Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Хотя кто его знает. Если в этом деле действительно фигурирует миллион, то тут все может быть».
Остановившись на перекрестке, я посмотрел на часы и подумал, что с этой игрой в детектива совсем забыл о еде. Как и о кубинке.
«Судя по времени, она уже должна была снять себе номер и оставить мне записку. Совместим прекрасное с полезным», – с этими мыслями я стал ловить такси.
Не доехав до отеля, я проделал часть дороги пешком, несмотря на то, что стояла тяжелая, вязкая жара. Таксист, который меня вез, сказал, что к вечеру ожидается гроза. Войдя, я подумал, что в фойе можно было открывать филиал финской бани. Подойдя к стойке, я вдруг почувствовал запах какого-то противного одеколона, которым несло от портье. К тому же мне показалось, что он ухмыльнулся при виде меня. Подойдя к стойке, я сказал:
– Мне должны были оставить записку.
– Нет. Никто ничего не оставлял, – вот только в его голосе не было той убежденности, когда человек говорит правду.
Стоило мне посмотреть ему в глаза, как он их сразу отвел, принявшись перебирать какие-то бумаги, лежащие перед ним. Я быстро оглянулся по сторонам. В маленьком фойе никого не было, что меня совсем не удивило, так как эта дешевая гостиница, в отличие от пляжных отелей, относилась к типу арендных зданий, где в большинстве номеров живут служащие. Об этом говорило ее местоположение, на границе деловой части города. Утром служащие уходят на работу, вечером возвращаются.
«Если с девушкой что-то случилось…»
Я не стал делать поспешных выводов, но у меня уже появилось желание что-нибудь ему сломать. Мне и до этого момента было ясно, что портье из породы подлых людей, который будет изворачиваться до последнего, но правды не скажет, если только из него ее не выбить, именно поэтому я предпочел действовать, а не продолжать разговор. Мгновенно напрягшись, я бросил тело над стойкой. Портье явно не ожидал от подростка решительных действий, поэтому растерялся, попытавшись чисто инстинктивно отпрянуть в сторону, но и это ему не удалось. Мощный удар в солнечное сплетение сломал его пополам. Портье, выпучив глаза на красном лице, пытался вдохнуть воздух. Я только собирался приступить к допросу, как вдруг почувствовал на себе чужой взгляд, при этом входная дверь не открывалась и посторонних звуков, говорящих о присутствии человека в фойе, не было. У меня за спиной была дверь, которая вела в служебное помещение. Резко обернулся. Так и есть. На пороге служебной комнаты, расположенной сбоку от стойки, стоял всклокоченный старичок, которого я недавно видел. Он был в одних носках, что объясняло его бесшумное появление, причем один из них рваный. Из дыры выглядывал большой палец. В глазах та же сумасшедшинка, а по губам блуждает слабая улыбка, вот только на лице появилось новое украшение – под его левым взглядом расплылся хороший, качественный синяк. Мне не нужен был свидетель, поэтому я уже приготовился отключить его на пятнадцать-двадцать минут, как вдруг он рассмеялся. Тут стало видно, что у него нет нескольких передних зубов, а его смех напоминал легкое дребезжание идущего вразнос металлического механизма. Смех резко оборвался, как старичок, не обращая на меня ни малейшего внимания, вытянув руку, стал тыкать пальцем в портье и поливать его всевозможными ругательствами.
– Сукин сын! Ублюдок! Тварь! Мерзавец!
Продолжая сыпать ругательствами, дедуля неожиданно сунул руку под стойку и достал оттуда дубинку.
– Сейчас я тебе добавлю! Нет! Я тебя просто убью, тварь ты этакая!
Причем старичок непросто так сыпал угрозами, а сразу перешел от слов к делу. Подскочив к портье, он уже замахнулся на него дубинкой, как я перехватил его руку.
– Сначала я задам ему свои вопросы, а потом вы, мистер, можете с ним беседовать сколько хотите. Договорились? – при этом я выразительно посмотрел на старика.
– Не трогай меня! Ты тоже тварь! Ублюдок! – и сумасшедший старик попытался ударить меня ногой, но получив слегка кулаком по ребрам, скорчился и тихо застонал. Так как в любой момент в отель могли прийти люди, я решил ускорить процесс получения необходимой информации. Выдернув из руки старика дубинку, тут же врезал ею портье по колену, после чего тот с криком завалился на бок. Старичок сразу перестал стонать и довольно захихикал.
– Где девушка? Прямо сейчас не ответишь, начну ломать тебе конечности.
– Она же просто шлюха. С нее не убудет.
Его попытка сопротивления меня даже где-то удивила. Я просто не знал всей ситуации.
Портье исходил из своего мировоззрения. Именно поэтому, стоило мне уйти, он решил, что эта девчонка – шлюшка, которую привел мальчишка, работает сама по себе. Исходя из этих мыслей, он решил подзаработать на ней немного денег, сдав местному сутенеру Лопесу новую проститутку. Он уже давно работал с этим мексиканцем, поставляя шлюх своим жильцам. Что с того, если парни Лопеса ее немного поучат, а потом пустят в оборот? Да и что стоит этот малолетний сучонок против головорезов Лопеса. Им человеческую кровь пролить, что стакан текилы опрокинуть. Вот только все повернулось по-другому. Мальчишка не только вернулся за подругой, но и сумел испугать его до глубины души.
Резкий удар каблука раздробил ему два пальца на руке, которой он опирался на пол. Дикая боль окончательно сломила его сопротивление, заставив закричать:
– Скажу! У-у-й! Все скажу! Не надо меня мучить! Не надо…
Старичок, уже пришедший в себя, глядя на корчащегося от боли портье, довольно потирая сухонькие ладошки, стал радостно выкрикивать:
– Так тебе и надо, ублюдок! Бей его! Бей! До смерти!
– Заткнулся быстро! – прикрикнул я на старика, затем задал вопрос портье: – Где девушка?
– У Лопеса, – сказал он плачущим голосом. – Я позвонил ему…
Спустя пять минут я знал все об организации сутенера, вплоть до суммы, которую Лопес платит за покровительство сержанту Уинстону. Сто долларов в неделю.
– Сам он кто, этот Педро Лопес?
Тут неожиданно в нашу беседу снова включился старичок.
– Сам он мексиканский педрила, а шлюхами занимается. Смех, да и только! – и он снова зашелся дребезжащим смехом, как вдруг резко замолк, словно ему в рот кляп вставили.
«Точно псих», – подумал я, глядя на перепады его настроения.
В следующую секунду он стал тыкать пальцем в лежащего на полу портье, дергаясь при этом всем телом:
– Эта тварь – мой сын! Я его поил, кормил, воспитывал, а чем он мне ответил?! Урод! Падаль! Убить его мало!
Меня почему-то не удивил этот факт. Не обращая на старичка внимания, я спросил у портье:
– Где этот Лопес сейчас?!
Тот только открыл рот, как в наш разговор снова влез его отец:
– Он с ним в доле! У-у… гнида!
Бросив взгляд на старика, я заметил, что в его глазах стали разгораться злые и безумные огоньки.
– У него офис в «Орхидее». Номер триста шестнадцать.