– Весьма сочувствую, мэм, вашей утрате… – Он отщипнул кусочек, попробовал. В течение последующей минуты он уничтожил все, и я от души ему посочувствовала – что же их, бедняг, голодом морят?

– Благодарю, мэм, очень вкусно. – Смущенный агент поставил блюдечко на стол, покосился на лестницу, за которой возились его подчиненные, и, видимо, решил, что перебьются.

– Добавку, мистер Кэмпбелл? – встрепенулась я. – Очень рада, что вам понравилось мое кулинарное творчество.

– Спасибо, мэм. – Сотрудник помялся. – Может быть, позднее… Когда, говорите, скончался ваш муж?

– Пять месяцев назад, он попал под машину…

– Еще раз соболезную, мэм. Простите за вопрос: вы хорошо с ним ладили?

Видимо, я неважно выглядела. Намекал, не поколачивал ли меня мой законный супруг? Это было бы забавно. Впрочем, Америка – страна разноплановая, так называемые буллинг и абьюз – явления распространенные. На физическое насилие в семье нередко закрывают глаза. Я просто повернута на этих «тупых» законах! Совершенно нормально избивать жену на ступеньках здания суда – если успеете это сделать до восьми вечера. Так что успевайте, дорогие мужчины.

– Разумеется, мистер Кэмпбелл, мы много лет жили душа в душу, и я до сих пор не могу оправиться, везде его вижу…

Особенно в подвале, когда одна вытаскиваю эту чертову рацию! Быстрее бы уж ученые головы придумали что-нибудь компактное. Я сделала все возможное, чтобы Кэмпбелл засомневался в моих словах. Он смотрел на меня очень пристально, – а в это время его сотрудники прочесывали участок и переругивались с Чакки. Вернулись в дом, успев захлопнуть дверь перед самым носом собаки.

– Гараж откройте, мэм, – попросил Кэмпбелл.

Я не стала артачиться, открыла. Агенты осмотрели помещение, походили из угла в угол, задумчиво уставились на крышку люка.

– Что там? – спросил Кэмпбелл. – Не возражаете, мэм?

Я пожала плечами. Попробовал бы им кто-нибудь возразить. Снова начнут охоту на ведьм и коммунистов… Мужчины по одному спустились в подвал, я за ними. Включили свет. Увиденное произвело впечатление. Подвал был просторный, в нем можно было жить.

– Здесь находилась мастерская моего мужа, – объяснила я. – Он любил все делать своими руками: собирал приемники, что-то вытачивал, ремонтировал садовые инструменты, починил сломавшуюся газонокосилку. Когда ему требовалось побыть одному, он сидел здесь. Ну, вы понимаете, у всех мужчин случаются моменты, когда они хотят побыть в одиночестве…

Мои слова им ни о чем не говорили. Мужчины переглянулись, приступили к работе. Я сидела на стуле и смотрела, как они отрабатывают свою зарплату. Это было забавно, но лучше бы они занялись чем-нибудь созидательным. Агенты осмотрели верстаки, перебрали содержимое железных ящиков, простучали пол и стены. Затем переставили несколько пустых коробок и забрались в старинный, окованный сундук. Всегда подозревала, что это ценный антиквариат, но так и не собралась вызвать оценщика.

Какое-то время агенты ковырялись в сундуке, внезапно оживились, извлекли со дна громоздкое устройство, завернутое в покрывало. Вдвоем перетащили эту штуку на пол, развернули. Кэмпбелл выразительно глянул в мою сторону. Я и ухом не повела. Это была приемопередающая радиостанция – на транзисторах, с аккумуляторами, обтянутая кожей. Мужчины присели на корточки, стали разглядывать загадочную находку.

