– Как планируете добраться до Бухары?

– На служебном автомобиле.

– Нет, время не ждет. Полетите на вертолете. Я организую через военных.

– В автомобиле радиотелефон есть.

– Время сейчас важнее. Сорок восемь часов уже пошли. Будете отзваниваться по простому телефону. Езжайте на аэродром.

Пучков спустился в подвал. Из-за бронированной двери с увесистым вещмешком появился Искандеров.

– Все получил? – спросил майор.

– Согласно вашей заявке.

– А это что? – Майор ткнул в трубку, торчащую из кармана капитана.

– Дистанционный микрофон, Василий Иванович. Работает от батареек. Я внес в список.

Майор поморщился. Он недолюбливал технические новинки, предпочитая кулак, пистолет и взрывчатку.

Тамара Кушнир, уткнув лицо в сжатые кулачки, беззвучно плакала. Она отвернулась ото всех и тоскливо смотрела в запыленное окно поезда.

– Пора ехать на экскурсию, – несмело напомнил Евтушенко. Ему было неловко рядом с плачущей женщиной, но в глубине души он считал, что Тамара сама виновата в пропаже. У Тихона череп наверняка бы сохранился.

Заколов тоже терпеть не мог женских слез, однако он в произошедшем винил себя. После двух смертей и столкновения в подземелье легко было ожидать чего-то подобного, а он беспечно уснул, даже не поставив на фиксатор дверь в купе.

Тихон попытался успокоить девушку:

– Тамара, по большому счету, мы ничего не потеряли. Все, что нам надо, это надпись на черепе, ее мы знаем.

– Вчера ты говорил, что нужно тщательнее осмотреть находку, возможно, там есть зацепка, – напомнил Евтушенко.

– Саша, езжайте на экскурсию. Мы позже догоним и присоединимся.

Заколов почти силой вытолкнул из купе недовольного Евтушенко вместе с растерянным Орбелиани и захлопнул дверь.

– Тома, все будет хорошо, вот увидишь. – Тихон сел рядом с девушкой и робко опустил ладонь на ее вздрагивающее плечо.

Девушка шмыгнула носом и обернулась. На Тихона смотрели заплаканные покрасневшие глаза в обрамлении длинных и влажных ресниц.

– Ты правда так думаешь? Или хочешь меня утешить?

– Я хочу, чтобы ты перестала реветь.

– Я не реву. Я давно научилась плакать беззвучно.

– Хорошо. Ты должна прекратить плакать. Вытри лицо. – Он протянул ей полотенце.

– Но ведь мы не знаем, что теперь делать.

– Я знаю.

– Что? – Тамара замерла, приоткрытые губы не дышали.

– Надо разгадать послание.

– Но как, ведь череп утерян?

– Попробуем обойтись без него.

– Ты сможешь?

– Я его расшифрую или… или не расшифрую.

– Никаких или! Ты сможешь!

– Давай вместе.

Заколов достал блокнот и крупно написал на чистой странице:

Т Ы Н Е Т И М У Р Я Н Е Б У Д У Б А Х Ш И А Т Ы Р А З Ы Щ И

Он долго смотрел на текст, пытался его понять, но кроме самого первого банального объяснения, о котором сообщил еще вчера, ничего нового на ум не приходило.

– А если буквы переставить? – предположила Тамара.

– По какому принципу? Тут тридцать букв, из них можно составить очень много комбинаций.

– Надо попробовать.

– Давай рассуждать логично. Тот, кто написал послание, должен был намекнуть на код, благодаря которому текст можно расшифровать. Должна быть некая зацепка, которая укажет направление поиска разгадки.

– Как книга в руке Касымова на фотографии?

– Да, как книга. Без нее мы бы никогда не разгадали знаки на картине. В том случае подсказка была рядом. Обложка словаря с начерченными решетками находилась на той же фотографии, что и картина. Она дала ключ к решению. Возможно, секретный код и в этот раз спрятан поблизости!

– Значит, он все-таки был на черепе, – расстроилась Тамара.

Тихон попытался представить пропавший череп. Гладкий, маленький, пропорциональный, даже не очень страшный. Если бы не зловещее место, откуда его извлекли, можно было подумать, что это глупый сувенир-страшилка для школьников, самый обычный череп, только с буквенным ободком. Он вновь посмотрел в блокнот, где Тамара пыталась составить из имеющихся букв другие слова.

– Буквы, – задумчиво произнес Тихон. – Сначала были знаки на картине, которые превратились в буквы. Буквы привели к числам на крестообразном кубике. Правильно собранные числа дали путь к новым буквам на игрушечном черепе.

– Буквы – числа, числа – буквы, – проворчала Тамара. – Что это дает?

– Ты вывела логическую цепочку! – воскликнул Тихон. – Буквы – числа – буквы. Фраза «золотое кольцо» подсказала нам числа пи и фи. Правильно составленные числа помогли извлечь новые буквы.

– Я помню, ты сказал, что одно из чисел содержит ошибку.

– Верно! На кубике взаимно пересеклись три самые известные константы. У них бесконечное число знаков после запятой. В обычных расчетах применяют три-четыре первые цифры, здесь использовались двенадцать. Все цифры в числах пи и фи были абсолютно точными, а число е содержало ошибку. Одна из двенадцати цифр была неправильной. Вместо единицы стояла тройка. Почему?

– Неточность?

– Вряд ли. Все оставшиеся цифры на кубике были идеально точны.

– Тогда это знак?

Вместо ответа Тихон продолжил рассуждение:

– С одной стороны, если бы стояла единица, то нужная комбинация – «золотое кольцо» – из-за взаимного пересечения цифр вообще бы не сложилась. С другой стороны, нам загадали только два числа, и оставшиеся цифры на кубике могли бы быть какими угодно, а не третьей великой математической константой. Раз таинственный автор составил именно ее, то неточность в числе должна иметь смысл. Он рассчитывал, что на замену обратят внимание. Если это так, то можно предположить, что тройка вместо единицы является кодом!

– Это подсказка, которая находится рядом с загадкой, как ты и предположил! – воодушевилась Тамара.

– Теперь подумаем, как ее применить к тексту.

– Ты справишься, ты обязательно решишь эту головоломку. – Тамара чмокнула Тихона в щеку, выскользнула из-за стола и стала приводить себя в порядок. – Я знаю, тебе надо подумать, тебе нужна тишина. Я не буду мешать, а лучше сбегаю за газетами, вдруг в них про убийство Касымова пишут. Он все-таки известный человек.

Кушнир расчесалась, стянула волосы в пучок и накинула легкую куртку. Она придирчиво осмотрела себя в зеркало, повязала вокруг шеи голубой шифоновый платок и обернулась к сидящему Тихону. Ее глаза радостно сияли.