– Или два слова: «РОЗЫ» и «ЩИ», – скептически заметил Тихон.

– После буквы «Р» следует «А», – пояснил Евтушенко.

– Тогда Тамара права. Саша, прочти все буквы, начиная с ТИМУРА.

– Тимур – это Тамерлан? – заинтересовался Орбелиани. – Экскурсовод целый день рассказывала про него. Тамара, возможно, вам в руки попала историческая ценность. Где вы ее раздобыли?

– Это безделушка для туристов, – махнул рукой Тихон. – Череп выполнен из дешевого олова.

– А с виду как старое серебро.

– Не тот вес. Серебро тяжелее. Вы же держали череп.

– Мне все кажется слишком легким. – Зураб улыбнулся и напряг мышцы на сильных руках.

– Саша, можешь прочитать все подряд? Только четко.

– Я запишу, – предложила Тамара.

– Ни к чему, я запомню.

Евтушенко начал медленно диктовать текст:

– Тимурянебудубахшиатыразыщитыне. – Он поднял усталые глаза и улыбнулся: – Все. Я прочитал весь текст.

– Ничего не перепутал?

– Нет.

– Очень хорошо, – удовлетворенно кивнул Заколов.

– Я ничего не понимаю, – округлила глаза Тамара. – Объясни.

– Все просто. Послание написано без пробелов. Если разделить на отдельные слова, то получим следующий текст: «Тимур я не буду бахши а ты разыщи ты не».

– Что это значит?

– Саша, по буквам можно определить начало фразы? Может, одна из них больше других?

– Нет, все одинаковы.

– Тогда доверимся логике. Поверни череп лицом к своему лицу и посмотри прямо на лоб. Какую букву ты видишь первой слева?

– Т.

– Отлично! ТИМУР?

– Нет. Тынетимур…

– Еще лучше. Тогда вся фраза звучит следующим образом: «ТЫ НЕ ТИМУР, Я НЕ БУДУ БАХШИ, А ТЫ РАЗЫЩИ».

– А что такое бахши? – спросил Евтушенко.

– Бахши на востоке означает колдун, – задумчиво произнесла Тамара. – Или писарь, грамотный человек.

– Совершенно верно, – кивнул Тихон. – Нам подходит и то и другое значение.

– И как это понять?

Заколов, сидевший рядом с Кушнир, перешел на шепот:

– Тот, кто это спрятал, сообщает тому, кто нашел, следующее. Ты – не Тимур, а я не буду писарем, чтобы подробно разжевывать тебе путь к цели. Ищи, мол, сам. И точка!

– Издевается.

– Есть немного. Хотя, упоминая бахши, нам дают понять, что никакой мистики или колдовства здесь нет, а надо просто продолжать поиск, – благодушно развел руки Заколов.

– Но где? В послании ничего конкретного не указано.

Евтушенко с сомнением посмотрел на друга:

– Ты уверен, что правильно интерпретировал эту абракадабру? Что все это означает?

– Это означает, что утро вечера мудренее, – подвел итог Заколов. – Ложимся спать. Завтра все решим.

Тамара выдернула череп из рук Евтушенко:

– Пусть он побудет у меня.

Заколов равнодушно пожал плечами.

– А сейчас все выйдите, мне надо переодеться, – заявила девушка.

Студенты и преподаватель послушно покинули купе. По пустому коридору быстро удалялась долговязая фигура в плаще. Тихон проводил ее равнодушным взглядом и репликой:

– Не только мы не спим.

Поезд шумно стучал по сносившимся рельсам, в раскрытое окно врывался поток ночного воздуха, около туалета покачивалась незакрытая пассажиром дверь в тамбур. Заколову показалось, что высокая фигура ушедшего человека и плащ ему смутно знакомы. Он напряг память, но его отвлек ироничный возглас Орбелиани:

– У вас каждый день загадочки. Не надорвитесь.

– Сегодняшнюю еще не разгадали.

– Не по зубам?

– Наверное, что-то упустили. Завтра надо будет как следует рассмотреть безделушку. Возможно, там есть еще какая-нибудь зацепка.

– Откуда вы их берете?

– Это своеобразная игра, – уклончиво ответил Заколов. – Тамара Кушнир – будущая журналистка. Она проводит исследование на тему: «Какое образование развивает мозг эффективнее: гуманитарное или техническое». А мы ей помогаем.

– Ради такой девушки стоит постараться. – Зураб дружески похлопал Тихона по плечу. – Пойду брата проведаю.

Евтушенко дождался, пока преподаватель удалится, и пожаловался другу:

– Незачем ради нее стараться. С ней невозможно нормально общаться. Выхватила находку, словно это ее собственность. Чуть руку не ободрала. А ведь это ты достал череп.

– А ты прочел надпись. Но мы проникли в мавзолей ради Тамары. Я обещал ей помочь восстановиться в институте.

– И выйти из купе попросила не из-за стеснительности, а потому что хочет спрятать от нас черепушку как какую-то драгоценность. Не доверяет. Я ей тоже не доверяю.

– Да брось ты. Она хорошая девушка. Пусть прячет. Сунет под подушку, и все.

– Почему под подушку?

– Вот увидишь. Это так по-женски.

– Ты все шутишь, а два трупа – это не шутки. И кто-то еще идет по тем же следам. Опасно с ней.

– Я обещал, значит, должен.

Вернулся недовольный Зураб.

– Брат уже спит.

– Нам тоже пора.

Все трое вошли в купе. Тамара лежала под натянутым до подбородка одеялом.

– Спокойной ночи, мальчики, – промурлыкала она и закрыла глаза. – Не забудьте дверь закрыть.

Через полчаса к затихшему купе подошел человек в широком плаще с поднятым воротником. Он извлек из внутреннего кармана большой баллончик, наклонился и сунул сопло пульверизатора в вентиляционную щель двери. Палец вдавил белую кнопку, струя газа ворвалась в купе, окутывая спящих парами хлороформа. За стуком колес никто не услышал шипения газа. Незнакомец дождался, пока баллончик опустел, заклеил вентиляционную щель скотчем и засек время.

Тихон Заколов поморщился спросонья от едкого запаха и приоткрыл слипающиеся веки. Напротив спала Тамара, обнимая подушку, сверху свешивалась безвольная рука Зураба. Тихон глубоко зевнул. Этого было достаточно, чтобы его сознание опрокинулось в глубокий мрачный сон.

Десять минут спустя человек в плаще нацепил дыхательную маску, открыл дверь в купе ключом проводника и вошел внутрь.

Майор госбезопасности Василий Иванович Пучков задумчиво стоял около потревоженного саркофага эмира Тимура и подергивал кончики коротких усиков, стараясь загнуть их вверх. Желая походить на легендарного тезку, комбрига Чапаева, Василий Иванович регулярно отпускал усы, но каждый проверяющий из Москвы не упускал случая сделать замечание, что особые приметы чекисту иметь не полагается. Усы разом сбривались, однако через некоторое время возрождались вновь. Непосредственный начальник подполковник Кошелев смотрел на выходки майора сквозь пальцы. Да и как же он мог поступать иначе, если все самые сложные, а порой и грязные, дела приходилось поручать отважному и безжалостному майору.