конечно, не ветеран как вы, но знаю, что рогатой нежити не бывает. К тому же мы всех истребили. Даже тех, кто укрылся от нас во тьме. Очевидно же, это Демоны! Вы сами говорили, Гатаон ненавидит Смерть и все, что с ней связано. Смерть сотворила цветок, а Демоны решили его уничтожить.

— Именно так все и должно было выглядеть, — опроверг ее слова Михаил. — О Демонах я могу сказать с уверенностью одно — они всегда бьются до последнего, а этот сбежал. Очевидно, что кто-то пытается разрушить наш хрупкий союз. Двадцать семь лет мы жили в мире и спокойствии, и вот снова…

— Уже не важно, кто на нас напал, — заявил Легер. — Ты должен перенести цветок в более безопасное место. Если мы лишимся его силы, Архангелам придет конец.

— Цветок останется здесь. Ты и Мария доказали, что это самое безопасное место. Путь его круглосуточно охраняют пять Архангелов, желательно чтобы среди них был ветеран. Займись этим, а я наведаюсь в Ад, развею сомнения.

Не успел Михаил достигнуть выхода из Академии, как его нашел встревоженный курьер. Он передал главнокомандующему письмо от Алариса и поспешил удалиться.

— Что там? — заглядывая краем глаза, спросила Лариэль.

— Аларис. Я назначил его главным в городах Последней Надежды. Он пишет, что дела приняли скверный оборот и требуют моего немедленного вмешательства. Как не вовремя! Надеюсь, на них никто не напал. Вылетаем немедленно, жизни людей намного ценнее, чем выяснение отношений с Демонами.

* * *

Спустя одиннадцать дней Михаил и Лариэль достигли городов Последней Надежды. На первый взгляд ничего не изменилось. Волны белого тумана по-прежнему разбивались о невидимую преграду, а черный монолит, переливаясь на солнце, возвышался над миллионом домов. Но стоило подлететь ближе, как картина приобрела совсем другие, мрачные, краски. Город изменился до неузнаваемости. Он кишел вооруженными людьми, которые по меркам Ангелов творили немыслимые вещи. К безоружным измученным людям относились с особой жестокостью. На их коже выжигали символы. Заставляли под ударами плети разбирать дома на доски и возводить у подножья монолита огромное строение. А некоторых морили голодом в клетках. Мужики беспощадно рубили друг друга изогнутыми мечами, а наблюдающие за этим зеваки радостно кричали и аплодировали, когда на землю проливалась кровь. Перед тем как спуститься к людям, Михаил решил наведаться к Аларису, который его позвал.

Поселение Ангелов, состоящее из множества палаток и окруженное высоким забором, расположилось на открытой местности в нескольких километрах от города. Здесь находился опорный пункт, из которого Ангелы доставляли припасы в город. Аларис выглядел так же мрачно, как город. Ангел давно не знал сна и был сильно измотан происходящим. Осознав, что перед ним стоит главнокомандующий, он бросился его обнимать.

— Наконец вы прибыли! — радовался он, оставаясь в том же измотанном состоянии. — Прости меня, нужно было написать вам раньше.

— Перейдем сразу к делу, — не желал тратить времени Михаил. У него сердце кровью обливалось, когда он вспоминал увиденное. — Объясни, что случилось с городом.

— Это началось десять лет назад, — присев на скамейку, начал рассказ Аларис. — А ведь все было замечательно. Город процветал, люди были счастливы, им всего хватало, а потом появился он, — лицо Ангела заиграло отвращением. — Он называет себя повелителем двух миров. Тогда мы не придали этому большого значения. Ну подумаешь, ударился человек головой и бредит.

— О чем ты вообще?! Я спрашиваю, что случилось с людьми? Здесь была Чума, это она сотворила с ними такое?

— Нет, она тут ни при чем. Говорю же, всему виной Ден Повелитель Миров, так он себя называет. С его появлением все изменилось. Люди поделились на касты. Одни стали слугами, другие рабами. Не знаю в чем разница, но что те, что другие, беспрекословно выполняют приказы Дена. Его влияние в городе нахлынуло, словно волна. Каждое утро, когда он выходил на порог своего дома, люди заполняли улицы, становились на колени и кланялись ему. После стало еще хуже. Слуги Дена начали отбирать еду и одежду, которой у всех было в достатке. Чтобы люди не голодали, мы отправляли в город больше еды, но это не помогло. Дену и его слугам было все мало. Мы пытались поговорить с ним, вразумить, но он и слушать не хотел. Сказал, что рабы, не приносящие пользы, не заслуживают хлеба.

— Что значит — не заслуживают?! И что это за слово такое — рабы?!

— Как мне удалось выяснить, раб считается такой же вещью, как ботинки или, скажем, мешок зерна. Не знаю, что послужило тому причиной, но их не считают людьми, они просто вещи в руках Дена. А недавно мне открылась страшная правда. Когда Ден умер, с ним живьем похоронили больше ста человек. То есть еще до того, как попасть к нам, он издевался над людьми и жил за счет их трудов. С этим человеком явно что-то не так.

— Прости, я не понял насчет захоронения… — не мог поверить сказанному Михаил.

— Людей заперли вместе с его мертвым телом, где они умерли от голода. А все ради того, чтобы после смерти они могли и дальше ему служить. Какая ирония, благодаря нам это стало возможным.

— Не знаю, что нашло на людей, но мы обязаны это остановить. Я поговорю с этим Деном.

— Плохая идея, с тех пор как он захватил город, он нас ни во что не ставит. Теперь мы прилетаем туда, лишь когда он велит, в противном случае он угрожает покинуть город. Говорит, что только благодаря его воле мы до сих пор живы.

— Он знает о тумане? Но откуда?!

— Не важно, если люди покинут город, мы и правда будем обречены. Нам ничего не остается, как подчиняться. Но если у вас есть план, как это прекратить, я с радостью его выслушаю. Именно для этого я послал за вами. Его требования становится все тяжелее выполнять. Хватает того, что нам пришлось дать его слугам оружие. Но последнее… — Ангел тяжело вздохнул. — Я просто не могу на этой пойти. Он потребовал, чтобы мы отдали ему в жены своих женщин.

— Что за вздор?! Решил, что Ангелы тоже будут рабами?! Видимо, действительно ударился головой! Этому не бывать! — не выдержал и начал кричать Михаил. Немного походя взад-вперед, продолжил более спокойным тоном. — Разве он не понимает, что если они покинут город, туман убьет и их?

— Мне неведомо, что он понимает и что думает. Эти люди оказались совсем не такими, как я представлял. Слова «все ради общего блага» для них ничего не значат. Они думают только о себе. Даже рабы