уменьшая боль или улучшая настроение. Это физиологически проверяемое явление во многом является следствием того, как эта система реконструкции реальности использует такие элементы, как ожидания или предварительные знания, чтобы придать смысл тому, что чувствуем.

Эта идея дает концептуальную модель, которую следует учитывать при объяснении галлюцинаций. В определенном смысле правдоподобно думать, что часть феномена кроется в провале или несостоятельности этой системы реконструкции реальности. Таким образом, когда мельком видим куртку на вешалке, эта система использует предварительные знания, чтобы быстро сделать вывод, что это куртка. Но если бы эта система потерпела неудачу и в процессе придания значения воспринимаемому отобрала другие элементы знания, что бы мы увидели?

Глава 5. Мой личный «Ганнибал Лектер»

Убийцы, насильники, люди, творящие зло, те монстры, которых хотели бы видеть только в фильмах, к сожалению, являются частью реальности. Все случаи говорят о чрезвычайно разнородной группе индивидов, для которых существует бесконечное количество условий, стоящих за их поведением. В этих случаях нет ничего сверхъестественного, они являются повседневной реальностью мира, в котором живем, но иногда то, как и почему они произошли, сопровождается ореолом тайны.

Когда я еще был стажером, вокруг человека, совершившего что-то ужасное, произошла одна из самых гротескных ситуаций, которые когда-либо видел в практике. В то время я жил рядом с нейропсихологом, который занимался обследованиями в больнице. На этот раз это был мужчина, которого держали в изоляции в отделении неотложной психиатрической помощи. Единственное, что знали о нем, это то, что он пытался убить жену и был престижным судмедэкспертом на пенсии. Именно тогда подумал: «Ганнибал Лектер!» – тот элегантный и встревоженный персонаж, которого сыграл в фильме «Молчание ягнят» Энтони Хопкинс.

Доступ в отделение неотложной психиатрической помощи не похож на доступ в любое другое отделение. По понятным причинам существуют дополнительные меры безопасности. Не потому, что люди, страдающие психическими заболеваниями, опасны для других, а именно потому, что они пытаются защитить себя от некоторых ужасных поступков, которые могли бы совершить по отношению к себе. Поэтому доступ ограничен и возможен только с помощью кода на клавиатуре, расположенной рядом с дверью. Со стороны то, что происходит внутри, всегда шокирует. Вид, который принимают некоторые психические заболевания, неприятен, тем более, когда знаешь, что за этими медленными шагами, инертными телами, смехом без причины, гримасами или повторяющимися жестами есть такой же человек, как ты.

Это был мужчина средних лет. Не помню его имени, но можем звать его Мартин. Мы оказались лицом к лицу в комнате, лишенной всего: только стол, два стула и жуткий белый свет. Он ждал меня, спокойно сидя по другую сторону стола в элегантном шелковом халате винного цвета. Всегда буду помнить, насколько смущающим и трудным был тот первый контакт и его первые слова:

– Итак, молодой нейропсихолог? И что ты думаешь? Что со мной делать? Может, пройти МРТ или сделаете полное нейропсихологическое обследование? Ты, правда, думаешь, что я сумасшедший?

Я не знал, что ответить. Мне удалось только посмотреть на него и подумать, что ничто в его внешности и поведении не соответствует тому, что можно ожидать увидеть в больном человеке. Но в тот день, когда полиция вошла в его дом, все было по-другому, и сомневаюсь, что у офицеров тогда сложилось хорошее впечатление. Они нашли его обнаженным, мочащимся на стены коридора, когда шел с ножом в руке.

Вот уже несколько месяцев как у него развился явный бред. Его жена тоже была врачом, кардиологом. Дома были медицинские инструменты, типичные для кардиологов, и в некоторых случаях она приносила устройства для мониторинга под названием «холтер» – систему, которая позволяет записывать сердечные ритмы человека в течение двадцати четырех часов подряд.

Возможно, странные идеи Мартина возникли некоторое время назад. Он был убежден, что жена торговала наркотиками и была членом преступной группировки, связанной с мафией. Он заявил, что ей неоднократно звонили и навещали странные персонажи, входившие в эту преступную сеть. В какой-то момент, разбирая холтеровские устройства, он обнаружил, что она «хранит внутри наркотики». Он знал, что рано или поздно это узнали бы все. Ему пришлось убить ее, чтобы защитить себя.

Обычно мы обнаруживаем бредовые мысли в контексте психотических эпизодов. Они могут возникать как форма проявления психического заболевания, такого как шизофрения, но также можем обнаружить их, связанными с токсическими процессами, злоупотреблением наркотиками и множественными заболеваниями головного мозга. В бреду человек может сконструировать целый ряд тщательно продуманных и сложных идей, которые явно невозможны или абсурдны в глазах других, но являются самой абсолютной истиной для тех, кто их переживает. Частью этих идей является убежденность в том, что кто-то следит за ними; что другие могут получить доступ к их мыслям и контролировать их; у них есть скрытые микрофоны, чтобы шпионить за ними; они способны видеть и понимать скрытые сообщения, которые никто другой не может найти, и так далее.

К счастью, планы, спланированные разумом Мартина, провалились, и покушение на его жену закончилось всего лишь множественными порезами, не приведшими к летальному исходу. Но задолго до того, как произошел этот неприятный эпизод и полиция обнаружила бродящего по дому обнаженным приличного коронера, в образе жизни и поведении Мартина медленно менялись многие вещи, которые его семья называла «сбивающим с толку поведением».

Доктор Мартин был элегантным, чистоплотным, аккуратным и чрезвычайно образованным человеком, который вскоре после выхода на пенсию стал более раздражительным и менее тщательным в вопросах личной гигиены. Как и во многих случаях, его жена думала, что за этими изменениями стоит выход на пенсию. В конце концов, Мартин посвятил всю жизнь работе и без нее ему особо нечем было заняться. Но со временем прибавилось большое нетерпение. Это спокойствие, которое всегда отличало его, совершенно исчезло, и теперь он не мог смириться с необходимостью ждать. К этому добавлялось то, что он часто отвечал неприятно или даже обращался к людям, которых не знал, но которые беспокоили его, в высокомерной, вызывающей или агрессивной манере. Теперь Мартин практически никогда не хотел мыться, злился на все и пил алкоголь, как никогда раньше.

Но эта проклятая необходимость свести к минимуму очевидное, возможно, с единственным желанием защититься или защитить себя от реальности, продолжала служить оправданием поведения Мартина. Эти оправдания, возможно, успокоили его семью, но потом началось самое сбивающее с толку и странное поведение. Мартин начал пить огромное количество воды в любое время, сколько мог. Он наполнял рот настолько, что не мог удержаться от того, чтобы не сплевывать, крича, а затем пить снова и снова. Иногда, особенно ночью,