– Не спеши. Мне не так-то легко…

– ГОВОРИ!

Краб вздрогнул. После долгого молчания он уткнулся в землю и тихо произнес:

– Бен.

– Что-что?

– Бен. Меня зовут Бен.

Бен выронил пистолет. У него как будто руки отнялись. Он ничего не чувствовал. Его начало трясти.

– Это невозможно.

Краб отполз чуть назад и провел клешней по практически невидимой линии у себя под глазом. До этого момента Бен ее не замечал.

– Девяносто семь швов. От той псины мы заработали девяносто семь швов.

– О господи!

– Ты уж извини.

Бена охватило чувство, словно его приговорили к пожизненному заключению. Чудовищное потрясение. И он это знал. Это лишь наименее болезненная часть выяснения личности Краба. Вскоре боль и отчаяние срастутся вместе и охватят все его существо.

– А что происходит со мной? – тихо спросил он у Краба.

– То, что происходит.

– И давно ты идешь по тропе?

Краб повернулся к Бену спиной.

– Не могу сказать.

– Ну что, месяц?

Краб не ответил.

– Год?

Молчание.

– Пять лет? Десять?

Краб развернулся к Бену и поглядел на него с почти невыносимой жалостью.

– Нет? – прохрипел Бен, тряся головой. – Десять лет?

– Вроде того. Я потерял счет времени.

Бен тяжело осел на землю, повалившись на спину. Небо над головой было совершенно пустым. Он сам был пустым. Его тело, мозг, память – их словно высосали без остатка.

– Краб, что со мной случится за эти десять лет?

– Наверное, я тебе и так уже слишком много рассказал. А ты пообещал идти вперед.

– Не могу. Десять лет, Краб. Десять лет, а ты даже не можешь мне сказать, вернусь ли я домой.

– В сомнениях нет никакого смысла. Они только тормозят.

– Ты разыскал Постановщика?

– Все ищу, пацан.

– А почему ты мне все это раньше не рассказал?

– Потому что иначе ты бы досюда не добрался.

– Откуда тебе знать, что мы не вечно будем шагать по этой тропе?

– А это важно? Сколько бы ты шел, чтобы снова их увидеть?

– Целую вечность.

– Вот именно. Другого выхода нет.

Бен поднялся.

– Я иду с тобой. Налево.

– Нет. Не пойдешь. Я десять лет терпел страдания не для того, чтобы увидеть, как ты их «срежешь».

– Ты не сможешь мне помешать.

Бен рванулся влево и налетел на невидимую преграду, не дававшую ему и шагу ступить по тропе. Он вновь и вновь бился о стену, но она не поддавалась. И обойти ее тоже было нельзя, если только он не хотел сойти с тропы и погибнуть. Теперь он обрушивался на нее со злости, пытаясь повредить невидимый пузырь.

– Это не так-то легко принять, – произнес Краб. – Уж я-то знаю.

– Пошел ты к черту.

– Именно здесь Краб меня и оставил, когда я был в твоих годах. Есть определенный путь, который нужно пройти, а это значит, что нельзя срезать напрямик. Все, что повстречается тебе на той дороге, подготовит тебя к тому, что произойдет дальше.

Бен разозлился.

– Откуда ты вообще все это знаешь? – выпалил он. – Откуда тебе известно, что следование по этой бесконечной петле мне во благо? Насколько я убедился, у тебя все вышло совсем не так. Погляди на себя! Ты же краб!

– Это не так уж и плохо.

– Откуда, черт побери, у тебя такая уверенность?

– Я умею то, чего не могут остальные крабы.

– Ну например?

– Ты слышишь, как я тут говорю, так? Бен, я верю в тропу, потому что у меня нет иного выбора. Как ты мне сказал, да? На берегу, помнишь? Ты сказал то же самое. Мне приходится верить в тропу, хотя я теперь почти что ее заложник и пленник, Бен. Я каждую секунду сомневаюсь, но все, что могу сделать, – это двигаться вперед. А теперь тебе придется поверить в тропу даже сильнее, чем раньше.

– А что, если я просто побегу обратно к тому дому, обниму своего сына и позволю прийти смерти? Почему бы мне так не поступить?

– Потому что все это мираж, и ты об этом знаешь. Когда я дойду до конца пути – а я обязательно дойду, – то снова увижу Питера. И Флору, и Руди, и Терезу – всех их. И это будет не мираж. Мне не придется все время оглядываться в ожидании какой-нибудь гадости. Это станет моим вечным спасением, и твоим тоже.

Бен расплакался.

– Пожалуйста, не бросай меня тут. Не бросай меня одного. У меня же никого нет.

– Ты не всегда будешь один. Появится компания.

– Какая, кто?

– Сам увидишь. Но первым делом тебе нужно вернуться к великанше.

– Что?! Зачем?

– Она сможет тебе помочь.

– Она пыталась нас убить.

– Э-э, учись прощать. К тому же есть способы с ней договориться. Достань-ка мешочек с семечками.

Бен сделал так, как ему велели. Внутри оставалось два твердых коричневых семечка.

– Брось одно из них оземь, как только снова увидишь Фермону, – приказал ему Краб. – Если сделать это сейчас, оно не прорастет.

– А во что оно превратится?

– Это сюрприз. Тебе станет легче управиться с великаншей. К тому же ты всегда сможешь пальнуть в нее из пистолета, если захочешь покончить с ней раз и навсегда.

– Я не пойду обратно к ней.

– Ну не обязательно делать это прямо сейчас. Можно сначала перекусить, если очень хочешь.

– Лучше от этого не станет.

– Ты сможешь договориться с Фермоной. Забавный факт: она питается только человечиной.

– И что?

– А ты подумай, а потом выработай свою стратегию.

Бен поглядел на развилку.

– Мне и дальше придется убивать людей? – спросил он у Краба.

– Да.

– Я не смогу.

– Нет, сможешь. Одного ты уже убил. И убьешь снова. Привыкнешь, но со временем.

Он в последний раз вскарабкался Бену на плечо.

– Я же сказал, это не так уж и плохо, – прошептал он.

– Как ты можешь так говорить? – спросил Бен.

– Я приспособился. Можно приспособиться ко всему, если хочешь жить дальше. Где-то в километре отсюда на обочине дороги лежит палатка. Потом ты увидишь замок, но войти туда не сможешь, если прежде не вернешься к великанше. Когда захочешь передохнуть, просто переночуй в палатке. Тебе выпадет работа прямо как по заказу… Но его ты сможешь одолеть.