– Интересно… – пробормотал один из них. – Штука называется «Raytheon 8TP-4М», лет тридцать назад их выпускала компания «Raytheon Mfg»… Широкий радиус действия, супергетеродин на шестнадцати транзисторах, диапазон несколько тысяч килогерц, питание от четырех элементов. Выходная мощность порядка пятисот мВт… Если не ошибаюсь, в начале пятидесятых выпустили ограниченную серию подобных приборов…

– И футляр был обтянут настоящей кожей, – похвасталась я. – Только боюсь, что его уже не найти.

Агенты буквально обнюхивали устройство, щелкали ручками, вскрыли аккумуляторный отсек.

– Пустышка, – заключил второй. – Рация покрыта толстым слоем пыли, ее не доставали из этого сундука несколько лет. Аккумуляторы задубели, гальваническая жидкость давно вытекла и затвердела… Эту штуку невозможно включить…

– А что не так? – встрепенулась я.

– Объясните, мэм, что это такое? – строго вопросил Кэмпбелл.

– Радиостанция, – простодушно объяснила я. – В ее хранении есть что-то незаконное? Поверьте, я бы с удовольствием ее выбросила, если бы смогла поднять наверх. Но, увы, сила в руках уже не та… Не помню, откуда. Муж приволок лет семь назад – в то время эта штука, кажется, работала. Знаете, есть охотники за привидениями, за демонами, а мой покойный муж был охотником за инопланетянами.

– Объясните, мэм, – потребовал мужчина в темных очках. Я же говорю, никакого чувства юмора!

– Вам лучше у него спросить, – вздохнула я. – Но, к сожалению, это сделать невозможно. Не подумайте, он не был сумасшедшим, он был обычным человеком, однако верил в инопланетян. А вы сами в глубине души в них не верите? Он сидел ночами, ловил сигналы, уверял, что они из космоса, радовался, как ребенок, что-то записывал, высчитывал… Минуточку, – насторожилась я, – в этом ведь нет ничего незаконного? Мы никогда не стали бы делать что-то незаконное. Это увлечение длилось недолго, примерно год. С тех пор эта штука здесь и валяется… Ой, а вам нетрудно поднять ее наверх и выбросить в мусорный бак? Раз уж вы здесь, а? Сама-то я точно не смогу, и когда еще найду подходящего мужчину… Вам же не сложно? Не хотите выбрасывать, сделайте из нее артобъект…

Агенты раздраженно переглядывались. Кэмпбелл отвернулся, пряча улыбку. Я их разжалобила: худеющая одинокая чахнущая вдова, да еще не бог весть каких умственных способностей. Древний кусок железа мне не был дорог как память.

Мы поднялись наверх, джентльмены, отдуваясь, поволокли радиостанцию на мусорку, а Кэмпбелл решил задержаться в гараже. Он озирался, охваченный какими-то смутными сомнениями, и это было не очень хорошо.

– Еще пирог? – предложила я.

– Нет, спасибо, – он покачал головой. – Но ваши кулинарные таланты я оценил, миссис Роджерс. Скажите, почему вы не ставите свою машину в гараж? Ведь здесь так много места.

Пространства, и правда, хватало. Машина Дэна исчезла, в гараже было шаром покати. Вчера под вечер я вытащила из подвала свою рабочую радиостанцию. Сколько жил порвала – отдельная грустная история. Я погрузила опасный предмет в багажник, завалила старым хламом и перегнала «Шевроле» на стоянку перед универмагом, поставив не в самом заметном месте. Для отвода глаз я накупила еды, а потом не могла завестись – по крайней мере, у редких прохожих сложилось такое мнение. Оставлять машину на стоянке не запрещалось. Домой я пошла пешком – хорошо, что меня подобрал сердобольный мистер Роузен, проезжавший мимо. Знать об этом агентам АНБ было вовсе не обязательно. Откуда им, вообще, знать про машину Дэна? Да, я рисковала. Но рисковала бы еще больше, оставь рацию в подвале.

– Не вижу в этом смысла, мистер Кэмпбелл, – доверительно