… академию, – слабо сказал ей Линкольн. Шия захлопнула заднюю дверь и бросилась к водительскому сиденью.

Моя спина была прижата к груди Линкольна, а его теплое дыхание вырывалось из груди короткими хрипами, касаясь моей шеи.

– Ты… самая сумасшедшая… девушка… которую я когда-либо… встречал. – Он потянулся ко мне рукой. Его ладонь сияла теплым, оранжевым светом. Резко дернувшись, машина сорвалась с места, и я вспомнила, что у Шии не было прав.

Но у меня не осталось сил на беспокойство. Я просто уставилась на светящуюся руку, которая лежала на моем раненом бедре. Линкольн пытался меня исцелить. Он истекал кровью, но все еще пытался меня исцелить.

– Ты – самый красивый парень, которого я когда-либо встречала, – глупо сказала я. Видимо, из-за потери крови я немножко сошла с ума и позабыла про все запреты.

Из моей груди вырвался низкий смешок, а затем меня накрыла черная пелена, и я потеряла сознание.

Мое сознание возвращалось постепенно.

Я помнила, как Ной стоял надо мной и что-то кричал. Потом появился яркий золотой свет, обрамляющий фигуру Рафаила. Я помнила испуганное лицо Линкольна, склонившегося надо мной, и громкий плач Шии.

Все это приходило обрывками, как плохой сон.

Теперь я чувствовала под собой мягкие простыни, а моя грудная клетка, бедро и копчик пульсировали от боли. Я попыталась заговорить, но из моего горла вырвался сухой хрип. Открыв глаза, я поморщилась от яркого света.

В поле моего зрения появилось лицо Шии.

– Ты просто сумасшедшая! Никогда больше так не делай, – возмущалась она, тыча пальцем мне в лицо для пущей убедительности.

Я попыталась улыбнуться, но мышцы моего лица все еще болели.

– Обещаю, – подняв трясущуюся руку, я провела большим пальцем по ее чистому лбу.

Тогда она разрыдалась и обняла меня.

– Спасибо! – всхлипнула она мне на ухо. – Mi familia[4].

– Всегда пожалуйста, mi vida loca[5], – на самом деле я не знала испанского, а просто использовала случайные фразы, потому что это всегда заставляло Шию смеяться.

И сейчас я была вознаграждена искренним смехом.

Оглядевшись вокруг, я поняла, что нахожусь в какой-то больничной палате и рядом с моей кроватью не было ничего, кроме одного-единственного стула. Приоткрытая дверь вела в коридор, выложенный плиткой.

– Мы в клинике исцеления Академии Падших, – сказала Шия.

Я кивнула.

– Меня исключили? У меня большие проблемы?

Мы стали свободными душами, но без работы мы не могли жить в Городе Ангелов, и нам было запрещено въезжать в Город Демонов. Если нам не разрешат остаться в академии – мы буквально окажемся на улице.

Шия пожала плечами.

– Кажется, нет. В смысле, они много кричали, но я много раз слышала слова «храбрая идиотка». Кажется, старик к тебе привязался.

Я улыбнулась. Рафаил.